Мирка - Адлова Вера (книги без регистрации .TXT) 📗

— Мак! Мак! Откуда ты взялся, ты, красавец? — Он раскинул руки, будто хотел обнять Мака. Однако с ограды не поднялся. — Ну и вид у тебя, дружище, я бы тебя не узнал!

Майкл рассмеялся. Он был до того дружелюбен, что Мака это даже удивило. С Майклом они были лучшими друзьями с детства и повздорили всего несколько раз, но это было давно, еще в школе. Мак думал, что стал Майклу по меньшей мере безразличен. И вдруг такая встреча. Кто бы мог ожидать!

Мака это обрадовало, и растерянная улыбка на его лице сменилась дружеской.

— Вот я и здесь, — сказал он, ничего другого ему в голову не пришло. — И насовсем. Там была жуткая дыра…

Они по-мужски крепко пожали руки, разглядывая друг друга. «Если и я так же выгляжу, то это не так уж плохо. Человек себя не видит», — подумал Майкл.

— Откуда ты его извлекла, Мирка? — спросил он и ударил по струнам. Мак расценил это как еще одно проявление радости от встречи.

— Он пришел к нам, — сказала Мирка, — с мамой.

Мака немного разозлило, что она добавила это «с мамой». «Наверное, боится, как бы Майкл не подумал, что я пришел из-за нее». Это немножко огорчило Мака, но он и виду не подал:

— Вчера вечером мы зашли с мамой к Веселым.

Появилось у него и ехидное желание сказать: «Ну, а сегодня мы с Миркой устроили свидание». Но он не решился.

— Мама вбила себе в голову, что раз она здесь родилась, то… Ну, короче, мы снова переехали в Прагу. Здорово, да? Снова организуем компанию.

— А где ребята? — спросила Мирка поспешно. Ей было неприятно, что Мак тут же, с ходу, лезет в их компанию. Впервые слово «компания» прозвучало как чужое. И даже показалось ей враждебным.

— Ребята?

Майкл смешно скривил физиономию, посмотрел себе под ноги, оглянулся вправо и влево, приподнял ветку, которая склонялась над рекой, словно искал под ней муравьев.

— Если я не ошибаюсь, их здесь нет. Эй, Мак, поищи их, — показал он на землю, — может быть, у тебя глаза получше.

Мирка рассмеялась, толкнула Майкла так, что он покачнулся:

— Уж такой ты, Майкл, остроумный! Умереть можно…

Майкл состроил серьезную мину:

— Но ведь со мной весело, да? Это ты должна признать, Мирка. Ну, говори, признаешь? А ребят здесь нет…

Он снова посмотрел на Мака:

— Так вы насовсем вернулись в Прагу, да? Говоришь, что там была скучища? А такое там известно?

Майкл тряхнул коленом и с жаром принялся твистовать. Он бросался из стороны в сторону на кирпичной ограде, голова у него тряслась, пальцы скользили по струнам.

— Знаешь это, Мирка? Здорово, да?

Майкл ускорил темп. Бормотал что-то невразумительное и посматривал на Мирку и Мака, довольный, что его музыка заинтересовала их.

— Откуда вам это знать? Это импровизация на стихи Петра… знаешь, Петра Климы.

Он окончил. Еще звучащую гитару отложил на ограду.

— Ребят здесь нет, — сказал он Мирке, словно не хотел, чтобы они начали говорить о его музыке. — Но в общем-то на западном фронте без перемен, если тебе это неизвестно, Дзынькалка.

— Он всегда так ужасно, ну, так ужасно остроумен, этот Майкл! — сказала Мирка Маку и засмеялась. Улыбнулась она и Майклу, чтобы тот не подумал, что она отдает предпочтение Маку.

— Ребят здесь нет, потому что они не могут находиться сразу в двух местах, — сказал Майкл. Замечание Мирки его не тронуло. — Они не могут сидеть здесь, на этой ограде, и одновременно где-нибудь в Жатке, возле корзин.

— Ну почему ты сразу не сказал, что они на уборке хмеля, ты, деятель! Надо же, а я об этом забыла.

— Потому что это было бы слишком просто, Дзынькалка. Теперь-то ты понимаешь, не так ли?

— А почему ты не поехал с ними? — спросил Мак.

Майкл усмехнулся. Мак ждал, что он скажет: «На хмель? На эту удочку меня не поймаешь». Но ошибся.

— Потому что я уже свое отработал. Я здорово влип. «Фрукты и овощи», народное предприятие, понимаешь. Целых два месяца я развозил капусту, огурцы, морковь, лук и так далее нашим домашним хозяйкам. Господа, вы бы не поверили, сколько витаминов поглощает Прага. Вагоны, миллионы вагонов витаминов — «А», «Б», «Ц», «Д», «Е», «Ф». Посмотри на мои руки, Мирка. — Он протянул ладони девушке, но Мирка ничего особенного не заметила. Сочувствия они никак не вызывали. — Но это было здорово! Я бы с удовольствием поехал и на хмель. Но только народное предприятие «Овощи и фрукты» меня не отпустило: «Такого работника мы на хмель не отпустим…»

Мирка недоверчиво улыбнулась. «Похоже, Майкл, что ты хвастаешься».

Мак тоже усмехнулся.

— А что нового в школе? — спросила Мирка.

— О, об этом следует рассказать, — внезапно вспомнил Майкл. — Это тебе будет интересно. Садись сюда, — хлопнул он ладонью по ограде. — Мак, помоги даме!

Мирка подпрыгнула, сама, без помощи Мака, села на ограду и с интересом посмотрела Майклу в глаза.

— А ты тоже где-нибудь присядь, — кивнул Майкл Маку. — Мне не нравится, когда кто-то смотрит мне… в рот… пардон, я сказал это в чисто литературном смысле.

Мак с удовольствием сел бы возле Мирки, но Майкл положил рядом с ней гитару, и тем самым вопрос о месте был решен.

Они сидели на ограде. Мирка в цветастом платье, сандалиях на босу ногу, но с бусами, — без бус Мирку вообще никто никогда не видел; Майкл в полосатой рубашке и в узких брюках с пятью «молниями», сандалии тоже на босу ногу. Зато Мак вырядился; он надел даже галстук, залихватски повязав его вокруг шеи под расстегнутым воротником серой рубашки, его отутюженные брюки, мокасины и красно-черные полосатые носки вызывали восхищение. У Майкла были короткие волосы, спускавшиеся прядью на лоб, у Мака — заботливо взбитая волна, основательно смоченная березовой водой «Элида».

— Так рассказывай! — торопила его Мирка.

И Майкл рассказывал. Как он утром пришел в школу по лестнице, по которой шагает уже десятый год; из своего класса он снова смотрит на круглую рекламу Центротекса, видит верхушки башен, которые он видел в прошлом году и в позапрошлом и позапозапрошлом; но мальчишек из своего класса, которые не поехали на уборку хмеля, Майкл не знает, и девицы (он произнес слово «девицы» с ударением) тоже незнакомые. А это ему не нравится, чертовски ему не нравится сидеть среди чужих. Без старой компании это уже не то, куда там! Компания распалась, жаль. Но об этом Майклу не хотелось говорить, это только так, мимоходом, пришло ему в голову. Он хотел порадовать Мирку.

— Послушай, Мирка, чем ты этих карапузов приворожила, ну, знаешь, пионеров? Они места себе не находят, интересуются, останешься ли ты и дальше у них вожатой. Хотят, чтобы была ты, факт. Приходили спрашивать, что с тобой и будешь ли ты с ними и дальше.

Мирку это сообщение страшно обрадовало, она даже покраснела от удовольствия. «Конечно же, я с ними останусь, это отличные дети», — подумала она, но вслух произнесла:

— Трудно сказать, Майкл, я сама не знаю, что будет дальше. Я еще не знаю, какое у нас расписание…

«У нас! Говорю «у нас», а сама там только два дня». У нее перед глазами возникла огромная типография, наполненная шумом машин, суетливая сторожиха, ротационные машины, литография, фотоотдел. И тут же она вспомнила ночной сон. Сколько раз уже сегодня она вспоминала этот сон: «Весела, как относится синяя к желтой?» Мирка засмеялась.

— Чего ты закатилась? Факт, они хотят, чтоб с ними работала ты. Так что поспеши к ним, Дзынькалка.

Мирка не сразу поняла, о чем говорит Майкл. Вспомнила своих пионеров, и у нее потеплело на сердце. «Уже никогда не будет такого прекрасного сентября, как раньше. Новые книги, новые тетради, остро очиненные карандаши, душистые пастилки и переводные картинки, новая юбка и кофта, маленькие карапузы, причесанные, с округлившимися глазами, серьезные, как черепахи, несут большие пестрые букеты цветов, робко входят в ворота, которые кажутся им гигантскими. Важный школьный сторож пробегает по холодным гулким коридорам, учителя снова повторяют остроты, над которыми принужденно смеялась еще моя мама. А этот запах! Такой особый запах… Обратили ли ребята внимание, что наша школа пахнет как-то особенно…»