Пионер-партизан Володя Дубинин (Очерк) - Вайсман М. (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Пожелтели, осунулись, похудели мужественные обитатели каменоломен. Лица их покрылись налетом несмываемой копоти. И все же никто не думал сдаться врагу.
После всех этих злодейских мер немцы считали, что с партизанами все покончено. Им оставалось только проверить, все ли партизаны отравлены, задавлены обвалами, погибли от голода и жажды.
Словно на прогулку собрались гитлеровцы на прочесывание каменоломен. Вначале они продвигались беспрепятственно. Все дальше и дальше в штольни втягивалась их колонна. Всюду было тихо и безмолвно, как в могиле. Фашисты убеждались, что они применили настоящие безотказные способы.
Неожиданно спереди и с боков ударили пулеметы, винтовки. Меткий прицельный огонь партизан косил заметавшихся немцев. Было удобно подстреливать их, потому что вражеская колонна была хорошо освещена, партизаны же находились в темноте.
Немцы залегли и ответили ружейным огнем. Завязалась частая перестрелка. Преимущество было на стороне партизан: они хорошо знали коридоры, где находились фашисты, о расположении же партизан гитлеровцы не имели никакого представления.
Двое суток держались немцы в захваченных ими штольнях. В конце концов не выдержали. Потеряв более 80 солдат и офицеров убитыми и ранеными, они убрались, чтобы больше не показываться в каменоломнях.
Но тем необходимей было партизанам выяснить, что делается на поверхности. И тут Володя понадобился снова. Он снова отправился в очередную разведку.
Глубокой ночью молодой разведчик выбрался на поверхность. Порывистый осенний ветер с силой бил в озабоченное лицо Володи. От свежего воздуха у него закружилась голова, и он присел. Кроме ветра, ничего не слышно было. Обрадованный Володя приготовился исчезнуть в ночной темноте, как вдруг ему показалось, что откуда-то доносятся шаги. Он прислушался. Да, слух не обманул его. Шаги были слышны все яснее. Они приближались к нему. Невдалеке засверкал огонек электрического фонарика. Володя моментально повернул обратна. Послышался грубый окрик:
— Хальт! Хальт!
Раздались выстрелы. Пули пролетели мимо ушей Володи. Стреляя из автомата, часовой бежал к нему. Володя стремительным броском очутился около входа и исчез в темном коридоре штольни. Долго метался вокруг щели немецкий часовой, шарил фонариком, стрелял из автомата. К нему на помощь пришли другие часовые, но и они никого не нашли.
Мрачным и обескураженным возвратился Володя в штаб.
— Что случилось, Дубинин? — с тревогой спросил его командир.
— Немцы охраняют вход, — ответил разведчик.
Это сообщение означало, что последний свободный проход найден и блокирован немцами.
В эту же ночь была сделана еще одна дерзкая попытка выслать разведку. Послали старого опытного разведчика, партизана Важенина. Не успел он выбраться на поверхность, как вместе со своими товарищами взорвался на минах.
Оказавшись бессильными истребить партизан в бою, перетравить их газами, немцы замуровали, залили цементом и заминировали все выходы.
Но партизаны не сдались. Глубоко под землей закипела работа. Днем и ночью, ломами и кирками партизаны пробивали себе новый выход. Юные партизаны во главе с Володей Дубининым не отставали от взрослых.
Бушевал норд-ост. Сильный ветер поднял восьмибальный шторм. Как мячики, бросал он по волнам мелкие суда и катеры. То исчезали в глубоких впадинах, то опять появлялись они на высоких гребнях волн. Слишком легки были эти суденышки перед бушующим морем, но зато сильнее шторма была воля моряков на этих судах. Караван упорно двигался вперед. Ни темная ночь, ни отсутствие маяков и мигалок, ни рассвирепевшие волны не могли их остановить: они шли к родным берегам.
Крепко держась за перила, чтобы их не смывали волны, стояли десантники и всматривались вдаль. Сквозь ночную темноту видели они очертания камыш-бурунских берегов. Сотни сердец усиленно бились. Хотелось быстрее выскочить и зубами вцепиться в родную землю, освободить своих братьев и сестер, отцов и матерей.
Шторм усиливался, пошел снег, крепчал мороз, но караван судов продолжал свой тяжелый и опасный путь. Суда не могли подойти к самому берегу: волны разбили бы их. Они остановились в ста метрах от берега. Десантники пошли вброд.
Появились они на берегу внезапно. Врагу показалось, что это не десант, а какое-то кошмарное сновидение.
— В такой шторм?! В такую страшную декабрьскую ночь?!
Немцы думали, что бушующее море явится для них самым верным стражем побережья.
Спохватились они, когда было уже поздно. Плацдарм на берегу был отвоеван. В бухте высаживались все новые и новые отряды. По пояс в ледяной воде шли они на берег. Бойцы выскакивали на землю, быстро подымались к камыш-бурунскому поселку и с хода вступали в бой. Сквозь вражеский огонь они стремительно продвигались вперед, гоня прочь струсивших фашистов.
— За родину! За Сталина! За солнечный Крым! За родную Керчь! — раздавались пламенные призывы.
Наши части заняли Камыш-Бурун и двигались в город, чтобы соединиться с десантом, высадившимся на Азовском побережье. Они вышибли немцев из Старого Карантина и прошли над каменоломнями. Героические бойцы не знали, что под их ногами в глубоком подземелье находятся их братья по оружию, отважные народные мстители, которые в мрачные дни немецкого владычества не прекращали борьбы с оккупантами.
Радостная весть об освобождении Керчи быстро проникла и в каменоломни. Двое жителей Старого Карантина, рискуя взорваться на минах, проникли через один из самых узких входов совместно с двумя бойцами Красной Армии и сообщили партизанам, что они освобождены.
Стихийно возник митинг. Могучим эхом неслись на многочисленным коридорам короткие страстные речи партизан.
— Да здравствует наш любимый Сталин! — воскликнул возбужденный Володя.
Ему ответили партизаны:
— Ура великому Сталину!
— Да здравствует героическая Красная Армия!
— Слава черноморским морякам!
Партизаны ликовали. Они обнимали и целовали друг друга. От радости и счастья Володя плакал.
Наступили долгожданные минуты освобождения партизан из подземелья. Народных мстителей ждали родные и близкие, ждало все население, ждали широкие и свободные просторы, очищенные от проклятого врага. Началась подготовка к выводу. Чистили и складывали оружие, собирали все имущество.
Но выходить было нельзя. За исключением одного узкого входа, через который случайно и с большим риском удачно пролезли двое жителей Старого Карантина, все входы были замурованы и заминированы. Нужно было сделать безопасным центральный вход, через который только и можно было свободно вывести отряд и вынести все имущество.
Это была очень рискованная и опасная задача.
Для разминирования командование воинской части прислало минеров. Им нужны были проводники. В штабе собрались партизаны.
— Я пойду, — предложил Володя, стоявший сзади.
Он вышел вперед и повторил:
— Товарищ командир, пошлите меня, я ведь знаю эти места, ходил там в разведку…
Командир согласился. Володя вместе с минерами двинулся в опасный путь.
Он шел и думал: «Я иду на большой риск, надо быть очень осторожным. Но что бы со мной ни случилось, открою партизанам двери».
Несколько партизан, в числе их Иван Захарович, провожали Володю.
— Желаю удачи, — тихо сказал Грищенко и поцеловал племянника.
С нетерпением все ждали разминирования. Прошло немного времени. Вдруг раздался взрыв большой силы. Оглушительное эхо прокатилось по каменоломням и наполнило партизан тревогой. Десятки людей побежали к выходному коридору.
У последнего поворота их глазам представилась ужасная картина.
Стена, сложенная немцами и закрывавшая выход из каменоломен, была разрушена. Всюду валялись глыбы камня. А у самой стены, неестественно повернув голову, лежал Володя. Из его полуоткрытого рта бежала струйка крови, лицо было мертвенно желтым…
Так оборвалась героическая жизнь юного партизана Володи. Она оборвалась в начале своего расцвета. Мало прожил юный герой. Но настоящая жизнь не измеряется долговечностью, а тем, как она служила родине, народу. Бывает короткая, но яркая и красочная жизнь, и когда она внезапно потухает, обрывается, то оставляет на долгие годы яркий след. Такой след оставил пионер Володя Дубинин.
