Принцесса льда - Ярцева Евгения Сергеевна (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
До отъезда было еще часа два. Чемодан давно собран. Книжка в голову не полезет. Чем заняться?
Накануне Сергей Васильевич посоветовал:
– Займи себя чем-нибудь монотонным, шитьем или вязанием. Или разбери, к примеру, свой письменный стол.
И Маша решила разобраться в шкафу.
Она не торопясь сложила одежду стопками на каждой полке. Протерла всю обувь, набила сапоги газетами. Под конец выгребла со дна, из-под вешалок, груду джинсов и свитеров.
У задней стенки стоял квадратный целлофановый пакет с оторванной ручкой. Что в нем? Маша потянула его на себя и переставила на пол.
Из пакета торчали лезвия коньков со следами напильника. Маша медленно опустилась на пол, поставила их перед собой. Вот они, те самые коньки, переточенные Волковым, на которых она когда-то попыталась изобразить перекрестный бильман, знать не зная, что это такое и с чем его едят… Вот листок со списком пропусков, который она получила от завуча и запихнула куда подальше, с глаз долой. И металлическая птица-брошка из Линца, лишившая ее первого места на этапе Гран-при. И скомканное платье для выступлений, купленное на деньги за школьные завтраки и обеды. В нем она каталась на «Хрустальном коньке», перепутала, где лево, где право, и рыдала, уткнувшись в отворот синего пиджака. А потом Сергей Васильевич говорил с мамой. Сам разговор изгладился из памяти, лишь несколько вскользь оброненных фраз до сих пор звучали в ушах. «Норма – отдавать себя любимому делу». «Использовать себя по назначению – вот норма!» «Люди, которые на это осмеливаются, – счастливые люди». Теперь она осознавала всю правду и глубину этих слов. Отстаивая с фанатизмом безумца возможность кататься на льду, она на самом деле боролась за право «использовать себя по назначению». Маша смотрела на серебристо-синее платье и видела себя три года назад – маленькую, нерешительную, безнадежно одинокую. Весь мир был против нее, но она неотвратимо двигалась навстречу будущему, которое мимолетно глянуло ей в лицо и побудило пуститься в путь по неторной дороге… «И ведь получилось, – думала Маша. – Наверное, я действительно счастливый человек…»
В самом низу пакета валялся потертый рюкзачок. По весу пустой. Маша сунула в него руку и нащупала что-то стеклянное.
Это была танцовщица – подарок Гоши.
«Далекое, невозможное стало близким, возможным и неизбежным», – вспомнила Маша строчку из «Войны и мира».
Она положила фигурку на кровать и без колебаний взяла в руки мобильник.
Она знала, что? скажет. Что действительно встречалась с Ильей и поэтому отказалась пойти с Гошей в кино. Что все мировые знаменитости, вместе взятые, никогда не перевесят солнечное кафе. И что без него, Гоши, теряет смысл все на свете, даже Олимпийские игры…
Он взял трубку. Не сказал: «Привет, Маш» – только «да» своим обычным тоном.
Слезы подступили к горлу, защипали под веками. Внезапно осипшим голосом Маша проговорила:
– Я никогда тебя не использовала.
И нажала на «завершить вызов».
– Маш, ты как там, готова? – позвала из коридора мама. – Тебе скоро выходить! Саша тебя довезет.– Иду, – отозвалась Маша. Проглотила комок в горле, подняла голову к потолку, часто поморгала, чтобы остановить слезы. Потом выволокла из-под кровати чемодан, расстегнула молнию и засунула во внутренний кармашек крышки стеклянную танцовщицу.
Глава 41 Над облаками
Самолет прошил тяжелое ватное одеяло облаков, серых, лиловых и водянисто-белых, как разбавленное молоко, и теперь летел на высоте, где всегда солнечно, а пассажиры невольно говорят себе: «Так вот какая сегодня, оказывается, погода». Маша грела в ладони мобильник, который отключила еще дома и с тех пор не включала. Но то и дело опускала руку в карман, где он лежал, нащупывала пальцем кнопку включения, задерживала дыхание, и лоб ее становился напряженным.
Она сидела у окна, Сергей Васильевич – рядом, по правую руку. Не поворачивая головы, он шестым чувством, а может, боковым зрением уловил ее беспокойство. Безмятежно откашлялся, поерзал в кресле, как бы усаживаясь поудобней.
– Нынешние Олимпийские игры, – заговорил он, – это не твой единственный шанс и не твой последний шанс. В твоем возрасте это скорее проба пера. Правда, были в истории юные дарования, которые всех побивали и в шестнадцать, и в пятнадцать лет.
Он расправил полы пиджака, как всегда, когда собирался завести обстоятельный разговор.
– Впервые фигуристки катались на Олимпийских играх больше века назад, в тысяча девятьсот восьмом году, и первую золотую медаль получила англичанка Мейдж Сайерс. Дама была выдающаяся во всех отношениях. Она первая среди женщин овладела всеми обязательными фигурами. Не раз выигрывала чемпионат Великобритании у собственного мужа. С ним, кстати, еще и в парах каталась. А в самом начале девятисотых она добилась, чтобы ей разрешили выступить на чемпионате мира. Тогда женщины в соревнованиях не участвовали, Сайерс затесалась в чисто мужскую компанию. Да не просто затесалась – выиграла серебро, вперед пропустила только Сальхова. После этого ИСУ запретил женщинам участвовать в соревнованиях мужчин.
– А почему?
– Формально – из-за длинных юбок, которые, дескать, «мешают членам жюри оценивать работу ног». А неформально – перепугались, что Мейдж Сайерс заткнет фигуристов-мужчин за пояс. Сальхов в кулуарных разговорах признавался, что Мейдж Сайерс была достойна первого места. И после мирового чемпионата преподнес ей свою золотую медаль. В итоге женщинам выделили резервацию – специальный женский чемпионат, но он состоялся спустя несколько лет. Сайерс его и выиграла. Кстати, на Олимпийских играх она кроме золота в одиночном катании получила бронзу в паре с мужем.
– А интересно было бы посмотреть на первые чемпионаты, – сказала Маша. – Как они катались, с какой скоростью, какие элементы делали?..
– Элементов современного типа было раз-два и обчелся. Знаешь, когда устроили первый чемпионат мира по фигурному катанию? В тысяча восемьсот девяносто шестом, как и первые современные Олимпийские игры. Сперва на этих Чемпионатах было по несколько участников: четыре, пять, шесть… В девятисотом и девятьсот первом участие в соревнованиях приняли всего-навсего два фигуриста, а в программе был один-единственный вид катания: мужское одиночное. Только с тысяча девятьсот шестого стали проводиться чемпионаты для женщин, а с тысяча девятьсот восьмого – для пар. А после Первой мировой войны самой известной фигуристкой в мире стала Соня Хени из Норвегии.
– Которая первой прыгнула аксель, – вспомнила Маша.
– Она самая. Ее с младенчества пихали в разные виды спорта: лыжи, теннис, плавание… Как только у нее обнаружился талант к фигурному катанию, родители забрали ее из школы – и давай натаскивать, не жалея ни сил, ни средств. Нанимали лучших в мире тренеров. Даже русская балерина Тамара Карсавина одно время была ее наставницей. Родители, особенно отец, жаждали во что бы то ни стало сделать из нее мировую знаменитость. Меняли катки и тренеров как перчатки, чтобы везде взять лучшее. Свой первый чемпионат Норвегии Хени выиграла в девять лет, а в одиннадцать с лишним заявилась на Олимпийские игры и заняла восьмое место. Ну а с пятнадцати лет превратилась в бесперебойную золотую фигуристку! Десять раз подряд выиграла чемпионат мира и три раза подряд – Олимпийские игры, причем первые – в шестнадцать лет. Родители бросили свой бизнес в Норвегии и повсюду за ней мотались, как менеджеры. Соня Хени, между прочим, ввела в обиход фигуристок короткие юбки и элементы хореографии: сделала, так сказать, шаг от спорта к искусству. Потом она стала голливудской звездой и выступала в балетах на льду. А про Сесилию Колледж слышала, наверное?
– Ага. Это она либелу придумала?
– Во-во. Либелу и заклон. Еще она первой среди женщин прыгнула двойной сальхов. И вот какой любопытный момент: когда Соня Хени выигрывала свои первые Олимпийские игры – это был тысяча девятьсот двадцать восьмой год – на трибуне сидела восьмилетняя Сесилия Колледж. Насмотрелась, впечатлилась, увлеклась и уже через четыре года сама приняла участие в Олимпийских играх. Колледж стала самой юной участницей за всю историю. Ей тоже было одиннадцать, но на несколько месяцев меньше, чем Соне Хени на ее первых Играх. В пятнадцать лет она получила олимпийское серебро, золото досталось все той же Хени. Сесилии Колледж тогда крупно не посчастливилось. По баллам она уступила Хени самую малость. Рассказывали, что Хени из-за этого разъярилась, сорвала со стены таблицу с результатами соревнований и разодрала ее в мелкие клочки. Скорей всего судейство было не больно-то справедливым, ведь Сесилия Колледж выступала второй из двадцати шести фигуристок, и судьи, выставляя ей оценки, оставляли запас, а Хени – та завершала соревнования… Хотя произвольная программа Колледж была рекордно сложной даже по мужским меркам тех лет, Колледж выполняла прыжки и вращения с такой легкостью и на такой скорости, что судьи обманывались насчет реальной сложности ее программы. Позже Колледж стала и европейской, и мировой чемпионкой, а потом началась Вторая мировая, ни тебе чемпионатов, ни Олимпийских игр… Колледж записалась в британскую водительскую службу и водила «Скорую» во время бомбардировок Лондона. Когда война закончилась, она вернулась на лед и поставила в своей карьере победоносную точку: в шестой, и последний, раз выиграла чемпионат Великобритании… Ну, кто еще из юных дарований побеждал на Олимпийских играх?
