Пионер-партизан Володя Дубинин (Очерк) - Вайсман М. (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Володя явился к командиру отряда.
— Товарищ командир, — сказал он, — очень прошу, возьмите меня в операцию.
— Этого не могу сделать, — ответил командир. — Все для тебя сделаю, Володя, а этого не могу. Учти, что это первая боевая вылазка. Она связана с жертвами. Тобой рисковать не могу, ты очень нужный для нас разведчик, и после этой вылазки предстоит тебе новое путешествие…
Но Володя не сдавался. Он рассказал командиру о недовольстве молодых партизан. От их имени он просил, требовал, и в конце концов командир т. Зябрев пошел на уступку: подростков зачислили подносчиками боеприпасов.
Молодые партизаны с нетерпением ждали минуты, когда будет дан сигнал в выступлению.
В два часа ночи был оглашен приказ об операции. Через один из выходов первой вышла боевая разведка, а за ней последовала вся боевая группа.
Стояла осенняя темная ночь. Небо было покрыто тяжелыми свинцовыми тучами. На опаленной земле не видно было ни огонька. Только со стороны Кубани советские прожекторы рыскали по проливу. Их далекие острые лучи сияли, как яркий маяк, будили надежду и звали к оружию патриотов.
Боевая разведка бесшумно сняла часового. Партизаны ринулись в бой. Во главе их шел бесстрашный командир отряда, большевик т. Зябрев. Удар был нанесен так внезапно, что немцы в первые минуты растерялись. Но скоро они оправились и ответили партизанам шквальным огнем.
Юные партизаны стояли недалеко у выхода из штольни с патронами и гранатами, готовые по первому зову бежать к месту сражения. Володя неотрывно смотрел туда, откуда доносились оружейные и автоматные выстрелы, где вспыхивали смертельные огоньки. Как хотелось Дубинину быть там и тоже строчить из автомата по ненавистной немчуре!..
Стоя здесь, в ожидании сигнала, Володя вспомнил Гавроша. Из ночной темноты появился перед юным партизаном этот бледный, худой, одетый в лохмотья мальчик парижской бедноты. Гаврош встал перед ним, бесстрашный и благородный. Распевая песенку, он под беспрерывным обстрелом собирал патроны для бойцов баррикад…
Но вот вспыхнула ракета. Это знак для подносчиков. Володя крикнул товарищам:
— Ребята, за мной! — и помчался вперед.
Они быстро выскочили и побежали к месту боя. Ни свист пуль, ни тяжелый груз не могли задержать их. Немного пригнувшись, они неслись вслед за Володей, старались не отстать от него. Боеприпасы были доставлены очень быстро.
Здесь, на поле боя, Володя и его друзья убедились, что подносчик боеприпасов — это такой же боец передовой линии, как и тот, что ведет огонь по врагу. Это придавало ребятам новые силы. Опорожнив сумки, они бегом отправились обратно.
Бой разгорался все больше. Имея огромный перевес в силах, немцы пытались окружить горсточку храбрецов. Но партизаны дрались, как львы. Десятки вражеских трупов валялись кругом. В самый критический момент боя, когда т. Зябрев хотел поднять бойцов в штыковую атаку, он был смертельно ранен. Пуля попала ему в голову. Зябрев пошатнулся и упал на руки бойцов.
— Закончить операцию, скрыться в каменоломни… — тихим прерывистым голосом сказал он и умолк.
Это были последние слова командира.
Осторожно внесли партизаны своего товарища в штольню и положили в красном уголке. Лицо Зябрева было бледно-желтое, глаза закрыты, но сердце еще билось. Жизнь не хотела оставлять этого храброго человека. Вскоре оно остановилось навсегда. С опущенными головами стояли партизаны вокруг холодного тела и слушали короткую речь комиссара отряда т. Котло. Володя плакал, по лицу его струились слезы. У трупа человека, которого он успел полюбить, Володя вместе со всеми партизанами поклялся во сто крат отплатить фашистам.
В эту же ночь командование отрядом принял рабочий Камыш-Бурунского железорудного комбината т. Лазарев.
После этой боевой схватки, когда враг не только убедился, что в каменоломнях имеются партизаны, но и изведал их удары, он начал готовиться к серьезной борьбе с храбрыми обитателями подземелий.
Для того чтобы во всеоружии встретить врага, партизанам необходимо было выяснить всю обстановку. Сделать это снова поручили Володе Дубинину.
В первом задании он показал себя серьезным и наблюдательным разведчиком, понимающим, что требуется от него. Он имел большие преимущества перед пожилым и взрослым человеком. Мало кто заподозрил бы в чем-нибудь этого незаметного худощавого мальчика, каких немало бродило по огородам и поселкам в поисках пищи для своих голодных матерей, маленьких сестер и братьев.
С Володей долго беседовали в штабе. Было решено опять послать с ним Толю Ковалева.
Глубокой ночью Володя со своим товарищем Толей отправились в опасный путь. До выхода их сопровождали командир и комиссар. Тепло попрощавшись с ними, юные разведчики исчезли в ночной темноте.
Горсточка советских людей наводила панику на хорошо вооруженные полки немцев, расквартированные в поселках Орджоникидзевского района Керчи. В зверином страхе метались фрицы вокруг каменоломен. Они даже установили орудия и минометы, направленные на щели в земле, как будто бы там засела отборная многочисленная армия. Они боялись воя осеннего ветра, шума морского прибоя. Часто можно было видеть, как немец беспричинно стрелял в камень, в кустарник или просто в пустое пространство, откуда несся рев осеннего норд-оста.
А когда наступали вечерние сумерки, через каждые 5–7 минут они стреляли ярко-светлыми ракетами, пытаясь ими прогнать темноту.
Володя и Толя не боялись ночи, их не пугала темнота. Володя уверенно продвигался вперед, за ним следовал Толя. Как только вспыхивали ракеты, они тотчас же падали и оставались лежать, пока опять не становилось темно. Так они добрались до огородов, которые были расположены напротив Камыш-Буруна за железнодорожным депо. Тут ребята спрятались и дождались утра.
Появились они в Камыш-Буруне рано утром. Это было хмурое, грустное осеннее утро. Пустым и безмолвным был поселок.
Мальчики ходили по опустевшим улицам, и сердце их обливалось кровью. По улице два немецких автоматчика вели женщину. Она была бледна, губы ее запеклись, но она шла с гордо и смело поднятой головой. Осенний ветер трепал ее темные открытые волосы. За женщиной шла девочка лет шести. Испуганными заплаканными глазами она смотрела то на женщину, то на фашистов. Обессиленная женщина стала идти медленней. Один из автоматчиков закричал на нее и ударил прикладом по спине. Женщина рванулась вперед, ребенок заплакал.
— Мамочка, я боюсь! — закричала девочка.
Мать подняла ее и прижала к груди.
— Не плачь, доченька, не нужно бояться, скоро твоим мукам придет конец… — сказала она и крепко-крепко поцеловала ее.
Вся группа скрылась за углом.
— Палачи! — вырвалось у Володи сквозь зубы.
Фамилию женщины Володе не удалось узнать, несколько дней назад ее привели в поселок из Керчи.
Разведчики детально выяснили, где находятся комендатура, гестапо, сколько приблизительно расквартировано немцев в поселке, запомнили фамилии предателей, прочли все приказы о регистрации, о сдаче теплых вещей, о партизанах. Каждый приказ заканчивался словами: «Виновные в нарушении будут расстреляны». Выяснив все что нужно было, они ушли в Старый Карантин.
Неподалеку от дороги Володя заметил телефонный кабель. Несколько красных, зеленых и серых проводов тянулось по земле вдоль шоссе.
— Не забыть бы на обратном пути… — шепнул он товарищу, показав на провода.
В Старом Карантине произошли большие изменения. Часть поселка, которая прилегала к каменоломням, была запружена немецкими солдатами. Их было здесь несколько тысяч. Искусно маскируясь, разведчики подобрались ближе к каменоломням. Они видели, как всюду вокруг скал строились укрепления, густо стояли караулы.
Все это говорило разведчикам, что немцы готовят крупные операции против партизан. К каменоломням стянуты большие силы. Володя понимал, что без детального обследования, как немцы охраняют ближние подступы к каменоломням, какие входы ими разгаданы, штаб партизан не сможет правильно ориентироваться. Володя принял решение: пробраться ночью к входам и все выяснить и лишь тогда вернуться в отряд.
