Тайник теней - Грипе Мария (книги онлайн полностью TXT) 📗
Ты останавливаешься и стоишь несколько секунд, чтобы окинуть взглядом зал. Солнечный свет струится сквозь крышу, но вместе с ним в воздухе висит нечто, похожее на моросящий дождик. Это для цветов, понимаешь ты, какая-то система орошения.
Зрелище это настолько ошеломляющее, что от красоты у тебя захватывает дух, и ты делаешь глубокий вдох, прежде чем двинуться вперед рассматривать картины.
Ты не торопишься. Идешь зигзагом от картины к картине, чтобы вблизи рассмотреть все детали. И чем ближе ты подходишь к картинам, тем прекраснее они тебе кажутся. На каждой изображено несметное количество различных цветов, и каждый цветок настолько живой, что ты не можешь удержаться, чтобы не вдохнуть его запах, но каждый раз ощущаешь лишь аромат ладана. Тебя это огорчает.
Но ты все равно заворожена этим зрелищем. Оно так сильно потрясает тебя, что ты и не замечаешь, что бродишь по этой выставке уже не в одиночестве, как думала раньше.
Прямо за твоей спиной ходит молодой человек, он пришел сюда вскоре после тебя. Можно подумать, что вы с ним знакомы, потому что он следует за тобой по пятам, внимательнее рассматривая те цветы, которые тебе понравились больше других. Когда ты отходишь от одной картины, чтобы перейти к другой, происходит нечто примечательное.
Молодой человек подходит к картине и слегка дотрагивается до тех цветов, которые ты рассматривала. В ту же минуту цветы словно прорастают сквозь холст, и юноша срывает их. И хотя с каждой картины исчезает по нескольку цветков, это совершенно не заметно. Картины настолько густо усыпаны цветами, что, сколько ни собирай, их меньше не станет.
А тебе все это невдомек, ты ничего не слышишь и не видишь, ты просто наслаждаешься всей этой красотой и вдыхаешь ее. Ты идешь, ничего не подозревая. И посмотрев последнюю картину, исчезаешь за дверью на противоположной стороне коридора.
Оказавшись на улице, ты видишь, что молодой человек уже ждет тебя неподалеку с букетом живых, источающих аромат цветов. Вначале ты, заметив его, хочешь пройти мимо, но он окликает тебя.
– Прошу вас, – произносит он, протягивая тебе цветы.
Они такие свежие и кажутся даже еще красивее, чем те, которые ты видела на выставке.
Ты берешь букет, слегка киваешь головой в знак благодарности и идешь дальше гордо, как королева.
Пройдя несколько шагов, ты вспоминаешь про птицу. Все это время ты ощущала, как она оттягивает тебе карман. Но теперь карман вдруг словно опустел: ты вздрагиваешь в испуге, что потеряла птицу, и поспешно засовываешь руку в карман юбки.
Слава богу! Она там.
Но какой легкой она стала! Когда ты берешь ее в руки, она уже больше не каменная. Это уже не искусная поделка.
Это маленькая мертвая птичка, которая когда-то была живой. От горя холодеет твое сердце. И руки. Холод источает птица, и ты решаешь, что должна немедленно похоронить ее, пока цветы, которые тебе подарили, не успели завять. Но не в этой огромной каменной могиле посреди улицы, нет, пусть эта птичка найдет последнее пристанище на кладбище, рядом со Стагнелиусом и Никандером.
И вот ты бежишь на кладбище, держа в руках мертвого щегла.
Придя на могилу поэтов, ты откладываешь его в сторону и падаешь на колени, чтобы выкопать ямку. У тебя нет лопаты, и тебе приходится копать руками. Пальцы твои коченеют, но тебе удается вырыть маленькую могилку рядом с высоким надгробным камнем.
Когда же ты вновь берешь птичку, чтобы опустить ее в землю, она уже оказывается вовсе не холодной, она источает тепло, и руки твои в один миг согреваются. Птица снова преобразилась и ожила.
Она сидит в ямке между твоих рук и смотрит на тебя мудрыми глазками. Она дарит тебе свое тепло, а ты даришь ей свое.
Но через мгновение птичка вздрагивает и раскрывает крылышки.
Восторженно чирикнув, она взмывает прямо в воздух, летит прочь и вскоре навсегда исчезает в весеннем небе.
Пораженная, ты смотришь ей вслед, пока она маленькой точкой не исчезает в синеве.
Тогда ты поднимаешься с земли. Не можешь же ты все время здесь сидеть. Надо торопиться домой. Ведь у тебя так много дел.
На прощание ты берешь букет и зарываешься лицом в цветы.
Как же чудесно они пахнут!
Они должны остаться здесь. Здесь им место.
У Карла Августа Никандера и Эрика Юхана Стагнелиуса.
В этот миг, как раз, когда ты отнимаешь цветы от лица, ты видишь перед собой пару глаз, и тот, кто стоит перед тобой, тихо говорит:
– Фрекен Каролина! Вы не помните меня. Но я из вашего прошлого, от меня вам не уйти.
Это Соглядатай.
Ты должна была догадаться об этом еще тогда, когда брала у него букет, но тебе это и в голову не пришло. А сейчас у тебя нет на него времени.
– Прошу прощения, – произносишь ты и оставляешь цветы на могиле. А затем поспешно убегаешь прочь.
Да, вот такими были твои сны этой ночью, Каролина.
Я постаралась передать их так точно, как смогла. Если я что-то позабыла, ты наверняка вспомнишь сама.
Больше мне нечего добавить, кроме того, что ты должна вскоре вспомнить, кто же он, твой Соглядатай.
С приветом,
Сага».
«Дорогая Сага!
Я только что проснулась и прочла твое письмо. Ты действительно молодец, что записала сон. Ведь я сама помню его смутно.
И вот он лежит передо мной, записанный твоим весьма аккуратным почерком, который куда более ровный и красивый, чем мой.
Забавно, что мы пишем такими разными почерками, ты и я.
Ты словно наслаждаешься, выводя каждую буковку. Это чем-то сродни вышивке.
Я же, напротив, всегда спешу и вовсе не думаю о том, как это будет выглядеть на бумаге.
К тому же ты, похоже, любишь оставаться неузнанной и потому, когда пишешь письма, стараешься держаться в тени. А я не стараюсь скрываться. Я не боюсь дневного света, и ты, видно, тоже. Хотя сейчас ты и интересуешься больше нашим ночным «я».
Может, ты посчитала своим долгом разобраться в моих снах? Но разве они в таком случае не твои тоже? Не наши общие? Или же ты каким-то образом не признаешь их своими?
Когда-нибудь я все же разгадаю тебя, Сага. А ты, надеюсь, разгадаешь меня. Во всяком случае, мне кажется, что мы больше не движемся в разные стороны. И однажды мы встретимся и станем друзьями.
Как тебе известно, последние несколько дней я провела в полном одиночестве. Ходила в четырех стенах одна-одинешенька. С тех пор как мама и Розильда приехали в Стокгольм, так много всего случилось и с ними, и с Гердой, и с детьми.
Все это было важно. И как водится, я позволила себе настолько погрузиться в их жизнь и заботы, что позабыла о своих собственных. Со мной так часто бывает, общаясь с другими людьми, я отдаляюсь от самой себя.
Хотя что в этом необычного? Стоит ли раздувать из мухи слона? Всякий может иногда забыть о самом себе.
Это чистая правда. Со мной это иной раз происходило. Потому что я знаю, в чем разница между тем и другим. Между тем, чтобы забыть, и тем, чтобы отказаться.
Взгляни, например, на Берту! Она действительно мастерски умеет держаться незаметно и забывать о себе ради других – но она делает это правильно.
Потому что в ее случае речь идет совсем о других вещах, чем в моем.
Когда она забывает о себе, это не означает, что она на мгновение отказывается от своей личности. Скорее наоборот.
Она поступает так совершенно осознанно, и для нее это естественно. Хотя со стороны и кажется, что она полностью забывает о себе, на самом деле это лишь поверхностное впечатление, потому что для Берты ее «я» постоянно вместе с ней: во всем, за что бы она ни бралась и что бы ни делала, всегда есть частичка ее самой.
Я же, напротив, – чтобы суметь перевоплотиться в другого человека – должна для самой себя почти что перестать существовать. Это ужасно, это сродни какому-то изъяну характера. Не знаю, быть может, это как-то связано с моей профессией? Наверно, именно поэтому я решила стать актрисой. Чтобы преодолеть в себе это злосчастное качество. Не знаю. В любом случае это малоприятная черта. Полная противоречий и непостижимая разумом.
