Тайная тропа к Бори-Верт - Жиляр Мадлен (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Эта крошка, — говорила между тем мадам Трюш, — мамулино утешение и бабулина радость. А теперь вот приехала обрадовать дядюшку Антуана. От всех остальных приглашений отказалась!
— Каких это остальных? Больше никаких приглашений и не было, просто мы умирали со скуки в Лионе, — проверещал вдруг Режинальд, выныривая из-за кружки с какао.
— Она блестяще справилась со всеми годовыми «контрошками», — продолжала «бабуля», не упускавшая случая ввернуть модное словечко, которое в ходу у молодежи. — Не то что этот шалопай Режинальд. Тот только и знает, что лодырничает да паясничает на потеху всему классу!
«Хорошо, что у нас нет такой бабули!» — подумал Жан-Марк.
Но Эммелина и Режинальд не проявляли ни малейшего смущения. Заметив Жан-Марка и Лоранс, мадам Трюшассье изящно взмахнула рукой и представила им родственников:
— Эммелина и Режинальд.
Вскоре Жан-Марк занял место за стойкой, Эстер скрылась на кухне, старички-завсегдатаи ушли, туристы укатили на своих велосипедах и мотоциклах. Лоранс отправилась на террасу, где уже рассаживались новые посетители, и, вернувшись, перечислила их заказы:
— Один двойной шоколад, два чая, три мороженых, два черных кофе и восемь бутербродов с маслом.
— Десять, десять бутербродов, — кричали ей вслед. — Нет, двенадцать, тринадцать! Тринадцать штук!
Лоранс принялась готовить бутерброды.
— Послушай, Жан-Марк, батоны кончаются, надо бы купить еще. И размягченного масла больше нет. Это только что из холодильника, замерзло, как камень, и не намазывается.
— А ты поставь его около Принцессы, у бака с кипятком, сразу оттает.
Пока Жан-Марк в Лоранс деловито обсуждали эти хозяйственные мелочи, Эммелина и Режинальд, будто приросшие к скамейке, глазели на них. Потом Лоранс пошла на кухню к Эстер и Сидони, а Жан-Марк, прежде чем отправиться в булочную, принялся начищать кофеварку. Вдруг у него из-под локтя просунулась голова Режинальда.
— Что это ты делаешь?
Жан-Марк посмотрел на его любопытную рожицу с круглыми глазами.
— Как это, что делаю?
— Драишь, драишь, а зачем? Хи-хи! Покрасил бы машину в красный цвет, и не надо было бы столько возиться. Ха-ха!
Ну и глуп же этот мальчишка! Где это видано — красить кофеварку. Да у нее вся красота в блеске. И что за дурацкие смешки: «хи-хи» да «ха-ха». Или это и есть его хваленое остроумие, от которого весь класс помирает со смеху? Не много же им там, в Лионе, надо…
Вернувшись из булочной с целой охапкой длинных батонов, Жан-Марк вошел через черный ход прямо на кухню.
— Ну вот, — сказала Эстер — вы и познакомились со своими двоюродными братом и сестрой.
— Она очень красивая, — снова сказала Лоранс, как будто не могла придумать ничего другого.
— Да, похожа на мать. Правда, Лидия в ее возрасте была еще милее, у нее было такое выразительное живое личико, просто прелесть девчушка.
Вдруг из зала донеслось оглушительное шипение. Эстер и Лоранс так и подскочили. Сидони уронила кастрюлю с водой. А Жан-Марк кинулся в зал.
Всю комнату наполнял густой белый пар, сквозь который Жан-Марк, сразу устремивший глаза в сторону Принцессы, разглядел две ручки маленького домового, проворно порхавшие от крана к крану, от рукоятки к рукоятке.
— Эту штуку совсем нетрудно завести, вот здорово! — крикнул домовой. — Вот я сейчас…
Остальные слова заглушило шипение новой, вырвавшейся, как из вулкана, струи пара.
Позднее, когда Жан-Марк сантиметр за сантиметром осматривал и ощупывал свою драгоценную, к счастью, не пострадавшую Принцессу, Эстер сказала ему:
— Если бы ты видел свое лицо, когда схватил мальчишку! Честное слово, я за него испугалась. Что делать, они оба страшно избалованы. Жильбер Трюшассье, их отец, умер, когда Эммелине было четыре года, а Режинальду еще и года не исполнилось. Лидия не может с ними справиться, ну, а бабушка…
Глава 5
«Некрасивые и нелепые поступки»
Как-то вечером перед сном Лоранс достала из стенного шкафа с запасным бельем большой лист бумаги, какими накрывали столики вместо скатерти. А из ящика с инструментами взяла прямую и плоскую железную планку.
Поднявшись к себе, она включила освещавшую всю комнату лампу над умывальником и села за стол. Чтобы на свет не налетели ночные бабочки, пришлось закрыть окно, и сразу пропал запах увивавшей стену дома жимолости.
Нет, чем все время перебирать в голове свинства Хрюшек-младших, лучше уж записать их на бумагу. Лоранс взяла зеленый фломастер и вывела сверху на листе большими буквами:
Подчеркнула заголовок по железной линейке и принялась за перечень статей обвинения. Причем учитывались не только поступки, но и жесты, привычки, манеры, взгляды, интонации. Словом, вот что она написала:
1. Она воображала. Рассказывает, например: «На открытии такого-то памятника цветы министру, разумеется, преподносила я». «Почему. — спрашиваю. — разумеется?» А она отвечает, не моргнув глазом: «Потому что я лучше всех преподношу. Все говорят, что моя представительность позволит мне в будущем занимать любое высокое положение, даже если у меня окажется мало способностей»!!!
2. Эммелина и Режинальд смотрят на нас свысока и безобразно разговаривают с Эстер. Кричат ей: «Соли! Хлеба! Живо!» — вместо того чтобы встать и взять самим. А бабуля НЛО приговаривает с идиотской улыбкой: «О, эти негодники желают, чтобы им все подавали!» Вздумай мы с Жан-Марком пожелать, чтобы нам все подавали, уж мама бы нас по головке не погладила!
3. Однажды я сидела у дяди Антуана и читала ему интересную статью о туризме. Вдруг является Эммелина. Входит без стука и как будто не видит, что я читаю. И не думает даже извиниться за то, что перебила. Это ведь невежливо. Я уж не говорю о себе, но хотя бы по отношению к дяде Антуану!.. Хотя вообще-то мне тоже обидно. Терпеть не могу нахальства. Уселась на кровать, чуть ли не на ноги дяде — а они у него только-только перестали болеть, — и давай подлизываться, да как! «Ты так хорошо выглядишь, выздоравливай поскорее и покажи нам Воклюзский источник. Миленький дядюшка, без тебя я туда не поеду! И источник, и весь Воклюз, и все бори, это так интересно. Дядя Рено мне все-все рассказал».
Что это все-все! А уж про бори молчала бы! Когда мы с Жан-Марком стали ей про них рассказывать, — ведь мы в первое время ими занимались, правда, совсем чуть-чуть, но все-таки… Так вот, мы ей стали рассказывать, что это сложенные из камней хижины, которые восходят к эпохе неолита, а она брезгливо скривилась и говорит: «Хижины?.. Подумаешь…»
Ох, я уже пишу не в столбик! Исправим это:
А эта пигалица — Режинальд запрыгал на одной ножке, натыкаясь на мебель, и завопил: «Нео-хи, нео-ли, нео-пи, нео-пили!»
Вот перл остроумия нашего двоюродного братца Режинальда Трюшассье!
Ну, а когда Дидье [3] показал Эммелине бори у нас за домом, она запела по-другому. И с тех пор с умным видом рассуждает на эту тему и хвастает, будто «дядя Рено, милый дядечка Рено» (меня прямо тошнит!) рассказывал ей о Бори-Верт.
НЕ ВЕРЮ, НЕ ВЕРЮ, НИ ЕДИНОМУ СЛОВЕЧКУ НЕ ВЕРЮ!
Кстати о Дидье: еще до нашествия Трюшек-Хрюшек мы с ним и с Надей ездили к Воклюзскому источнику. Эту поездку я подробно описала маме. Она была довольна и показала мое письмо Мари-Роз… Зрелище просто поразительное: в темном ущелье из громадной пещеры в горе бьет, сверкая на солнце, струя зеленой воды и с гулом катится вниз, к равнине.
Подумать только, что это «выход подземных вод», то есть здесь вытекает все, что сначала выпало дождем в Мазербе. Но больше всего мне поправилось, что этот ревущий источник, который питает реку Сорг, много веков тому назад прославил латинский поэт Петрарка (почему латинский, или он был римлянин?), влюбленный в прекрасную авиньонку, которую звали почти так же, как меня: Лаура. Лаура де Нов. Лаура и Лоранс — это почти одно и то же. Мне больше нравится Лоранс, но ее полное имя Лаура де Нов звучит хорошо. Только вот чего и не могу понять: если Петрарка был латинским поэтом, значит, все это происходило во времена Древнего Рима, что же, Лаура была галльская девушка? Я думала, что у галлов все имена были вроде Велледа, Верцингеториг, Тарыбары-ториг [4]… Надо будет спросить у Жоржа Амеля, воспитателя из здешнего летнего лагеря. Но, разумеется, подальше от длинных ушей Эммелины.
3
Дидье — это капитан и чемпион велосипедистов-юниоров и, как многие считают, будущий Пулидор, Меркс, Фаусто Коппи… До приезда Эммелины и Режинальда он проявлял к Лоранс. Надя — его сестра. (Прим. автора.)
4
Велледа — прорицательница, а Верцингеториг — вождь галлов, населявших в древности территорию современной Франции. Третье имя — плод воображения Лоранс.
