Тайна похищенного пса - Бонзон Поль-Жак (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Полицейские рассмеялись.
— А при чем тут ограбление?
Обескураженный тоном полицейского, Сапожник смутился и замолчал. Тогда заговорил Корже:
У меня с собой газета… посмотрите, кража произошла между четырьмя и семью часами утра рядом с набережной Сен-Винсен. Как раз в это время собаку привязали рядом с кафе «Пти-Божоле», чтобы утром Тиду ее забрал.
Ну и что? Что это доказывает?
Корже тоже замолчал, но Сапожник уже снова обрел уверенность в себе. Очень торопливо, опасаясь, что его не дослушают, он рассказал о приключениях Кафи.
— Ладно, ладно, — отмахнулся один из полицейских, — эти сказки нас не интересуют. Вы что же, вообразили, что мы поставим на ноги всю лионскую полицию ради какой-то собаки? К тому же грабители с улицы Руэтт давно в бегах… Ну-ка, брысь отсюда! Исчезните!
Мы вышли на улицу.
— Как всегда, — вздохнул Сапожник, — полицейские ничего не поняли.
Все было кончено. Надежда, которую утром оживил во мне Корже, окончательно погасла.
СОБАКА, ПОХОЖАЯ НА КАФИ
Шли недели, долгие сырые и холодные недели. «Компания Гро-Каю» вернулась к своим привычным делам. Их разочарование было огромным, но не шло ни в какое сравнение с моим — они ведь не знали Кафи, а это совсем другое дело. Ребята могли забыть, утешиться, а я — нет.
— Мой бедный Тиду, — вздыхала иногда мама, — ты сильно изменился. Наверное, тебе не хватает реянеттского солнца?
Она говорила о солнце, но имела в виду Кафи — ведь мама считала, что он все еще в Реянетте.
Стоял декабрь. Мои приятели больше не играли на бульваре и не собирались на Крыше Ткачей. Теперь они спускались в центр города — на площадь Терро, к театру, где увлеченно разглядывали украшенные к Рождеству и Новому году витрины магазинов.
— Тиду, пошли с нами! — уговаривали меня ребята.
Я ходил с ними несколько раз, но меня интересовали не магазины, а собаки, которые изредка встречались в этой части города. По четвергам и воскресеньям, если было не очень холодно, я предпочитал наведываться в приют. Наконец сторож сжалился надо мной и пообещал сразу же написать, если вдруг приведут немецкую овчарку, похожую на Кафи. Я от души поблагодарил сторожа и оставил ему адрес Сапожника.
Это меня немного успокоило. Каждое утро, придя в школу, я с нетерпением ждал Сапожника. Так ничего и не получив, я решил, что сторож, наверное, забыл о своем обещании, а может, заболел, или его заменили… Я снова отправился в приют. Сторож оказался на месте… а Кафи не было.
В первых числах января так похолодало, что Сона замерзла, а на Роне стали появляться ледяные островки. «Компания Гро-Каю» поредела: многие по вечерам сидели дома, и только некоторые приходили на бульвар поиграть в мяч. Наконец в середине месяца температура повысилась. Дни стали длиннее. Мы снова каждый день спускались на набережную — туда, где выгуливали собак.
Как-то раз один из ребят, прибежав утром в школу, сказал, что вчера вечером, когда уже совсем стемнело, он возвращался от своей тети с другого конца Круа-Русс и столкнулся нос к носу с точно такой же немецкой овчаркой, как Кафи. Когда он позвал пса по имени, тот поднял уши, насторожился и подошел поближе.
А какие у него были лапы? Лапы-то ты разглядел?
Я не мог разглядеть, было совсем темно… но я уверен, что это он.
Почему ты не попытался его привести?
Не смог… Когда я хотел его погладить, он убежал. Но можешь мне поверить: это был Кафи, только очень худой, и это неудивительно — он ведь уже столько времени болтается один по улицам.
Где это было?
На улице От-Бютт, рядом с фуникулером Круа Паке, только на том конце.
Ребята были настолько уверены, что их товарищ не ошибся, что тут же потащили меня на улицу От-Бютт.
— Это здесь; вот так я шел, когда его заметил— он к чему-то принюхивался на тротуаре. Уверен — он вернется.
Мы ждали до темноты; собака так и не появилась. Несмотря на неудачу, маленький лучик надежды, никогда не угасающий до конца, вновь ожил в моем сердце. Я стал ходить на улицу От-Бютт каждый день, так как знал, что потерявшиеся собаки долго бродят на одном месте, если что-то показалось им знакомым. Эта улица была похожа на нашу: такие же высокие неказистые дома, напоминающие коробки, которые так не понравились мне в день переезда. Я ходил по этой улице из конца в конец, а когда уставал — садился на ступеньку, подложив под себя портфель, чтобы не замерзнуть.
В понедельник резко похолодало, а наутро город проснулся совершенно белым от снега. Сначала я расстроился, а потом сообразил, что на снегу следы от собачьих лап будут заметнее. Как только закончились уроки, я сразу побежал на улицу От-Бютт. Увязая в снегу, я упорно искал следы, а когда устал — прислонился к стене: было слишком холодно, чтобы сидеть на ступеньках. Прошло уже восемь дней с тех пор, как я пришел сюда впервые! Шансы найти Кафи были невелики. Видимо, тот парень просто ошибся. Я подумал, что возвращаться сюда бесполезно.
Постепенно моя спина заледенела, а ноги увязли в снегу.
— Разве можно тут торчать столько времени, иди-ка ты скорее домой, согрейся! — сказала проходившая мимо старушка.
Я не пошевелился; несмотря на холод, у меня не было ни малейшего желания двигаться. Как ни странно, я все еще на что-то надеялся… Потом вдруг меня зазнобило, дома покачнулись, и я стал плохо видеть. Я хотел растереть руки, но почувствовал, что теряю равновесие. Мне стало страшно… а потом все исчезло.
Когда я открыл глаза, кто-то пытался меня поднять.
— Бедный малыш, что же ты лежишь на снегу? Тебе что, плохо?..
Я посмотрел на склонившуюся надо мной женщину.
Собака… Она пришла?
Какая собака?
Кафи!
Женщина подумала, что я брежу, и помогла мне подняться.
— Ты не можешь сейчас идти домой! Пойдем, я дам тебе чего-нибудь горячего.
Пошатываясь, я побрел за ней. Она жила рядом, в одном из этих больших серых домов, на четвертом этаже. Я с большим трудом преодолевал каждую ступеньку. Войдя в квартиру, я почувствовал, как после уличного холода меня окутало домашнее тепло. Вдруг мне стало стыдно, что я сюда пришел, и я повернулся, чтобы уйти.
— Нет, погоди! Я тебя не отпущу, пока не выпьешь чашку горячего липового чая.
Пока моя спасительница кипятила воду, я рассматривал кухню; она очень напоминала нашу — только была еще беднее.
— Я не в первый раз вижу тебя на нашей улице. Что ты здесь делаешь? Ждешь товарища?
Я отрицательно покачал головой.
Ищу свою собаку, она потерялась… немецкую овчарку… Скажите, мадам, вы ее не встречали? Мой товарищ уверен, что видел ее здесь на прошлой неделе.
Я никаких собак не видела… и мой муж тоже, хотя мы часто выходим. Как она выглядит?
Красивая немецкая овчарка, кончики лап рыжие.
И давно ты ее потерял?
Я начал ей рассказывать историю Кафи, как вдруг из-за двери послышался слабый голос:
— Мама, кто там?
Женщина приоткрыла дверь.
— Ничего особенного, Мади, это просто мальчик, он замерз на улице, и я привела его согреться. Он искал свою собаку.
Она тихонько прикрыла дверь, но через несколько секунд ее опять позвали:
— Скажи, мама, а можно мне с ним поговорить?
Женщина с сомнением посмотрела на меня, потом на дверь. Я решил, она не хочет пускать меня из-за беспорядка, но оказалось, что дело совсем не в этом.
— Ну же, мама! — требовал голос. — Пусть войдет!
Наконец женщина решилась меня впустить. Я замер у порога. Девочка лет десяти — двенадцати полулежала в шезлонге, облокотясь на подушки; она повернула ко мне свое очень бледное лицо с огромными темными глазами.
— Она болеет, — сказала вполголоса мама девочки, — ей нельзя вставать.
Несмотря на смущение, я подошел поближе. Похоже, девочка была счастлива увидеть хоть кого-нибудь.
Так ты потерял собаку? Как же тебе, наверное, грустно! Я тоже очень люблю собак, "но у меня, к сожалению, никогда не было своей. Осенью, когда папа водил меня в парк, я всегда брала с собой несколько кусочков сахара, чтобы угощать встречных собак… А как звали твою?
