Неуловимая коллекция - Гусев Валерий Борисович (электронные книги бесплатно txt) 📗
Нас будто что-то одновременно толкнуло. Мы вышли из машины, заперли дверцы и, прогуливаясь, пошли вслед за месье Робером.
Дойдя до угла дома, он повернул назад, и мы столкнулись нос к носу.
– Какая встреча! – сказал я.
– Добрый вечер, – сказал Алешка.
Француз тоже что-то сказал. По-французски. Наверное: «Так не бывает».
– Мы здесь живем, – пояснил я и показал рукой на дом напротив. Не на наш, конечно.
– Очень приятно, – соврал француз.
– Дядь, – прервал Алешка наш светский обмен любезностями, – вы нам за помывку окна не заплатили. Пожалуйте десять баксов.
– Очень дорого, – сказал француз и дал пять.
Алешка сунул их в карман и шепнул на весь двор:
– Берете шпагу?
– Нет! – злорадно улыбнулся г-н Робер. – Не нуждаюсь!
– Гуд бай, май лав! – пропел не менее злорадно мой младший братишка. – И мы удалились в сторону чужого дома.
Под первым же фонарем Алешка остановился, достал заработанную пятерку и стал ее рассматривать.
– Фальшивая небось, – заключил он тоном знатока-валютчика.
– Почему это? – заступился я за честь француза.
– Потому что белая. А баксы должны быть зеленые!
Разбирается...
Алешка сунул деньги в карман и сказал:
– Тебе нужно замаскироваться.
– Это еще зачем?
– Батя наверняка дежурного спросит: кто анонимку передавал?
А ведь он прав. Дежурный опишет меня с ног до головы. И батя сразу сообразит, кто эту анонимку принес.
А как маскироваться? Бороду наклеить? Или маску надеть? Да меня тогда из министерства вообще не выпустят, заметут как подозрительную личность.
Но Лешка и тут оказался на высоте.
– Нужно на тебя какую-нибудь особую примету навесить. Чтобы их с толку сбить.
Я задумался и на манер дяди Федора почесал макушку под шапкой. Это помогло: у меня тут же появилась идея. И Лешка ее одобрил.
Дядя Федор был еще во дворе. Помогал какому-то таксисту выбраться из сугроба, куда тот зачем-то загнал свою желтую «Волгу».
– А ну, братцы, выручайте, – радостно и бодро заорал нам дядя Федор. – Теперь ваша очередь.
Мы втроем приналегли и вытолкнули буксующую машину из снега.
– Хорош! – бросил таксист в окошко. – Привет семье!
– И вашей также, – вежливо ответил Алешка.
А я сказал:
– Дядь Федь, давайте с вами шапками поменяемся, на вечерок.
Он посмотрел на мою шапку, снял свою, повертел в руках, пытаясь, видимо, понять, чем она мне приглянулась.
– А зачем?
– Маму напугать, – брякнул Алешка.
– А она у вас чего, шапок боится? – удивился дядя Федор.
– Не всяких, конечно, – увильнул Алешка.
Похоже, дядя Федор его правильно понял и уже другими глазами, с опаской, еще раз посмотрел на свой собачий треух.
– Ну берите. До вечера. До программы «Время».
Он, наверное, эту программу почему-то в шапке смотрит.
Мы забежали домой, достали с антресолей папину старую пишущую машинку и напечатали на ней «Докладную записку» – анонимку:
«Товарищ полковник, разыскиваемая Вами шпага из коллекции художника Собакина находится в настоящее время на квартире директора фирмы „Роз-Мари“ г-на Робера. Не подписываемся из-за опасения мести вышеозначенного лица».
По дороге мы разменяли баксы (они оказались настоящие, хоть и белые), купили конверт и вложили в него свою анонимку.
Перед входом в подъезд МВД я нахлобучил собачий треух, а Лешка придирчиво осмотрел меня и похвалил маскарад, показав большой палец:
– Здорово, Дим. Вылитый Шарик.
– Ну, я пошел, – тявкнул я и вошел в министерство.
Прапорщик на пропускном пункте был со мной вначале не очень вежлив.
– Передайте, пожалуйста, это письмо полковнику Оболенскому, – сказал я, протягивая ему конверт.
– Я не курьер, – высокомерно заметил великий чин, с интересом поглядывая на мою шапку. – К тому же у нас этих полковников...
– Он у вас один, – по-собачьи рыкнул я, разозлившись. – Служит в Российском отделении Интерпола.
Видя подобную осведомленность человека в такой шапке, прапорщик присмирел и взял конверт.
– Личное? – уточнил он для порядка.
– Оперативная информация, – важно сказал я. – По делу о краже коллекции оружия. Полковник Оболенский... – И я остолбенел: по направлению к нам быстро шагал в группе сотрудников... сам полковник Оболенский. Мне захотелось тут же залезть в эту дурацкую шапку. Вместе с ногами.
– Передайте прямо сейчас, – успел я приказать прапорщику. – Вон он, сюда идет, – и слинял.
Выскочив за дверь, я схватил Алешку за руку и шмыгнул вместе с ним за угол:
– Батя идет!
– Куда? – не понял он.
– Сюда! Замри!
Но батя немного задержался в здании, видимо, из-за нашего письма.
Он вышел из подъезда, читая его на ходу. Остановился, что-то сказал своим ребятам, и вся группа побежала к машине, которая тут же сорвалась с места и помчалась, я думаю, к дому номер шесть по нашей улице.
Я успел только разглядеть, как папа, сев рядом с водителем, схватил трубку телефона и что-то стал в нее говорить. Наверное, согласовывал с начальством свой предстоящий визит к иностранцу.
Мы с завистью проводили глазами машину и переглянулись.
– Может, успеем? – спросил Алешка с надеждой. – Очень хочется посмотреть, как его арестуют.
И мы побежали к метро.
Успели. И, запыхавшиеся, уселись в свой наблюдательный пункт. Даже еще ждать пришлось.
Но наконец из подъезда вышла вся компания: папа со своими сотрудниками и француз со своим спаниелем. Они все вместе уселись в машину и уехали. С мигалкой и сиреной. И лающим в окошко спаниелем. И с длинным свертком с заметным утолщением на конце.
– Наша работа, – с гордостью проговорил Алешка. А я сказал устало:
– Все, на сегодня хватит. Пошли домой.
– Может, поедем, а? – заныл Алешка. Понравилось ему без мотора кататься. – Попросим опять дядю Федора, все равно надо ему шапку занести.
– Садись за руль, – сказал я вздохнув. – До программы «Время» успеем.
Шапка шапкой, но ведь и машину надо на место поставить. А то заявит ее Фролякин в угон.
Попробую откатить, решил я, теперь ведь под горку.
Сначала машина сопротивлялась, но, когда я вытолкал ее со двора, она пошла полегче. В начале пешеходной дорожки я остановился передохнуть.
Алешка распахнул дверцу и крикнул:
– Садись, подвезу! Теперь сама пойдет.
Я устало плюхнулся на сиденье. Алешка снял машину с тормоза, она постояла, словно в раздумье, и, не спеша набирая скорость, покатила к нашему дому. Все быстрее и быстрее. И так разрезвилась, что доехала аж до своего места на стоянке – между двумя помойными баками.
– Давай еще разок, – с надеждой в голосе предложил Алешка.
– Чего – разок? – не сразу врубился я.
– Прокатимся.
– Давай, – сразу согласился я. – Только на горку ты ее толкать будешь. Согласен?
Вопрос отпал.
Мы заперли машину и пошли домой, совсем забыв про шапку. Но мама напомнила. Открыв нам дверь, она испуганно вскрикнула и сделала шаг назад. Так ее все-таки напугала шапка дяди Федора.
– Кто это? Что это? Зачем это? – заговорила она. – Где ты подобрал это чудище? Да еще на голову напялил!
– Дядя Федор подарил, – выручил меня Алешка. – Мы ему помогли – он нам и подарил.
– Не выйдет, – сказала мама, придя в себя. – Дари обратно.
Я вздохнул и поплелся в соседний подъезд. Тетя Люся, жена дяди Федора, заметно огорчилась, когда я принес шапку. Она так надеялась...
Когда я вернулся наконец домой, то даже ужинать не стал. Сразу завалился спать. И сквозь сон услышал, как папа, вернувшись с работы, говорит кому-то по телефону:
– Отдай записку экспертам. По этому шрифту мы разыщем машинку, на которой она напечатана. И найдем этого анонимщика в собачьей шапке...
Я улыбнулся сквозь сон. Как же, найдете! Кто догадается искать машинку в квартире полковника Оболенского? Да еще на антресолях. В лучшем случае дядю Федора найдете. Если тетя Люся его шапку не выбросит...
