Двое с лицами малолетних преступников (сборник) - Приемыхов Валерий Михайлович (книги полностью .TXT) 📗
— Почему вы решили, что Шильников нашел клад? — спросил лейтенант.
— Вы подсчитайте: «мерседес», дом…
— А ведь кормиться надо, — говорит Винт, — сейчас все дорого…
Водитель, тот самый Охримчук, засмеялся:
— Ну, мальцы, значит, и директор торга клад нашел…
— Охримчук, — одернул его лейтенант.
— Прошу прощения. — Охримчук замолчал.
— Как вы докажете, что он клад нашел? — подначивает нас лейтенант.
— Молча, — говорю я. — Есть такая книжка, где про клад князя, а он взял да и странички оттуда вырвал… За это тоже судить надо…
— Может, другой человек вырвал? — сомневается лейтенант.
Я полез в портфель, достал формуляр из библиотеки, протянул лейтенанту. Он понял: здесь не болтовня, а серьезно, — впился глазами в этот формуляр.
— Фантастика, — качает головой, — действительно, его фамилия…
Тут нас ждала неожиданность. Лейтенант вытащил из своей папки желтые листки с книжными строчками, дает нам:
— Эти листки вырваны?
Мы с Винтом схватились. Видим знакомое: «Волкохищная Собака из младших княжат Смоленских».
— Эти, конечно, — говорю я. — А как нашли?
— При обыске у Шильникова. Лежали в книжке между страницами. Фантастика! — опять сказал лейтенант и потер лоб.
В милиции, в своем кабинете, он сказал в переговорный ящичек на столе:
— Шильникова ко мне. — Посмотрел на нас, усмехнулся и говорит: — Сейчас я его буду допрашивать, а вы сидите тихонько и слушайте.
Пришел Шильников, увидел нас, удивился слегка, сел.
Лейтенант положил перед ним книгу:
— Вам знакома эта книжица?
— Ну, шпана! — зыркнул на нас Шильников. — Достали вы меня!
— Повторяю для дураков, Шильников. Вы брали в Центральной городской библиотеке имени Бонч-Бруевича книгу «Наши древности»?
Наверное, это была самая искренняя минута в Шильниковой жизни. Он встал, перекрестился:
— Век свободы не видать! Никогда!
— Креститься надо на другую сторону, — сказал лейтенант.
— Мамой клянусь!
Не скажу про Винта, но я ему поверил.
— Тормози, Шильников. — Лейтенант положил на книгу формуляр. — Чья фамилия?
Шильников прочитал фамилию, не поверил. Взял формуляр в руки, вертел его так и сяк, поднес к глазам, потом, наоборот, отставил подальше.
— Моя фамилия, — сказал не своим голосом.
— Значит, все-таки брали?
Шильников зажмурился, замотал головой: «Нет!»
— Однофамилец! — Глаза у него открылись и зажили осмысленно. — Конечно! Как я сразу не догадался?!
Лейтенант не торопился. Взял вырезанные странички, потасовал их. Шильников смотрел на него, как вратарь на пробивающего пенальти игрока. Лейтенант пробил:
— Вот эти страницы вырезаны отсюда. — Он постучал по обложке книги.
— А я при чем?
— Страницы обнаружены у вас при обыске…
— Подбросили! — прошептал Шильников. — Ни одной книги после школы не прочел! Могу свидетелей привести!
— Мальчики говорят, вы клад нашли, — сказал лейтенант.
— Они дураки, — расстроился Шильников, — хулиганы, но вы-то взрослый. Над вами смеяться будут, гражданин начальник!
— Переживу, — говорит лейтенант.
Открыл он большой железный шкаф, сейф называется, достал оттуда завернутый в красную материю предмет, положил перед собой на стол. Развернул тряпку — иконы. Небольшие, отделанные темным серебром. В серебре камни сверкают, может быть, даже драгоценные.
— Прабабкины, — вздыхает Шильников, — верующая была. Я их на чердаке держал.
— Мы их там и нашли.
— Я не считал, что они ценные.
— А сейчас считаете?
— Не разбираюсь я в этом. Только не подмените случайно. Прабабкино наследство.
— А машина чья?
— Материна.
— А дом на какие деньги вы построили?
— Бабка со стороны жены.
— Какая у вас семья хорошая! — говорит лейтенант. — Все в дом.
— Да, мы такие, — кивает Шильников. — Дружная семья.
Лейтенант хмыкнул:
— А племянник вам ничего не дарил?
— Какой племянник?
Лейтенант посмотрел в бумаги:
— Морозов Владимир Владимирович, который в Москве.
— А как же! Посылал переводы, подарки из-за границы — он часто за границу ездит. Археолог. Племянник мне многим обязан, жил у меня, кормился, пока его мать болела, учил я его.
— Говорят, за границей иконы дорого стоят, — говорит лейтенант.
— Не знаю, не был. Может, и стоят. Вот племянник-археолог говорил, что иконы — национальное достояние. Так бы я их выбросил, а так — храню. Может, в музей когда сдам.
— Вы поумнее ваших товарищей, — говорит лейтенант со вздохом. — У одних мы деньги нашли, у других — счета в банке, третьи драгоценностей накупили, а у вас ничего… кроме прабабкиных икон…
— Это их дело, — не смущается Шильников. — Пусть они за себя отвечают.
Увели Шильникова. Мы сидим. Лейтенант взял иконы, аккуратно завернул их в материю, понес к сейфу.
— Стойте! — подпрыгивает Винт. — Кухня, помнишь, этот материальчик?
— Эти иконы ему не бабушка дала, а другой человек! — закричал я. — Мы вот эту красную тряпочку уже один раз видели.
— Какой человек? — вцепился в нас лейтенант.
Мы наперебой начали описывать того пугливого дядечку с чемоданом, и как мы в окно видели что-то, завернутое в похожую тряпку.
Лейтенант опять нажал на кнопку на столе и сказал кому-то:
— Всех по делу о злоупотреблениях в системе городской торговли. — Потом подсел к нам и говорит: — Мальчишки, сейчас зайдут люди, смотрите на них внимательно. Нужен человек, который приходил в дом к Шильникову. Вот этот любитель древностей. Понятно?
— Если узнаем, что делать? — спросил я.
— Ничего. Покажите на него пальцем.
— А он не обидится?
— Нет, — говорит лейтенант. — Они люди необидчивые.
Вошли необидчивые люди по делу о злоупотреблениях. Сели в ряд напротив и уставились на нас с ужасом. Так и сидим: они на нас смотрят, мы — на них. Никакого шильниковского гостя среди них быть не могло. Тот был худой, а эти, как на подбор, — толстые, румяные.
— Нету, — говорит Винт, — тот был…
Винт показал мизинец, каким тот был.
— Смотрите внимательнее, — говорит лейтенант.
— Чего смотреть, — перестал я их узнавать, — из каждого этого дяденьки пятерых, как тот, можно сделать…
Дядечки напротив разом выдохнули воздух и весело посмотрели на лейтенанта.
Их увели. Лейтенант вышел из-за стола, выглянул в коридор, посмотрел на часы. Он ждал кого-то.
— Мы пойдем, — сказал Винт.
— Посидите. Я вас потом машиной отправлю. Все-таки специалисты по кладам.
Хоть это была и неправда, но нам понравилось такое отношение.
— Кем хотите стать? — спросил лейтенант.
— Взрослыми, — говорю я.
— Надоело всякой ерундой заниматься, — пояснил Винт.
Человек постучался и вошел. С порога он начал возмущаться:
— Это издевательство! Это издевательство! Я пожалуюсь в прокуратуру. Я должен лететь в Египет. Мне пришлось ночь трястись в поезде.
— Вы племянник Шильникова?
— Ну и что из этого? Что это значит?
— Владимир Владимирович?
— Да, доктор наук.
— Успокойтесь, садитесь.
— Не успокаивайте меня! Не нужно мне ваших успокоений!
— Но если вы уже приехали…
— Мне в Египет улетать на раскопки, а тут повестка, вызов к следователю. Как я мог не приехать? Что обо мне коллеги подумают?!
Он был похож на ученого. В очках, с бородой и такой возбудимый. Лейтенант подождал, пока ученый выдохнется, потом подвинул к себе лист бумаги, взял ручку.
— Когда вы последний раз видели Шильникова?
— Только что. Его милиционер куда-то повел.
— В камеру предварительного заключения повел, — пояснил лейтенант.
— Объясните, при чем здесь я. Я — археолог. Какое отношение я имею к дяде-мяснику?..
— Когда вы его видели последний раз? — повторил лейтенант.
— Не помню. Звонил он на той неделе. Неожиданно, вдруг…
— Что-нибудь случилось?
— Ничего. Хотел приехать в Москву, спрашивал, можно ли остановиться у меня. Спрашивал про иконы. Но это не моя специальность — иконы…
