Заповедник Сказок 2015 (Том 5) - Лебедев Валентин Витальевич (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Котёнок заинтересованно шевельнул ухом.
— Может, именно твои правила и есть самые правильные шахматные правила. Но чтобы играть по твоим правилам, нам нужно сначала договориться, понимаешь?
Котёнок, уже повернувшись, сидел в пятне тёплого красноватого света, исходившего от камина, и внимательно смотрел на хомяка.
— А то, видишь, какая штука получается… Ты играешь по своим правилам, а я по своим. И так нам с тобой никогда не встретиться. А вот если сначала договориться, то у нас с тобой такая игра может получиться!
Котёнок ласково потёрся головой о мягкий хомячий бок. и, придвинув одной лапой доску с валяющимися фигурками, согласно закивал. А потом, расставляя заново пешки, башни и ферзей, принялся объяснять.
— Вот, смотри! Если вот эти смогут ходить сюда, а этот — делать так и так… И, как ты думаешь, может стоить покрасить некоторые клеточки в зелёный цвет?..
Хомяк обречённо закатил глаза к потолку и, плюхнувшись на пузо и придвинувшись поближе к Котёнку, принялся расставлять свою половину фигурок, отчаянно споря и размахивая лапами. Большая Одинокая Кошка довольно улыбалась, глядя на хомяка и Котёнка, галдящих у камина. За окном неслышно падал первый в этом году снег.
Как-то солнечным летним полднем хомяк валялся пузом кверху на травке в саду. Он подсчитывал облачка, проплывающие в голубой вышине неба, а заодно придумывал им имена и истории — откуда они плывут, куда направляются, есть ли у них мама и папа, любят ли они фисташковое мороженное и нравится ли им купаться в море. Почему-то Хомке казалось, что облачка очень любят на закате бродить по зеленоватой морской воде и тихими голосами рассказывать о том, что видели за день…
Море в последнее время часто занимало Хомку — впрочем, это случалось каждое лето, когда над Домом-на-Болоте начинала кружить с пронзительными криками чайка. Она прилетала из гавани — каждое лето, перед тем, как начинали цвести липы. И каждое лето, заслышав тревожные чаячьи крики, хомяк принимался тосковать и грустить о море, которого никогда не видел. Он понимал, что вряд ли ему когда-то доведётся побывать в гостях у полынно-зелёных, ласково шелестящих волн — и от этой безысходности тоска его становилась ещё горше…
Впрочем, сегодня Хомка не грустил. Он считал облачка в небе и гадал, скоро ли поспеют плюшки. Всё дело в том, что рыжий хитрец предусмотрительно устроился валяться на травке под кухонным окном, И из этого самого окна, распахнутого настежь, уже полчаса доносились вкуснющие плюшечные ароматы — такие дразнительные, что хомяк периодически сглатывал слюнки и уже пару раз ошибся в подсчётах, так что теперь было непонятно: тридцать четыре облачка проплыло над крышей Дома-на-Болоте, или тридцать семь? По Хомкиным догадкам, ждать уже оставалось недолго — ну не могут же плюшки печься вечность!
Внезапно в кухне раздались голоса — хомячок узнал звонкий голосок Лады и низкий, спокойный голос Старого Петри. Хомка насторожился — уж, не говорят ли они о плюшках?
— Ну как, получилось? — голос Лады дрожал от нетерпения.
— Ага, — ответил ей Старый Петри, и по голосу чувствовалось, что он улыбается. — Мастер — мой старый друг, так что мы быстро договорились. Держи! Филамена сказала, что можно добавить в чай или намазать на булочки. Говорит — раньше им не доводилось творить свой товар в съедобной форме, — Старый Петри расхохотался.
— Ура-ура-ура! — Лада захлопала в ладоши.
Потом послышался какой-то шум, стук, перезвон посуды — и из окна сильнее запахло плюшками. Хомка поводил носом в воздухе — кажется, плюшки были его любимые, с яблочно-коричной начинкой. С другой стороны Дома, от двери, послышался стук и голоса.
Хомяк удивился — у них гости? Внезапно из окна высунулась забавная мордаха Котёнка. Он с самого утра крутился на кухне, и теперь весь был покрыт слоем сахарной пудры и корицы.
— Хомка, иди быстрее!!! Плюшки уже поспели, и гости уже собрались. Будем твой день денья праздновать!
Хомка, вскочивший было при слове «плюшки», снова плюхнулся на траву от удивления.
— Какой-какой день?
— Ну, Лада утром сказала, что сегодня твой день какого-то там денья и нужно приготовить угощение и позвать всех в гости… Ну, иди же, Хомка, плюшки стынут! — и Котёнкина мордаха пропала из окна.
Хомка посидел ещё какое-то время под окном, пытаясь отогнать подозрения, зародившиеся в его голове, и сообразить, о чём это там бормотал Котёнок, а потом, сопя и кряхтя, поднялся и потопал вокруг Дома к дверям. Денье там или не денье, а негоже заставлять плюшки ждать!
Стоило хомяку зайти в Дом, как тут же его обступили гости — тут были и скроллы, и Бормоглот, и Дракон, и пани Вербена с Булем и Берендеем, и Старый Мастер с Филаменой на плече, и Лада с дочуркой, и Старый Петри, и, конечно же, верный друг Котёнок — и все они дружно пели:
Хомка стоял, растроганный, моргая от изумления, и ковырял лапой пол. А потом, когда они допели, принялся обнимать всех друзей своими маленькими лапками, шмыгать носом и приговаривать: «Ну откуда вы знаете? Как же вы догадались? Я же никому не говорил…»
Хомка был растроган. Он не очень любил всякие праздники (и особенно не любил их организовывать), а потому никогда никому не говорил, когда у него день рожденья. Но разве от друзей такую тайну скроешь?!
Потом они все сидели вокруг большого стола, лакомились плюшками и пели песни, дарили хомяку подарки, играли в разные игры, шутили и смеялись. Котёнок, всё ещё немножко белый от сахарной пудры, вызвался прочитать поздравительный стих, но грохнулся с табуретки прямо в корзину с шоколадными конфетами, которую принесли Клар и Карла, и стал совсем уж не рыжим, а белым в сладких разводах и шоколадных точечках.
А вечером, когда на небо, потягиваясь и весело перемигиваясь, принялись вылезать звёздочки, гости стали потихоньку расходиться. Лада оправилась укладывать дочку спать, и скоро на кухне остались только Хомка, Старый Петри и Котёнок. Котёнок, устроившись на пёстром коврике у камина, принялся вылизывать свою рыжую шёрстку. Старый Петри раскурил трубку, и сквозь распахнутое окно к быстро темнеющему небу потянулась вереница дымчатых колечек.
Хомка сидел за столом и задумчиво перебирал подарки. Казалось, он не очень знает, что делать с этим неожиданно свалившимся на него счастьем. Старый Петри, посмотрев на него с улыбкой, сказал:
— Мне кажется, Хома, тебе нужно скушать ещё одну плюшку. Намажь её вот этим, — и он протянул хомяку маленькую пузатую баночку тёмного стекла. Хомка озадаченно повертел баночку в лапах, а потом сунул в неё свой любопытный нос.
— Ой! Там варенье! Кумкаватовое, такое, как нам Юля присылала!! — Хомка облизнулся, вспоминая, как быстро закончилось зимой варенье из солнечных кумкаватов.
— Это не простое варенье! Над ним поколдовал немножко Старый Мастер, так. что как только ты съешь ложечку этого варенья, тебе приснится сон. Особенный сон.
— Какой?
Старый Петри хитро улыбнулся в бороду.
— Ну, вот съешь ложечку — и узнаешь.
Хомка тут же принялся намазывать плюшку тягучим, солнечно-рыжим вареньем. Потом стал сосредоточенно жевать. Потом озадаченно посмотрел на Старого Петри.
— Ну я ничего не чувствую такого особенного, Пе… — тут Хомка пару раз сладко зевнул, положил голову на лапки и сонно засопел. Старый Петри с доброй улыбкой поднял хомяка на руки и отнёс наверх, в хомячью каморку. Уложил в постель, подоткнул одеяло и постоял немножко, глядя, как он уютно сопит во сне.
А Хомке снилось, что он идёт куда-то по золотистому песку. За спиной у него неяркое предзакатное солнце, над головой — тёмной синевы небо, по левую руку шумят о чём-то высокие сосны, а по правую… а по правую руку шелестит море! И они идут куда-то вместе, рука об руку — маленький любопытный хомячок и большое молчаливое море.
