Остров на дне океана. Одно дело Зосимы Петровича - Крижевич Валентин Иванович (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Ух ты!
Хачирашвили подтянулся на руках и вылез на днище аппарата. Спутники его неуклюже протиснулись вслед и — онемели от изумления.
Аппарат зарылся в вершину внушительной кучи водорослей, отсюда хорошо была видна закругляющаяся долина с разбросанными по ней невысокими скалами. Метрах в двадцати от «Дельфина» с низким гулом неслась сине-зеленая стена, охватывая дугой долину и поднимаясь в зенит к яркому круглому пятну. Центр долины был подернут розовой кисеей, испарявшейся вертикальными рваными прядями.
— Ребята, да что же это такое?! Куда нас вновь угораздило? — заволновался Руденок.
Тем не менее волнение не помешало ему тут же зажужжать кинокамерой, которую он не забыл прихватить с собой.
Дерюгин позавидовал прыткому оператору. Надо же! Прямо какой-то исследовательский рефлекс.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — посетовал Дерюгин. — Дернула нас нелегкая над актиниями всплывать…
— Воздух надо бы проверить, — посоветовал Руденок, не отрываясь от кинокамеры.
— А как? — пожал плечами Хачирашвили.
— Как, как?.. — раздумывая, проговорил Дерюгин. — Ага!.. У нас в аварийном запасе спички или зажигалка найдутся?
— Есть. Зажигалка.
— Спустись, пожалуйста, за ней, Тенгиз Зурабович, у тебя лучше это получается.
Хачирашвили ловко скользнул в люк и спустя минуту вылез из него, держа в руке никелированную зажигалку.
Дерюгин взял ее, чиркнул колесиком — фитиль загорелся ровным голубым язычком, без копоти и трепетания. Значит, кислороду в воздухе достаточно. Дерюгин открыл шлем, глубоко вдохнул, потом разрешающе кивнул товарищам. Хачирашвили и Руденок последовали его примеру.
Ноздри защекотал теплый с йодистым запахом воздух. Гул стены, слабо слышимый в шлемах, теперь усилился и напоминал звук отдаленной снежной лавины, без конца катящейся с гор.
Дерюгин съехал с косо поднимавшегося днища аппарата, как с горки, и, утопая в водорослях, направился к стене. Первым делом надо было выяснить, что это за диво, — ведь их аппарат явно протаранил стену.
— Осторожней! — крикнул Руденок.
Дерюгин, обойдя ошметки пены у основания стены, приблизился к ней вплотную и смело протянул руку. Стена на ощупь была скользкой, мокрой и казалась твердой. Он сразу догадывался, что это поток воды огромной скорости, несущийся по кругу, теперь же его предположение перешло в уверенность. Только вот непонятно, что за силища так закрутила воду?
Дерюгин потоптался у стены, оглядел ее основание, постоял, задрав голову кверху, и наконец возвратился к «Дельфину». Не влезая на днище, оперся о выступы балластных цистерн, помолчал.
Хачирашвили и Руденок вопросительно смотрели на него.
— Да-а, мужики, положение наше серьезней, чем я предполагал вначале. Знаете, куда мы попали? — Дерюгин показал на стену, на долину. — Молчите? Так вот, мы влетели, как канарейки в клетку. Только с той разницей, что в этой клетке дверца лишь в одну сторону открывается — внутрь.
— Да говори ты понятней! — не утерпел Руденок.
— Понятней? Пожалуйста. Вот это, — Дерюгин повел рукой вокруг, — нижняя часть того, что мы называем воронкой. Здесь, у дна, образовалась полость, воздушный колокол, «черное пятно» — как угодно называйте… И сцеплены эти два водяные конуса, верхний — воронка и нижний — полость, столбом крутящейся воды. Наверное, в нем иногда образуется своего рода воздухопровод, который регулирует наполнение нижней части воздухом почти на уровне обычного атмосферного давления.
— На чем же эти конуса висят? Пять лет все-таки? — недоуменно произнес Хачирашвили.
— Боюсь, Тенгиз Зурабович, что для постижения данной истины у нас будет достаточно времени, и даже с избытком… Я лично не хотел бы, чтобы его было столько много…
Хачирашвили и Руденок поняли всю важность услышанного, несмотря на тон, каким это было сказано. Выходило, что шансы выбраться отсюда практически равнялись нулю. Невеселая перспектива.
— Но и ноль тоже цифра! — будто подслушал мысли товарищей Дерюгин. — Давайте-ка мы перекусим да походим вокруг, пока не стемнело… Если вообще здесь темнеет.
— Скафандры снимем? — спросил Руденок.
— Жарковато тут, — поддержал его Хачирашвили.
— Снимаем, — разрешил Дерюгин.
Они сняли скафандры и остались в легких голубых комбинезонах. На ногах — высокие пластиковые ботинки. Тапочки под воду не полагались.
Хачирашвили полез в аппарат за пайком. Ему передали и скафандры, чтобы пристроил где-нибудь на свободное место.
Немного погодя, Хачирашвили высунулся из люка и поочередно положил на днище батон колбасы, завернутый в фольгу, три пол-литровые жестяные банки с виноградным соком, пачку хлебцов.
Обед занял минут двадцать. Прежде чем отправиться в поход, как выразился Дерюгин, предстояло привести «Дельфин» в нормальное положение. Дерюгин обошел аппарат, утопая выше щиколоток в бурой массе, поднажал в одном месте плечом — аппарат не шелохнулся. Дерюгин продолжил осмотр. Все штанги выносных датчиков и приборов были ровнехонько обрезаны у самого корпуса. Показав на продолговатую выпуклость в передней бортовой части аппарата, Дерюгин спросил:
— Случайно не манипулятор здесь спрятан?
— Он, — ответил Хачирашвили.
— Тенгиз Зурабович, залезь, пожалуйста, в нашу табакерку и выпусти манипулятор.
Хачирашвили нырнул в люк.
Через короткое время раздалось шуршание, на выступе раскрылись две створки, из-под которых полезла суставчатая металлическая рука манипулятора с тремя шаровыми сочленениями и гибким пальцевым захватом. Качнув несколько раз передним суставом, рука замерла неподвижно.
Хачирашвили выбрался наверх.
Дерюгин внимательно осмотрелся вокруг.
— Да, уцепиться не за что, — произнес сожалеюще. Хачирашвили понял его намерение.
— А если удлинить манипулятор?
— Как удлинить?
— Захват обвязать тросиком и потом закрепить его на каком-нибудь камне.
— Молодец Тенгиз Зурабович. Действуй. Хачирашвили вновь спустился в отсек и достал полипропиленовый тросик, по прочности не уступающий стальному, но более гибкий и удобный.
Пока привязывали тросик к захвату, Руденок нашел невдалеке подходящий скальный выступ. Дерюгин протянул тросик, обкрутил им выступ и закрепил. Потом все трое дружно взялись отбрасывать водоросли из-под борта «Дельфина». Работали в водолазных перчатках, чтобы не поранить ненароком руки. Копались с полчаса. Наконец аппарат завис одним бортом над неглубокой траншеей.
Хачирашвили забрался в аппарат и по командам Дерюгина, которые тот подавал условным стуком, так как люк закрыли, включал манипулятор. Стальная рука с остановками начала складываться в сочленениях, тросик натянулся, аппарат качнулся и стал выпрямляться. С хлюпаньем вылезла из мокрых водорослей цилиндрическая башенка рубки, «Дельфин» наклонялся круче и круче, пока наконец не шлепнулся гулко на днище.
Манипулятор, словно уродливая гусеница в куколку, спрятался в камеру, створки закрылись.
— Ура! — крикнули Дерюгин и Руденок и подскочили к люку рубки.
Послышался скрип отпускаемых винтов, звякнули зажимы, медленно открылась крышка, и в проеме показалось довольное лицо Хачирашвили.
— Ну что ж, мужики, перекурим — и на покой… Хотя курящих, по-моему, среди нас нет, — отметил Дерюгин.
— Посидим на завалинке, — поддержал шутливый тон Руденок. — На осмотр идти, пожалуй, поздновато.
Они присели полукругом у основания рубки. Яркое пятно в зените потускнело и, по всей видимости, должно было вот-вот потухнуть. Гигантский купол все гуще наполнялся багровыми сумерками. Переливчатые светящиеся струйки в водяной стене залучились еще ярче.
— Зре-елище, я вам скажу, — протянул Руденок.
— Думаю, здесь ухо надо держать востро, — проговорил Дерюгин. — В такую карусель и Гольфстрим вполне мог втянуться…
— Александр Александрович, а что именно грозит Европе, если Гольфстрим от нее отвернется? — спросил Хачирашвили. — Честно говоря, я представляю это лишь в общих чертах.
