Рассказы литературоведа - Андроников Ираклий Луарсабович (серия книг TXT) 📗
Нет, барону Кёнигу это не кажется вероятным, он не хочет заставлять нас безрезультатно искать.
— Скорее, — раздумывает он, — можно было бы справиться в Мюнхене. В свое время я передал фирме «Карл унд Фабер» несколько интересных автографов.
— Чьих? — спрашиваю я.
— Я говорю про автографы Михаила Лермонтова.
— Как? Еще? Автографы? Лермонтова? И они были у вас? — Я не могу скрыть изумления.
— Да, тоже из тех, что принадлежали моей прабабке Верещагиной-Хюгель. Я сейчас не припомню какие. Это было в девятьсот пятьдесят первом году… Хотя я смогу вам сказать точнее: надо принести каталог…
Он ушел и возвращается с каталогом.
— Вот!
На странице 34-й напечатан автограф, которого мы в глаза не видали: баллада «Гость»! Почерк…
Лермонтова!
«Гость». Автограф Лермонтова. Страница из каталога фирмы «Карл унд Фабер».
Интересно: у Висковатова была копия этой рукописи, присланная ему от графини Берольдинген, и в этой копии Висковатов от себя приписал: «Посвящается А. М. Верещагиной». А тут видно, что у Лермонтова в автографе «А. М. Верещагиной» нету. Просто строка точек: «Посвящается………..». Может быть, даже и не Верещагиной посвящается. И даже наверно не Верещагиной. А Варваре Лопухиной, вышедшей замуж и забывшей обет любви. И баллада об этом. А зачем было Лермонтову скрывать имя А. М. Верещагиной? Имя Варвары Лопухиной, вышедшей замуж, — понятно!
— На следующей странице каталога, обратите внимание, — продолжает хозяин, — зарегистрировано стихотворение Лермонтова, сочиненное им по-французски. Специалист говорил мне, что это блестящий французский стиль.
Действительно, под № 186 в каталоге значится французское стихотворение Лермонтова, тоже известное нам по копии: «Нет, если б я верил своей надежде…»
— Если вас интересует судьба этих автографов, — подает совет доктор Кёниг, — вам следует обратиться в антиквариат «Карл унд Фабер». Это в Мюнхене, на Каролиненплатц, фюнф-а…
Разговор с Марбургом
Следующий день начинается для нас в Мюнхене с посещения антиквариата.
Просторный зал с зеркальными витринами, обведенный книжными полками. В простенках — старые гравюры, репродукции работ Пикассо.
Выходит «прокурист» фирмы, ее представитель, — респектабельный, очень осведомленный. Через минуту мы уже знаем: автограф баллады «Гость» ушел за границу, в Женеву и, кажется, дальше — за океан. Кто купил? На это он ответить не может: фирма сохраняет тайну своих клиентов. Другой автограф ушел в Марбург. В данном случае фамилия может быть названа, потому что купивший его господин Штаргардт сам владелец известной аукционной фирмы. И выставлял этот лермонтовский автограф для продажи в 1954 году…
— Можно ему позвонить, — говорит прокурист херр Хартунг. — Платите в кассу стоимость разговора, а я наберу Марбург…
Господин Штаргардт словно ожидал нас с нашим вопросом:
— Автограф французского стихотворения Лермонтова попал в Бад-Годесберг. Если вас интересуют автографы Пушкина, то фрагмент «Капитанской дочки» ушел в Лондон. Рисунок Пушкина приобрел коллекционер из Вены. Вы можете прислать по моему адресу письма к моим клиентам — без обращения по имени: «Уважаемый господин! Не могу ли я получить фотографию с принадлежащего вам автографа Лермонтова?..» Я перешлю эти письма сам. На двенадцатое ноября, — торопится сообщить нам наш марбургский собеседник, — назначен ежегодный аукцион. Из русских автографов я выставляю: неизвестное письмо Гоголя, неизвестные письма Тургенева и Максима Горького, альбомную запись Рубинштейна и сочинение Рахманинова. Приглашаю вас к участию в аукционе. Могу резервировать для вас место в гостинице. Я ожидаю коллекционеров из многих стран, в частности из Соединенных Штатов. Я сегодня же вышлю вам свои каталоги на адрес посольства…
Рисунок Лермонтова.
Таким образом, мы с Ивановым и Кишиловым получили гораздо больше того, что могли ожидать, а узнали такое, чего не могли и предвидеть.
Остается побывать в замке Хохберг.
Замок, откуда все началось
Снова мчимся по автобану, ночуем под Штутгартом, в местечке Берн- хаузен, в крошечной гостинице «Шванен» («Лебеди»), каких в Западной Германии множество — три окошечка по фасаду, старые деревянные кровати в крошечных номерах, старые гравюрки в старинных рамках…
С утра продолжаем путь.
Предки барона Хюгеля выбрали славное место: судоходный Неккар, зеленые луга, дали, живописные городки и селения. Местечко Хохберг раскинулось на высоком холме. Над ним поднимаются башни древнего замка.
Замок Хохберг.
Ищем оберлерера Штренга. Из школы идем в приватный дом, оттуда — в другой. Нашли. Оберлерер дает урок музыки шестилетнему мальчугану. Узнав, зачем мы приехали, предлагает ребенку играть упражнения, покуда он не вернется, гладит его по головке и ведет нас туда, где жила Верещагина.
Он отслужил свой век, старый замок! В год, когда распродавалось имущество, окончилась в нем прежняя жизнь. Его разделили на квартирки и комнаты. Новые жильцы привезли с собой новые вещи. И только в проходных помещениях можно увидеть остатки былого: на подоконнике — мраморный бюст военного в немецких орденах, который никто не купил; на стене — старинную фарфоровую тарелку, под лестницей — выцветшую гравюру…
Много картин с аукциона приобрел владелец соседней виллы, господин Хоршер. Учитель ведет нас на виллу. Предупреждает: управляющий покажет нам только те вещи, которые висят на лестнице и украшают холл виллы. Самое ценное заперто в комнатах. Как знать: может быть, туда и попало случайно какое-нибудь полотно Лермонтова?
Управляющий объясняет, что его хозяин живет в Испании, сюда приезжает раз в году, в день рождения покойной матери.
— Если прибудете двадцатого июля утром, вы сможете увидеть его и попасть в его комнаты. Писать ему надо в Мадрид, в ресторан Хоршера, самому господину Хоршеру.
Выходим. Выясняется, что господин Штренг пишет историю замка и населенного пункта Хохберг, изучил родословия, собрал обширный исторический материал, снимки со старых портретов. Если у нас есть время, он бы хотел отвести нас к себе — он живет отсюда в нескольких километрах.
…Сидим, попиваем рейнское вино, я проглядываю переписанные на машинке главы «Истории», посвященные Верещагиной-Хюгель, вношу какую-то незначительную поправку. В свою очередь получаю несколько уточнений относительно Верещагиной и ее немецкой родни.
Господин Штренг достает каталог вещей, продававшихся в замке Хохберг. В нем перечислены мебель, мрамор, ковры, фарфор… К сожалению, книги, картины, рисунки означены только суммарно, без указания названий и авторов. Господин Штренг готов согласиться со мной: вероятно, Верещагина получила в подарок от Лермонтова его роман «Герой нашего времени» и книгу стихов. А раз так, на них были надписи. В этом случае книги могли уйти прежде, чем на аукцион приехал профессор Винклер. Фирма, которая проводила аукцион, была в Штутгарте: это «Кунстаукционхауз» Пауля Хартмана. Каталог выпущен им. Но, кажется, эта фирма во время войны закрылась. Однако если в Штутгарте позвонить в аукционаты, то можно будет узнать, кто стал преемником Хартмана…
— Я думаю, вам придется приехать в ФРГ еще раз, — обращается ко мне Иванов.
— Если хотите, можете поручить это нам, — предлагает Кишилов.
— До скорой встречи! — говорит Виллем Штренг. — Желаю вам найти сокровища нашего замка все до единого!
История, начавшаяся в 1836 году, еще не окончена. За одним фактом открывается десять других. А раз так, будем надеяться, что верещагинские материалы еще не исчерпаны и мы еще вернемся в эти места.
