Руки вверх, Синяя Борода - Роньшин Валерий (читаем книги .txt) 📗
Катька вытерла.
— Лучше, лучше, — прикрикнула уборщица.
Катька вытерла лучше.
Скажите, а где тут объявления дают?
Глаза-то разуй. — Женщина указала шваброй на ближайшую дверь. — Для кого написано: "Отдел объявлений и рекламы".
Катька" постучав, вошла в крохотную комнату где едва помещались стол и два стула. На одном из стульев сидел мужчина средних лет. В очках и с сигаретой.
Извините… — сказала Орешкина. — У вас объявления дают?
У нас, — ответил очкарик. — Объявления и рекламу.
А извещения о смерти?
Тоже.
А вы записываете фамилии этих людей?
Каких людей?
Которые извещения приносят.
Нет, не записываем. Мы просто печатаем тексты. За деньги, разумеется. И все. Это касается и рекламы, и объявлений, и некрологов.
Д вдруг в некрологе ошибка?
Какая ошибка?
Например, человек не умер, а вы напечатали, что умер.
Нас это не волнует. — Очкарик кинул через стол газету. — Почитай, что на последней странице мелким шрифтом написано.
"За содержание рекламных и прочих объявлений редакция ответственности не несет", — прочла Катька.
В комнату вошла уборщица, И сразу заворчала: Господи, надымил-то. Хоть топор вешай. — Она принялась подметать пол.
— Марья Петровна, может, вы попозже уборной займетесь?
— Говорите, говорите, — ответила уборщица, орудуя шваброй под столом. — Вы мне не мешаете. Ты только, милок, ноги подыми, пока я мету.
Мужчина с недовольным видом поднял под столом ноги.
Девочка, ты, собственно, чего хочешь? — перенес он раздражение на Катьку.
Я хотела узнать, кто давал одно объявление месяц назад.
Ты еще спроси, кто год назад давал объявление.
Но ведь вам не каждый день приносят извещения о смерти?
Не каждый, — согласился очкарик. — Но довольно часто.
Это не совсем обычное извещение. В нем говорилось о смерти восемнадцатилетней девушки. Светланы Несмеяновой. Вспомните, пожалуйста, кто его приносил? — Катька с надеждой смотрела на очкарика.
Да не помню я, — поморщился мужчина и с досадой взглянул на уборщицу: — Марья Петровна, ну сколько мне еще ноги так держать? Я же не гимнаст.
— А че ты их держишь? Я уж подмела.
Очкарик опустил ноги и принялся названивать по телефону.
Орешкина вышла из комнаты. Вместе с ней вышла и Марья Петровна.
— Как, говоришь, покойницу-то звали? — вдруг спросила уборщица.
— Светлана Несмеянова.
— А когда об ней объявление-то давали?
Месяц назад.
— Как же, помню, — сказала Марья Петровна. — Мужчина приходил…
Сердце у Орешкиной учащенно заколотилось.
А как он выглядел?
Обыкновенно. Две руки, две ноги.
А лицо? Какие у него были брови, глаза, нос?..
Лица я не разглядывала. А вот ботиночки хорошо разглядела. Он тоже, как и ты, с улицы поперся, ноги не вытерев. Хорошие ботиночки. Желтые. Вот только он их где-то поцарапал…
Оба ботинка?
Нет, один. Правый. Большая такая царапина. На букву "Г" похожа.
— На букву "Г", — медленно повторила Катька, силясь вспомнить, у кого же она видела именно такую царапину на желтом ботинке.
Но так и не вспомнила.
Глава XII СНОВА ЛЕДЕНЕЦ
А в это же самое время Лика стояла у окошка адресного бюро и, запинаясь, говорила:
— Понимаете, я из Петербурга приехала. Меня просили вещи передать. А я бумажку с адресами потеряла. Помогите, пожалуйста.
По ту сторону окошка сидела ярко накрашенная тетка.
— Что ж ты бумажку-то потеряла? скривила она в усмешке губы.
— Так получилось.
— "Получилось". Ворон не надо считать, тогда и терять ничего не будешь.
"Сама ты ворона", — подумала Лика.
— Фамилия, имя, отчество, год рождения, — протараторила тетка.
— Я знаю только имена и фамилии.
— Тогда до свидания. — Тетка собралась захлопнуть окошко.
— Но почему?
— Справка выдается только при наличии фамилии, имени, отчества и года рождения.
— Ну те-е-тенька, — просяще заныла Соломатина. — Ну пожа-а-луйста. В порядке исключения.
Окошко с громким стуком захлопнулось.
— Вот мымра, — пробурчала под нос Лика.
Она в раздумье походила по вокзалу. Что же делать?.. Подождать, пока тетка сменится, и повторить попытку?.. А вдруг ее сменщица точно такая же мымра? Если у нее вообще есть сменщица…
Лика подошла к киоску, торгующему всякой всячиной: бижутерией, ручками, жвачкой… И увидела кошелек.
У Соломатиной тотчас возникла одна идея. Возможно, дурацкая, а возможно, не очень. Во всяком случае, попробовать стоило.
Она купила кошелек и положила в него пятьдесят рублей. А после секундной заминки добавила еще десять долларов.
Потом Лика вновь вернулась к окошку" адресного бюро". Постучала. Окошко открылось.
— Опять ты? — вздернула накрашенные брови тетка. — Я же тебе по-русски объяснила..
— Тут у вашей двери кошелек валяется, — быстро сказала Соломатина, боясь, что тетка захлопнет окошко. — Не вы, случайно, потеряли?
— Ну-ка, покажи. — Тетка проворно выхватила из Ликиных рук кошелек и открыла. — Да, это мой, — не моргнув глазом, соврала она.
Лика не уходила. Ждала. Сработает трюк с кошельком или не сработает?
— Ладно уж, — сказала тетка. — Говори фамилии.
"Сработал!" — радостно подумала Соломатина.
— Первая — Нора Блюм, — сказала она.
— Ну и фамильица. Нарочно не придумаешь. Тетка начала перебирать карточки в картотеке.
— Нету такой.
— Вторая — Эдита Вам. Тетка посмотрела.
— Тоже нет.
— И третья — Ада Барбильяк.
Тетка подозрительно глянула на Лику. Ты что, девочка, придуриваешься?
— Я ж не виновата, что у них такие фамилии.
"Не виновата". — Тетка просмотрела карточки. — Нет в нашем городе никаких Барбильяков.
Может, вы не там ищете?
А где ж мне еще искать? На потолке? Ты, дорогуша, видать, все на свете перепутала. Тебе, наверное, надо было в Ивано-Франковск ехать или в Гусь-Хрустальный. А ты в Гусь-Франковск прикатила… — Довольная свой шуткой, тетка громко рассмеялась.
Ничего не ответив, Соломатина вышла на Улицу.
Итак, ниточка оборвалась. Не жили в Гусь-Франковске ни Бамы, ни Блюмы, ни Барбильяки…
Добрый день, Лика, — раздался вдруг за спиной мужской голос.
Соломатина обернулась и остолбенела. Перед ней стоял… Леденец. И, разумеется, сосал леденец.
— 3-здрасте, — сказала Лика, глядя на убийцу широко открытыми глазами.
Что вы на меня так смотрите? — улыбался киллер. — Не узнаете?.. Я Костя Зефиров. Помните, я вам в поезде сумочку чинил?
Д-да, — выдавила Соломатина. — Помню.
Вы ж вроде в Ростов ехали. А оказались в Гусь-Франковске.
Меня сюда подруга пригласила… — растерянно ответила Лика.
А-а, это которая с вами в одном купе была? Курносенькая.
Соломатина испуганно кивнула.
— Ясно, — сказал Леденец. — А я смотрю, лицо знакомое. Пригляделся, а это вы.
"Значит, его не арестовали в Ростове, — лихорадочно соображала Лика. — Или же он ушел от слежки…"
— Вот решил Гусь-Франковск осмотреть, продолжал Зефиров. — Это же старинный русский городок. Здесь Гоголь с Тургеневым останавливались. Вы знаете об этом?..
— Да, да, — пробормотала Соломатина. — У них тут брички ломались.
— Не хотите составить мне компанию?
— Компанию?
— Вместе по городу прогуляемся.
— Я сейчас занята.
Не обязательно сейчас. Давайте завтра. Скажем, часиков в десять.
— Вечера?
— Леденец засмеялся.
— Нет, конечно. Утра. Вас это устроит?
— Не знаю. Я подумаю.
— Подумайте, И если надумаете, приходите на это же самое место. Я буду ждать. Хорошо?
Лика кивнула и побежала к автобусной остановке, от которой вот-вот должен был отойти автобус.
И уже через двадцать минут Соломатина си-дела на знакомой скамейке, взахлеб рассказывая Орешкиной:
— Представляешь, оборачиваюсь — а там Леденец! Я чуть от страха не умерла.
