Избранное - Стрелкова Ирина Ивановна (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Что тут началось!… Малышня пришла в восторг. Получив подарок, каждый подбегал к Александру Ивановичу, показывал на книжке, на игрушке следы волчьих зубов и когтей Бабы-Яги. Слава богу, отыскалась небольшая царапинка и на оранжевом новехоньком зайце. Анна Михайловна пошепталась с зайцем и серьезно пояснила крохотной девочке:
- Он у тебя молодец, не растерялся. Знаешь, что он мне рассказал? Что увидел волка и спрятался на самом донышке сумки.
Девочка- шкилетик крепче ухватила своего хитрого зайца и убежала. Праздник продолжался. Александр Иванович вместе с детишками пил чай и ел праздничный пирог. Его водили по спальням и просили, чтобы он потрогал подушку, полотенце, пижамку: «И мою! И мою! Читай вышитое мое имя!» Его хватали за руки, дергали за рукава, за полы пиджака: «Посмотри, я нарисовал слона. Похоже? А это море и подводная лодка». Со всех сторон ему совали рисунки, вязание и плетение, фигурки из разноцветного пластилина, и все время он чувствовал ласку горячих влажных лапок, тайную детскую печаль по близкому человеку, своему, собственному. Наконец его привели обратно в зал, усадили в старинное кресло на золоченых ножках, дети расположились справа и слева от него на стульчиках с яркой хохломской росписью, музыкальная руководительница в длинном платье отвесила публике театральный поклон и села за рояль. Начался парадный концерт, смотр дарований, русские матрешки и гопак, лебеди в марлевых пачках, клоуны с картонными носами. Полная программа, в ней все блеснули талантами, почетный гость хлопал так, что вспухли ладони.
Краем глаза Александр Иванович примечал, как давешняя девочка-шкилетик умудрялась при каждой смене концертных номеров передвинуться на своем расписном стульчике. Она перемещалась с ожесточенным упорством все ближе и ближе к нему. До жалости нескладная, с непомерно тяжелой головенкой на тонкой шее, с редкими волосиками на темени, лягушачьим ртом, острым длинным подбородком. Чей-то позор, от которого поспешили избавиться, столкнули в детский дом. Александр Иванович увидел ее рядом, возле ног. Она слезла с хохломского стульчика, прислонилась к коленям Александра Ивановича и с неожиданной ловкостью вцарапалась наверх, легкая, как котенок, молча повозилась на коленях, устраиваясь поплотнее, и замерла. Александр Иванович не смел пошевелиться. Маленькая липкая ладошка отыскала его ладонь на подлокотнике кресла, всунулась в нее и притихла. За спиной Александра Ивановича раздался всхлип, он оглянулся. Анна Михайловна властной рукой подавала знаки музыкальной руководительнице:
- Мара Борисовна! Кончайте!
Та захлопнула крышку рояля и встала. Представление закончилось.
В передней старуха в синем халате принесла Александру Ивановичу высохшее пальто, расправленную шляпу, теплые с печи ботинки. Дети толпились наверху и кричали:
- Дяденька Александр Иванович! Приезжайте!
Девочка- шкилетик по-взрослому отвернулась, крепко прижимая к себе оранжевого зайца. Уже одетый, в пальто, Александр Иванович взбежал по мраморным ступеням, чмокнул в детское влажное темечко:
- Я обязательно приеду.
«Это судьба», - твердил он по дороге из Стогина.
2
Козловы никогда не ходили к врачам, не проверялись, кто из них причинен, что они, живя в любви и согласии чистой супружеской жизнью, остались обделенными родительским счастьем. Александр Иванович и Елена Петровна не могли не знать о подобных проверках, потому что в наш век от медицинских советов никуда не укроешься. Но оба они страдали провинциальной стыдливостью и боязнью огласки - город маленький, сразу пойдут разговоры. К тому же интуитивно они чувствовали, что причина не в ком-то одном из супругов, а в обоих. И не в наследственности - и он и она выросли в многодетных семействах, - а в проклятой войне. Детство и юность Александра Ивановича и Елены Петровны пришлись на голодные военные и послевоенные годы, растущие организмы тогда много чего недополучили, отсюда и все последствия. Очевидно, они были правы в этом своем убеждении. Взять хотя бы их необычное для взрослых людей пристрастие к сладкому. Александр Иванович и Елена Петровна любили почаевничать вдвоем, каждый пользовался своей любимой чашкой, у Елены Петровны - китайская с китаянкой под зонтиком, у Александра Ивановича - сувенирная из Ленинграда с кудрявым Пушкиным. К сортам чая и способам заварки они были равнодушны, зато стол, что называется, ломился от сладкого: и конфеты, и мед, и несколько сортов варенья собственного производства. Козловы пренебрегали распространенным мнением, что сладкое вредно, они чувствовали, что их организмы недополучили сахар в юные годы и теперь восполняют.
Решение взять девочку из детского дома они приняли без споров и колебаний. Елена Петровна согласилась - это судьба. Из соображений такта и деликатности они не отправились в Стогино на другой же день, отложили на после праздников. Девочка еще не переехала к ним, а они уже ощущали ее присутствие в доме, подолгу говорили о том, как они будут ее одевать, чему учить, сполна пережили в эти дни все радости, какие поселяются в дружных семьях перед рождением ребенка.
Девятого ноября Александр Иванович и Елена Петровна поехали в Стогино. Александр Иванович намеревался прежде всего показать жене малышку, но в детский дом их не пустили. Анна Михайловна приняла супругов Козловых в деревянном флигельке, где помещался изолятор для больных детишек, она держалась холодно, тщедушные Козловы сробели перед властной красавицей в халате ослепительной белизны.
- Мы с женой посоветовались и решили, - стеснительно начал Александр Иванович. - Детей у нас нет, материально мы вполне обеспечены, жилплощадь позволяет… - Он понимал, что говорит не то и не так, ужасными казенными словами, но не мог же он вывернуться наизнанку перед неприступной А. М. Молчановой, излить ей свою душу, рассказать, что он пережил, когда существо легкое, как котенок, вцарапалось ему на колени и замерло, как бы признав его своим защитником.
Елена Петровна поспешила ему на подмогу.
- Вы не сомневайтесь, девочке у нас будет хорошо.
- Понятно, - Анна Михайловна побарабанила пальцами по столу. - Значит, вы хотите взять не мальчика, а девочку.
- Но вы же видели! - воскликнул Александр Иванович. - Малышка! С зайцем! Я ей обещал, что приеду. Вспомните!
Красивое лицо посуровело:
- Я все прекрасно помню. После вашего необдуманного поступка у ребенка началась истерика. Следом заплакали другие дети. Черт знает что!… До полуночи в доме никто не спал. Вот последствия вашего легкомыслия.
Александр Иванович растерялся: «Почему такая неприязнь, такое нежелание понять?» Елена Петровна ободряюще кивнула мужу и пустила в ход женскую дипломатию:
- Вы уж его извините, он вернулся от вас сам не свой, тоже всю ночь не спали. Муж все о девочке твердил, какая она славная, ласковая. Ее как зовут?
- Оля.
- А фамилия? - неосторожно спросила Елена Петровна.
- У нее нет фамилии! - ответ отдавал беспощадностью. - Мамаша этой девочки скрылась из родильного дома, паспорт, с которым она поступила, оказался чужим. То ли она его украла, то ли кто-то потерял. - Анна Михайловна усмехнулась. - Да что там, конечно, украла!
- Какой ужас! - Елена Петровна закрыла лицо руками.
- Да, хорошего мало, - красавица не намеревалась дать Козловым передышку. - В родилке считают, что мамаша не местная, никогда здесь прежде не бывала. Нарочно заехала в наши края с чужим паспортом и теперь уверена, что ее никогда не отыщут. Что же касается девочки, то я обязана вас предупредить. Оля заметно отстает в умственном и физическом развитии от своих сверстников, часто болеет, ей необходимо находиться под постоянным наблюдением врачей…
- Мы обеспечим! - клятвенно заверил Александр Иванович. - У нас она поправится… Для начала мы могли бы брать ее на субботу и воскресенье!
- Ни в коем случае, девочка нервная, для нее это непосильная нагрузка. - Анна Михайловна как будто заколебалась. - Может быть, вы возьмете другого ребенка?
