Сердце - Амичис Эдмондо (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Моя благодарность
Среда, 28 июня
Наша учительница хотела закончить учебный год, но умерла за три дня до окончания занятий.
Послезавтра мы в последний раз пойдем в школу, чтобы прослушать последний ежемесячный рассказ «Кораблекрушение», а там… конец.
В субботу, первого июля, — экзамены. Вот и прошел еще один школьный год, третий. Когда я вспоминаю, что я знал в октябре прошлого года, то мне кажется, что теперь я знаю намного больше: у меня столько новых мыслей в голове. Я гораздо лучше могу теперь высказать и написать то, что думаю; я гораздо лучше считаю, могу даже, помогать некоторым взрослым, которые не знают арифметики, и всё понимаю гораздо лучше, чем прежде; я понимаю почти всё, что читаю. Так что в общем я доволен.
Но сколько человек поддерживали меня и помогали мне учиться дома, в школе, на улице. За всё это я прежде всего благодарен моему милому учителю, который был всегда таким снисходительным и ласковым, — ведь все приобретенные мной за год новые знания, которые сегодня так меня радуют, были его работой. Благодарю также тебя, Деросси, мой чудесный товарищ; ты всегда готов был с улыбкой объяснить мне всё непонятное и сколько раз помогал мне перед экзаменами.
Я благодарен также настойчивому и сильному Старди, который показал мне, как железная воля преодолевает все препятствия, и доброму, великодушному Гарроне; он такой хороший, что каждый, кто только узнаёт его, становится тоже добрым и великодушным, Я благодарен также Прекосси и Коретти, которые всегда подавали мне пример мужества в нужде и тяжелых обстоятельствах жизни и пример терпения в работе.
Но особенно должен я благодарить тебя, отец! Ты мой первый учитель, первый друг, ты мне дал столько хороших советов и научил стольким вещам, в то время как сам работал для меня, скрывая все свои огорчения и стараясь во что бы то ни стало сделать для меня учение легким, а жизнь — счастливой.
А ты, моя милая мама, ты радовалась всем моим радостям и огорчалась всем моим огорчениям, ты училась, уставала, плакала вместе со мной.
Я хотел бы обнять ваши колени, как обнимал их, когда был совсем маленьким, и благодарить вас, благодарить со всей нежностью, которую вы вложили в мое сердце за двенадцать лет самоотверженной любви.
Кораблекрушение
(последний ежемесячный рассказ)
Несколько лет тому назад в одно декабрьское утро из Ливерпульского порта[39] вышел большой пароход, на борту которого было свыше двухсот человек, в том числе семьдесят человек экипажа. Капитан и почти все моряки были англичане, а среди пассажиров находилось несколько итальянцев: три синьоры, священник, компания музыкантов.
Пароход должен был идти к острову Мальта.[40] Погода стояла пасмурная. Среди пассажиров третьего класса, расположившихся на носу, был итальянский мальчик лет двенадцати, невысокий для своих лет, но крепкий, со смелым и строгим лицом сицилийца. Он держался в стороне от других и сидел на свернутом канате около фок-мачты; рядом с ним стоял старенький сундучок с его вещами, на который он опирался одной рукой. У мальчика было смуглое лицо и черные волнистые волосы, которые спускались ему почти на плечи. Бедно одетый, он, кутался в разорванную накидку, а через плечо у него висела старая кожаная сумка. Мальчик задумчиво смотрел на пассажиров, на пароход, на пробегавших мимо матросов и на беспокойное море. Казалось, что он только что пережил большое личное горе, и на его детском лице было недетское выражение. Вскоре после выхода в море один из матросов, итальянец с седыми волосами, появился на носу, ведя за руку девочку. Он остановился перед маленьким сицилийцем, сказал: «Вот тебе спутница, Марио», — и ушел.
Девочка села на связку канатов рядом с мальчиком. Они посмотрели друг на друга.
— Куда ты едешь? — спросил маленький сицилиец.
— На остров Мальта, через Неаполь, — ответила девочка, а потом прибавила: — Я еду к отцу и матери, которые меня ждут. Меня зовут Джульетта Фаджани.
Мальчик ничего не ответил. Через несколько минут он достал из своей сумки хлеб и сухие фрукты. У девочки были с собой сухари. Дети поели.
— Веселей! — крикнул матрос итальянец, пробегая мимо, — сейчас начнется балет.
Ветер всё усиливался, и пароход начало сильно качать. Но дети, которые не страдали морской болезнью, не обращали на это внимания.
Девочка улыбалась. Она была примерно тех же лет, что и мальчик, но заметно выше ростом. Худенькая, немного бледненькая на вид, смуглая и одетая более чем скромно. Ее вьющиеся волосы были коротко подстрижены, вокруг головы у нее был повязан красный платок, а в ушах блестели серьги в виде серебряных колечек.
За едой дети разговорились. У мальчика не было ни отца, ни матери. Его отец, рабочий, недавно умер в Ливерпуле, оставив сына совсем одного, и итальянский консул отправлял его теперь обратно на родину, в Палермо, где жили его дальние родственники. Девочку привезли в Лондон в прошлом году к тетке-вдове. Тетка очень ее любила, и родители — бедные люди — отправили к ней на время свою дочку, надеясь на обещанное наследство. Но через несколько месяцев тетка попала под омнибус и умерла, не оставив ни чентезимо. Тогда девочка также обратилась к консулу, который посадил ее на пароход, идущий в Италию. Их обоих поручили итальянскому матросу.
— Ну вот, — закончила свой рассказ девочка, — отец и мать думают, что я возвращаюсь богатая, а я, наоборот, возвращаюсь бедная. Но они всё равно меня очень любят. И мои братья тоже. У меня их четыре, и все еще маленькие, я самая старшая. Я всегда помогала им одеваться. Они будут очень рады мне… я войду к ним на цыпочках… А как неспокойно море…
Потом она спросила у мальчика:
— Ты будешь жить у своих родственников?
— Да… если они согласятся.
— Разве они не любят тебя?
— Не знаю.
— К новому году мне исполнится тринадцать лет, — сказала девочка.
Потом они стали говорить о море и о пассажирах, которые их окружали. Целый день они просидели рядом, время от времени перебрасываясь несколькими словами. Пассажиры принимали их за брата и сестру. Девочка вязала чулок, мальчик размышлял, море становилось всё более и более бурным.
Вечером, расставаясь, чтобы идти спать, девочка сказала Марио:
— Спокойной ночи.
— Никто не сможет спать в эту ночь спокойно, бедные мои детки! — воскликнул пробегавший мимо матрос итальянец.
Мальчик встал, чтобы тоже пожелать своей подруге доброй ночи, как вдруг неожиданно обрушившаяся на палубу водяная гора сильно ударила его и бросила на одну из скамеек.
— Боже мой, — закричала девочка, — ты разбился в кровь!
И она кинулась к нему. Остальные пассажиры бросились вниз, не обращая на детей никакого внимания. Девочка опустилась на колени около Марио, который лежал, оглушенный ударом, вытерла ему кровь со лба, сняла с себя красный платок и обвязала им голову раненого, крепко прижав ее к своей груди, чтобы потуже затянуть концы. На ее желтом платье, немного выше талии, отпечаталось при этом кровавое пятно. Марио пришел в себя и встал.
— Тебе лучше? — спросила девочка.
— Да, всё прошло, — ответил он.
— Покойной ночи, — сказала тогда Джульетта.
— Покойной ночи, — отвечал Марио, и дети спустились по двум смежным лесенкам в каюты.
Предсказание матроса оказалось правильным, — не успели они заснуть, как разразилась страшная буря. Неожиданно хлынувшие на палубу волны в несколько мгновений разбили в щепки мачту и смыли, словно сухие листья, три шлюпки, подвешенные к борту, и четырех быков с носовой части судна.
Во внутренних помещениях началась паника, людей охватил ужас, поднялся шум, послышались крики, плач, молитвы. Море свирепело всё больше и больше. С рассветом буря усилилась. Огромные волны, набрасываясь на пароход с фланга, низвергались на палубу и разбивали, сносили, увлекали в море всё, что им попадалось.
Настил, который закрывал машинное отделение, прорвался, и вода со страшным грохотом устремилась внутрь судна. Топки погасли, кочегары разбежались.
