Берег загадок - Рыбин Валентин Федорович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ребята дружно засмеялись от столь занимательной выдумки Доврана. Все было сделано так, как повелел «падишах»: Бяшим вскарабкался на крышу, Генка залез в яму и взял лопату, чтобы накладывать глину, а Аннагозель села на толстую корягу саксаула и ударила палочками по барабану.
— Вах-хов! — удивился Клычдурды-ага. — Вот вы, оказывается, какие! Вы действительно, оказывается, настоящие батыры!
— Довран, лезь тоже на крышу, вместе будем поднимать ведро с глиной! — пропищал Бяшим. — Пусть твой визирь-отец занимается своими делами.
Довран прошел по дувалу к крыше сарая, залез на нее, а Клычдурды, радостно смеясь и приговаривая, на что только не способен, детский ум, спустился во двор. Оттуда крикнул:
— Мажьте поскорее, да поедем ловить сома!
— Какого сома? — спросил Бяшим.
— Это такой большой водяной аждарха, — пояснил Довран. — Если попадешься ему в пасть, то пропал.
— Чудо-юдо рыба-кит, что-ли?!— спросил снизу, со двора, Генка.
— Какой кит! — возразил Клычдурды-ага. — Наши аму-дарьинские сомы больше всяких китов — сами увидите.
— Ого! — восхитился Генка и прокричал: — О великий падишах, тяни ведро — надо поскорее кончать с крышей, да двигаться в поход на водяного аждарху...
Работа закипела. Не прошло и двух часов, как крыша сарая была смазана. Ребята побежали к реке, искупались, выжали трусы и снова вернулись во двор. Клычдурды-ага спросил:
— Ну, что, сначала попьете чай или сразу пойдем за сомом?
— Сразу! — крикнул Генка.
Бяшим и Аннагозелька тоже поддержали своего друга и заспешили со двора.
Ватага во главе е Клычдурды-агой спустилась по крутой тропинке к берегу. Тут, в маленькой лагунке покачивался на волнах темно-зеленый металлический катер БМК. Клычдурды-ага бросил в катер сумку со снастью, подтянул борт катера к берегу и скомандовал:
— Садитесь, ребята!
Тотчас все заняли места на отполированной скамейке: Генка и Бяшим по бокам, Аннагозелька в середине, а Довран сел рядом с отцом. Еще мгновенье, бакенщик включил зажигание, и катер, пофыркав, словно застоявшаяся лошадь, мерно рокоча, поплыл из лагуны к середине реки.
Волны на быстрине были крутые и пенистые. Они то горбились, вздымая переднюю часть катера, то проседали, образуя водовороты, в которых бурлила мутная коричневая вода, словно кофе в огромной чашке. Прямо-таки не вода, а растворенный ил, смешанный с щепьем, листьями, корягами, дохлыми насекомыми. Генка свесил руку за борт и вместе с водой зацепил в ладошку зеленого жука.
— Долетался,— изрек с сожалением Генка. — По-моему, это майский жук. — И сунул жука за шиворот Аннагозели.
Девочка взвизгнула, обозвала Генку ненормальным и выбросила жука за борт. Довран со знанием дела сказал:
— Этих жуков сомы глотают, вот они и падают в реку.
Ребята озорно засмеялись. Бяшим сказал:
— Вах, можно подумать, жуки считают за счастье упасть в реку и попасть рыбе в рот.
Клычдурды-ага, занятый управлением катера, не обращал внимания на детей. Вот он повернул руль, и БМК, раскачиваясь, вошёл в небольшую лагуну. Как только катер ткнулся носом в песчаный берег, Довран первым выпрыгнул на сушу, схватил чалку и привязал ее к саксаулу, под которым валялась консервная банка с засохшей глиной и обрывки газет.
— Э, да здесь уже кто-то побывал! — воскликнул Генка радостно, словно открыл Америку.
— Здесь неделю назад был я сам,— пояснил Клычдурды-ага, вылезая из катера с брезентовой сумкой. — Это мое любимое место. Здесь хорошо ловятся сомы. Сейчас мы поставим приманку, а завтра снова приедем сюда за сомом. Давай, сынок, бери наживку, — велел он Доврану.
Довран тотчас извлек из сумки бичеву толщиной в палец, на конце которой сидел огромный стальной крючок и насадил на него кусок мяса. Клычдурды-ага тем временем привязал другой конец бичевы к саксаулу, затем бросил крючок с наживой в омут, в котором большими кругами ходила вода.
— Вот так, — сказал удовлетворенно бакенщик. — Завтра, если будет аллаху угодно, мы отведаем с вами свежей сомятины. А сейчас давайте отправимся в обратный путь, чтобы не вспугнуть сема. Он, старый шайтан, пока мы тут возимся, под корягой лежит...
— Ой, посмотрите, опять сорока! — вскрикнул удивленно Бяшим. — Откуда она взялась? Она так и летает за нами. Куда мы — туда и она!
Все оглянулись и увидели на соседнем саксауле белобокую птицу. Вещунья, словно ей смазали гузку горчицей, прыгала с ветки на ветку и стрекотала истошным голосом.
— Наверное, опять аждарха на твоего падишаха напал, — предположила Аннагозелы
— А падишах послал к тебе за помощью эту лазутчицу,— добавил Генка.
Дорван насторожился, соображая — что делать: бежать к барже или не надо, и в это время донесся собачий лай. Еще мгновение, и к берегу реки выбежал пес-спаниель.
— Ба, да это же Глупыш! — вскрикнул Генка. — Это пес нашего завхоза Абдуллы. Иди ко мне, Глупыш. Иди, иди...
Вислоухий спаниель, вильнул обрубком хвоста и подбежал к ребятам. Он поскулил, обнюхивая каждого, в том числе и Клычдурды-агу, и повернул морду в ту сторону, откуда должен был появиться его хозяин. Вскоре к берегу вышел Абдулла. Он был, как всегда, в тельпеке и старом, видавшим виды халате, а на ногах резиновые сапоги. Увидев свою собаку около людей, Абдулла скривил рот и смачно выругался:
— Проклятый дармоед, а ну иди сюда! Так и всадил бы в тебя заряд, — Абдулла снял с плеча двухстволку. — Надо уток из воды таскать, а он за детьми бегает. Как увидит пионеров — так сразу к ним.
— Не ругайте его, — сказал Клычдурды-ага. — Это добрый пес, сразу видно. Да и зачем вам утки? Здесь у нас места заповедные — стрелять в дичь нельзя. Законом запрещено.
— Хай, уважаемый, — тоскливо улыбнулся Абдулла. — Да я разве стреляю. Просто балуюсь от скуки. Так, выйдешь от скуки на часок-другой — прихлопнешь пару уток. Но опять же — для кого? Сам я, можно сказать, не ем утиного мяса. Поварам на кухню отдаю, а они детям утиный гуляш приготовляют. Иное дело — фазан. Этого я сам на вертеле поджариваю. Но фазаны совсем не встречаются, все перевелись.
— Постреляли всех, — угрюмо отозвался Клычдурды-ага, оглядывая Абдуллу. — Вот такие, как вы... Приезжают сюда, то же от скуки, набивают мешки дичью. Закона для них не существует.
— Дорогой товарищ, да я же говорю, что не ради себя стараюсь! — внушительно заговорил Абдулла. — О детях я забочусь. Мы с вами, дорогой товарищ, еще можем обойтись без курятины или утятины, а эти мопсики не обойдутся. — Абдулла повел подбородком в сторону стоявших рядом ребятишек.
Генка недовольно хмыкнул:
— Во-первых, мы не мопсики. А во-вторых, это бакенщик Клычдурды-ага, а не «дорогой товарищ». Привыкли всех обзывать!
— Рыженький, да ты что! — Абдулла раскатисто рассмеялся. — Разве за это обижаются! Когда ты мою собаку назвал Глупышем — я совсем даже не обиделся. Я ее сначала называл Карагез, а потом смотрю, все дети называют ее Глупышем, и тоже так стал звать.
— Да она же и в самом деле глупая! — возразила Аннагозель. — Когда ее зовут, то бежит в противоположную сторону. Сначала крутится на одном месте, а потом как припустит куда попало.
— Девочка, ты не оскорбляй моего пса, — попросил Абдулла. — Ты сегодня ела куриные котлеты? Ела... А из какой курицы они? Не знаешь! А они из курицы... вернее из утки, которую вытащил из дженгелей мой Глупыш. Я бы на твоем месте поблагодарил Глупыша.
— Уважаемый Абдулла, — сказал Клычдурды-ага. — Это все же не тот разговор, который нам надо вести. Вот послушайте, что я вам скажу.
— Буду рад услышать слова умного человека. — Абдулла тонко улыбнулся.
Бакенщик тоже улыбнулся, но хмуро, притом покашливая:
— Уважаемый Абдулла. Вот, видите, стоит моторка? Я могу сесть в нее и отправиться в охотсоюз к егерю Гельдыоразу, если вы не перестанете стрелять из ружья.
— Хорошо, я учту ваше замечание, — с достоинством произнес завхоз и бросил за спину ружье. — Пойдем, Глупыш...
Он направился вдоль берега к камышовой чащобе. Ясно, было, что Абдулла и не собирается прекращать охоту. А вот и выстрел грянул, словно назло бакенщику. Клычдурды покачал головой и сплюнул:
