Мореплавания Солнышкина - Коржиков Виталий Титович (онлайн книга без txt) 📗
— И «Малыша» съели? — протянул Плавали-Знаем. — Ну и отлично! Отлично! — И, сыпанув в рот горстку соли, загрохотал в кубрик, откуда доносились звуки песен.
— Отлично? — сказал сердитый Супчик. — Отлично? Так я тебе покажу отлично! — И, схватив с полки мешочек, он стал швырять через иллюминатор на лёд горсти крупной соли — так, как это делают в морозную погоду дворники.
А Плавали-Знаем спустился в кубрик и, присаживаясь на ящик, спросил:
— Что, поёте?
— А кто-то в это время работает! — сказал вошедшей следом Уточка, возводивший стену.
— А мы поём! — сказал начальник училища.
— Да не какие-нибудь кабацкие песни, — добавил Барьерчик.
— А о чём же вы поёте? — уставился на него Плавали-Знаем.
— О том, как люди борются со льдами и как они выберутся ни них!
— Выберутся… — капитан грустно качнул головой и сказал: — Только что сюда приходил ледокол! Не слышали?!
Все разом вскочили и бросились к борту, но Плавали-Знаем остановил их рукой.
— Когда?! — крикнул Репортажик. Он прозевал такое событие!
— Когда? — подхватил начальник.
— Только что, — сказал Плавали-3наем.
— Ну и?! — спросили зимовщики разом.
— Тянул! — сказал капитан, потирая лоб.
— И хоть бы что! — Васька развёл руками.
— Не вышло! — сказал Уточка. — Ушёл.
— Так что единственный выход — зимовать. И зимовать как следует, ничего без меня не предпринимая. Пока не снимут фильм! — сказал Плавали-Знаем так решительно, что собравшийся протестовать Репортажик призадумался: «А может быть, я не такой уж дурак?»
— Вернутся! — уверенно сказал начальник. — Вытянут! — И тут же подумал, что надо торопиться, надо встретить друзей новой песней.
— Не выйдет, — сказал Плавали-Знаем, хотя знал, что раз пришли спасать — будут спасать, и надо что-то предпринимать. — Связались с Антарктидой насчёт матча? — озабоченно спросил он у Уточки.
— Пока нет. Но шахматное поле готово. Осталось доделать фигуры, — сказал Уточка.
— Тоже мне, двенадцать подвигов Геракла! — засмеялся, не выдержав, Барьерчик.
— Мы не Гераклы, но подвиги будут! — ответил капитан.
— Конечно, — сказал Васька, собравшийся было снять шапку, но, посмотрев на заиндевелые стены, нахлобучил её ещё крепче.
— А сейчас мог бы совершить подвиг? — спросил вдруг у Васьки Плавали-Знаем.
— А что?
— Ну хотя бы сходить в разведку, узнать, что они там делают, — он кивнул в сторону «Даёшь!».
— Запросто! — сказал Васька, но тут же прикусил язык: к стоявшему невдалеке пароходу надо было добираться вплавь!
— А вы? — капитан посмотрел на Уточку.
— Ещё бы! — сказал Барьерчик. — Он всегда готов!
— И готов, — сказал Уточка. — Только пусть поработает и тот, кто пел, пока мы трудились. — Он потянул из кармана платок, чтобы промакнуть трудовой пот, и на палубу посыпались шпаргалки по навигации.
— «Трудились»… — с издёвкой сказал Барьерчик.
— Что это? — краснея за своего ученика, спросил начальник училища.
Но в это время от парохода «Даёшь!» с ветром нахлынули котлетные запахи, все вздохнули, и Васька решительно встал: «Иду!»
НАДО ДУМАТЬ!
В заставленной раковинами и кораллами каюте Солнышкина и Перчикова шло шумное обсуждение недавних событий. Почему сорвался буксир? Почему не сдвинулся с места «Светлячок»? Тысячи всяких «почему» вспыхивали и сгорали в воздухе.
— Без должной подготовки! — сказал Моряков, виня только себя за то, что быстро пошёл на сближение со «Светлячком», не уточнив ледовой обстановки.
— Но ведь всем хотелось вывести его из льдов побыстрей, — вздохнул Солнышкин. — И всё было по правилам…
— Как в цирке, — сказал Бурун, сидевший у переборки, и вздохнул: в Океанске пропадал его билет на цирковое представление.
— Что вздыхать, — сказал Борщик, остановившийся возле каюты с бачком картофельных очисток. — Завтра, как только подойдём к льдине, берём ведро борща, ведро котлет и первым делом…
Не договорив, он тревожно замигал, и все переглянулись: за бортом послышался такой сладкий протяжный вздох, что бачок едва не вырвался у Борщика из рук. Верный вскинул уши и зарычал.
— Чует нерпу, — сказал боцман, но для точности приложил ухо к переборке и прислушался: у этого острова не раз случались неприятности и с прошлой войны всплывали мины. Но всё стихло. И боцман снова сел на место.
— На пенсию пора, медведики снятся, — подмигнул Перчиков.
Вспомнив медведиков, экипаж зашумел, припоминая и гиппопотамов, и пингвинов, одного из которых гладил сейчас Солнышкин. И тропический компот, которым Борщик угощал Землячка и мистера Понча.
Но Моряков прервал воспоминания:
— Всё это хорошо, но надо думать, как спасти товарищей. Нужен план!
— Пилой и ломиком! — сказал Перчиков.
— Шуточки! — рассердился Моряков. — А дело может быть серьёзней, чем мы предполагаем!
И хотя казалось странным, что на помощь больше никто не звал, успокаиваться не было никаких оснований. Капитан обдумывал план действий. Ломиться навстречу «Светлячку» — рискованно. Можно получить пробоину. Ещё раз брать на буксир? Может быть… Не вышло ночью — получится утром. Но надо знать толщину льда…
— Разогнаться и напролом! Как в Антарктиде! — сказал Борщик и двинул бачком вперёд.
— Во всяком случае, — сказал Моряков, — стоять всё время наготове и не упускать «Светлячок» из виду…
Но рядом раздалось:
— Утечка полезного времени…
Моряков возмутился: «Выучили!», но Морячок, покачиваясь, забормотал чужим голосом:
— Это будет необыкновенная зимовка, замечательное кино, сногсшибательный матч… — Потом сказал уже другим голосом: — А вообще на «Светлячке» хочется есть… — И вдруг запел: — «Вперёд, вперёд, ломая лёд!»
Команда вновь переглянулась. Капитан удивлённо повёл в его сторону глазами. Не всё в бормотании деревянного матросика было лишено смысла. Что-то требовало разгадки…
Перчиков пожал плечами, но Борщик, который хорошо понял, что на «Светлячке» хотят есть, крикнул:
— План планом. А первое дело — утром на «Светлячок» борщ и котлеты!
— Конечно, — сказал Челкашкин, — отдаю всю завтрашнюю порцию!
— Я две, — сказал Перчиков.
— А я за всю неделю! — крикнул Солнышкин.
Тут в борт грохнуло, боцман, сорвавшись с места, побежал на палубу с багром, а Борщик выкатился с бачком.
— Нерпа, — сказал он. — Нерпуша! — И, достав из кармана большую морковку, бросил её вниз. — Пусть закусит! — Но нерпа вдруг сказала: «Хап!», и у кока вывалился из рук бачок.
В ту же минуту какой-то мохнатый клубок, отвалив от борта, стал быстро грести к льдине. И коку показалось, что у нерпы обозначилось знакомое, очень знакомое человеческое лицо. Более того, он готов был утверждать, что нерпа вскарабкалась на лёд и направилась к трапу парохода «Светлячок».
ВЕСЁЛЫЕ ИСТОРИИ В КУБРИКЕ «СВЕТЛЯЧКА»
Понятно, что морковку и кастрюлю очисток на голову получил разжалованный из мамонтов в нерпы Васька. Подняться на палубу по заледенелому скользкому тросу он не смог и проторчал час в воде, прислушиваясь к тому, что происходило на борту «Даёшь!».
В каюте Солнышкина так весело смеялись, что Ваське тоже захотелось в дружескую компанию, которая готова была отдать ему все котлеты за неделю вперёд! Он даже всхлипнул, не понимая, почему он сидит в воде, а не рядом с Борщиком.
«Хватит! Хватит!» — подумал он и заплюхал к льдине, чтобы всё передать зимующей команде. Он, конечно, слышал слова про план, но гораздо больше его волновали рецепты Борщика.
Васька взобрался на борт «Светлячка», отряхиваясь как собака, влетел в кубрик и стал сбрасывать с себя мокрую одежду.
— Ну, что там? спросил Плавали-Знаем, чихая от одного Васькиного вида.
— Р-р-расск-казывают ис-стории! — стуча зубами, выговорил Васька.