Привет от тети Моти - Гусев Валерий Борисович (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Алешка потрепал его за уши, отстегнул от проволоки цепь и собрал ее в комок, чтобы не звенела.
– Рядом! – так же шепотом скомандовал Алешка.
Сачок по всем правилам обошел Алешку сзади, сел слева от него и доверчиво прижался теплым мохнатым боком. – Вперед! – скомандовал Алешка.
И две ночные тени – одна на двух ногах, а другая на четырех лапах – бесшумно заскользили к блоку питания.
Луна той порой сдвинулась со своего прежнего места и склонилась на ветви старой березы возле штаба. Стало заметно темнее, и тем ярче в ночи светились окна кухни.
Вообще, как потом рассказал мне Алешка, бродить глубокой лунной ночью по территории части было страшновато. Казалось, что вокруг тебя какой-то вымерший или усыпленный злым волшебником сказочный город. И не знаешь, что вдруг может случиться в следующий миг. То ли кто-нибудь страшный неожиданно выскочит из-за угла, то ли где-нибудь на чердаке зловеще гукнет сова, то ли бросится под ноги черная кошка с горящими глазами и когтистыми лапами. И все время казалось, будто из темноты кто-то внимательно за тобой наблюдает…
Но что делать? – воинский долг, как понимал его Алешка, превыше всего.
Когда они добрались до кухни, Алешка пристегнул цепь к перилам крыльца, а сам спрятался неподалеку, за железной бочкой с надписью «Место для курения», и затаился, как котенок в засаде возле мышиной норки.
Сачок легонько поскулил, глядя в его сторону. – Место! – шепнул ему Алешка. – Охраняй! Сачок послушно лег на землю. Вернее, не лег, а плюхнулся. Алешка даже почувствовал, как под ним дрогнула земля – вроде небольшого землетрясения местного характера.
Вскоре свет в кухне погас, дверь распахнулась, и на крыльце появились негодяи Горшков и Мотя. Горшков стал запирать замок, а Мотя начал было спускаться с крыльца, но его остановило негромкое, но убедительное рычание из темноты. – Эй! Кто тут? – дрогнувшим голосом спросил темноту Мотя. – Сачок, ты? Пошел вон, бездельник!
В ответ – уже более грозный и раскатистый
рык.
Горшков сунул ключи в карман, обернулся:
– Ну, чего там?
– Пес какой-то. Баскервиль…
– Да это Сачок, – пригляделся Горшков. – Пошел вон!
Сачок подпрыгнул на месте, звякнув цепью, и снова рыкнул. Дал этим понять, что даже если бы и хотел, уйти вон никак не сможет. Но главное: у него теперь есть свой собственный командир. И выполнять он будет приказы только этого командира. Вот так вот!
– Во гад! – выразился Мотя. – Что нам, теперь всю ночь тут сидеть?
– Дурак! «Всю ночь сидеть», – передразнил его Горшков. – Нас же Лева ждет. Его обязательно нужно из фургона выпустить. Через полчаса там патруль пойдет. Проверят машину и – все. Обязаны проверить. Гони кобеля!
– Что ты орешь! В штабе услышат! – И Мотя начал цыкать на Сачка: – Пошел на место! Брысь!
Сачок удивленно взглянул на него – такой кошачьей команды он не знал и исполнять ее не собирался – и обернулся в Алешкину сторону. Но от «командира» новой команды не последовало. И Сачок, поняв, что нужно выполнять прежнюю, снова угрожающе рыкнул.
– Что делать-то, Горшок?
– Я его отвлеку, а ты прорывайся. Беги к машине. И стукни три раза в заднюю дверцу. Вот так. – И Горшков постучал по стене. – Готов? На старт.
Горшков стал медленно спускаться по ступеням, душевно приговаривая:
– Хороший пес… Настоящий Сачок… Зараза ты поганая…
А Мотя тем временем перелез через ограждение крыльца и спрыгнул на землю.
Тут же – злобный рык, мощный прыжок, лязг зубов, треск разорванных штанов, вопль Моти и ругань Горшкова.
И все опять по-прежнему.
– Попали мы, Горшок, – всхлипнул Мотя, пытаясь приладить на место выдранный клок.
– Не ной! Сходи на кухню, найди ему что-нибудь пожрать. Держи ключи.
В кухне снова вспыхнул свет, послышались какие-то стуки, бряки и звяканье кастрюльных крышек. Появился Мотя с громадным мослом в руках.
– Ни фига себе! – встретил его Горшков. – Постарался! Я бы такую кость сам обглодал. После обеда.
Он забрал кость у Моти и бросил ее Сачку:
– Жри, негодяй!
Сачок ловко поймал кость на лету, опустил ее на землю и лег на нее брюхом.
– Все, – тоскливо сказал Мотя, – теперь к нему вообще не подойдешь. Чего делать-то, Горшок?
– Зараза! – выругался Горшков. – Я вот ему сейчас половником в лоб врежу, – решительно пообещал он и, в свою очередь, скрылся в кухне. И вернулся в самом деле с громадным черпаком в руках.
– Пошел вон! – И Горшков замахнулся на собаку.
Сачок, недолго думая, подпрыгнул и, вцепившись в черпак, едва не сдернул Горшкова со ступеней. Тот выпустил половник.
– Все, – сказал он упавшим голосом. – Мы в западне. Плакали наши бабки.
Сачок тем временем оттащил половник в сторону и вопросительно глянул на оторопевших солдат: ну что, мол, еще придумаете?
Алешка, сидя за бочкой, вдоволь похихикал и, убедившись, что на верного Сачка вполне можно положиться, прокрался к фургону.
Здесь он осторожно огляделся, прислушался.
Тихонько отпер заднюю дверцу машины, стукнул в нее три раза условным стуком и, шмыгнув в бокс, притаился в темноте за своим танком.
Дверца фургона медленно приоткрылась, в щель высунулась голова и повертелась по сторонам. Дверца распахнулась пошире, и какой-то человек невысокого роста спрыгнул на землю и, оглядевшись еще раз, быстро прошел в бокс.
Алешка, скорчившись за танком, затаил дыхание, потому что этот таинственный человек прошел совсем рядом – мелькнула его тень на фоне ночного неба.
Что происходило дальше, Алешка, конечно, не видел в кромешной тьме. Но он все слышал и все понял.
Тихие шаги. Приглушенный вскрик – значит, незнакомец на что-то железное наткнулся в темноте. Вполголоса ругнулся. Снова шаги – и опять вскрик и шипение сквозь зубы – значит, приложился башкой в опущенный ствол орудия. Потом шорох, кряхтенье, поругивание – полез на большой танк. Тихий лязг – откинул крышку люка. Опять кряхтенье и лязг – залез внутрь танка и прикрыл за собой крышку люка.
Все понятно. Этот Лева посидит в танке, где его никто искать не будет. Переждет патруль, а потом будет подбираться к складу. Все осмотрит, изучит на месте, прикинет, что и как, чтобы действовать не вслепую, а наверняка. Ничего у него не выйдет.
То, что Алешка сделал дальше, он делать не собирался, он собирался только проследить, разведать и, если понадобится, помешать. Но в тот момент, когда таинственный незнакомец Лева спрятался в утробе танка, Алешка вспомнил одну маленькую фишку. На крышке люка была приделана стальная завертка. Он еще тогда спросил Баранкина, зачем эта штуковина? Баранкин обстоятельно, как и все он делал, объяснил:
– У этой крышки, Леха, петли повреждены. И вот когда мы этот танк взяли на буксир, она чуть не сорвалась. Вот и приладили защелку, чтобы крышку по дороге не потерять. Понял, товарищ боец?
– Так точно, – ответил Алешка. И тут же об этом забыл. А вот сейчас вспомнил. Очень кстати.
Поэтому он быстро, но совершенно бесшумно, ни на что не натыкаясь – уж Алешка-то тут все наизусть знал, все острые углы, – подкрался к большому танку и по-кошачьи взобрался на него. Лег животом на холодный бок башни, нащупал завертку и повернул ее. А вы бы упустили такой случай?
«Привет от тети Моти!» – сказал Алешка про себя, слез с танка и выбрался на улицу. Как выяснилось позже, это озорство сослужило ему хорошую службу.
Ночная тьма сменилась предрассветным сумраком. Контрольные лампы и окна штаба потускнели. Луна вообще скрылась. Робко, сонливо зачирикали первые птицы, зашевелились грачи в своих гнездах на большой березе. На все вокруг опустилась предутренняя роса.
Алешка поежился и, все так же крадучись, направился к казарме. По пути он на всякий случай попытался проколоть колесо фургона гвоздем, но не осилил, сунул гвоздь в карман. И вдруг, обходя героический стенд, услышал в тишине тихий щелчок. Будто кто-то невидимый взвел курок. Алешка мгновенно нырнул за стену и осторожно выглянул. И увидел нечто удивительное. Из ларька, осторожно и бесшумно, вышел весельчак Гиви, осмотрелся и пошел к боксам. Алешка – за ним. Но ничего интересного увидеть ему не удалось. Дядя Гиви прошелся вдоль складов, зачем-то потрогал замки на дверях и воротах, прошел до КПП-2, остановился у дыры в заборе и так же бесшумно и осторожно вернулся в свой магазинчик.
