Черная Пасть - Карпов Павел (книги без сокращений txt) 📗
- А вы обо всем по порядку, - исподволь проявлял свою волю Брагин. - Дойдем и до критической точки!
Понимая, что отступать некуда, - вокруг собрались сменщики, которые, впрочем, давно уже привыкли к этим непрерывным спорам, пересудам. Ребята не столько вникали в смысл спора, сколько смотрели на гостей и оценивали их на свой манер. Виктор Степанович не был похож на других досужих посетителей; в нем до смешного проглядывала откровенная и заинтересованная зависимость ото всей этой громоздкой, неуютной рабочей обстановки. В разговоре и поведении гостя сквозил горячий интерес к этим озабоченным, уставшим людям. И сейчас, глядя на него и на инженера Брагина, ребята замечали, как гость откровенно зависел от Брагина и не таил своей доброй зависти к Сергею, который имел власть над этими машинами и людьми.
- Устройство печи очень сложное и громоздкое. Это верно, - заговорил Виктор Степанович, все свое внимание сосредоточив на красивой мощной фигуре Гоши. - Однако ж новое приходит непроторенным путем. Бывают и у него завихрения, рецедивы примитивизма!
- Поэтому мы из нее кувалдой и выколачиваем дурь, - Гоша достал из кармана зеркальце и проверил: на месте ли синяк, словленный им на транспортере. - Что в печи хорошего, так это постоянный жар в ее утробе. В любую погоду она может, как пчела, набирать добрый взяток! Если бы в печи было побольше смысла, то... кляча не просила бы кнута.
- Сломать надо ее нрав! Втянется и она в упряжь, - Виктору Степановичу нравилось живое, ревностное любопытство у парня к новому агрегату. И хотя Гоша ворчал, видно было по всему, что к лопате он больше не вернется.
- А не такой ли у нее нрав, как у той собаки, про которую говорят: я-то знаю - она не укусит, но знает ли об этом собака?..
Одобрительным смешком поддержали Гошу друзья.
А пышущая жаром печь словно чувствовала, что она в центре внимания, что ее обсуждали и разбирали по косточкам. Гудела, набирала пары, упиралась изо всех сил. Дрожал железный помост, на котором сгрудились люди, завывали форсунки, бушевали смерчи. Из бункера мокрый мирабилит падал на решетки аппарата "кипящего слоя". Таких решеток с копеечными глазками было восемь, а в них - более десяти тысяч дырок. Под большим напором мельничного вентилятора подавались горячие газы. Слой мирабилита на решетках получался толщиной почти в полметра. Острые, раскаленные струи пронизывали снизу эту подушку, и вся толща оказывалась во взвешенном состоянии, бурлила и словно кипела, выделяя лишнюю влагу. В условиях чудовищного дутья при высокой температура "воздушного кипения" и происходило таинственное превращение грубой, сырой, аморфной массы в чистый, кристаллический, да еще и гранулированный, крупчатый сульфат натрия. Эти малюсенькие горошинки почти в пять раз плотнее рассыпчатого и пыльного сульфата, который созревает на озерах под солнечными лучами. Кипящий слой - тайник печи. Он не требует милостей солнца ветровых озерных токов и урожайной засухи. Есть возможность избавиться от пагубной сезонности. Как досадно иметь под рукой такие богатства и брать их только в летнюю погожую пору.
- На тройке бы промчаться по лыжне нашего Шестого озера! - поддержал Виктора Степановича участливый Мамраз. - Ленты в гривы и - айда!
- О тройке все мечтаем. Три печных машины у нас уже установили, ка баланс их поспешили поставить... А этой тройке предписана годичная нагрузка в сто сорок тысяч новым рублем. А что имеем?.. - не прочь был порассуждать и Сергей Брагин, и в словах его чувствовался кипяток - На трех этих коней все расчеты: и корм, и диета, а в упряжке пока тянется одна лошадка, не шибко дюжая, пристяжная!.. На такую кобылку много не взвалишь, Мамраз!
- Хворая кобылка долго стояла, а вот сейчас сдвинулась. Грунит легонько, разошлась! - с осторожностью опытного коногона ответил Мамраз. - Хотя бы семенила и хвостом помахивала. Авось, объездим!..
На высокой площадке с лесенкой, у порога железной будки, возвышаясь надо всеми и купаясь в перелетном ветре, стояла девушка с косами. Она с любопытством поглядывала на гостей, но была настороже, держалась рукой за при-толку двери и все время порывалась убежать. В аппаратной, у приборов ее подстраховывала подруга, и нельзя было надолго отлучаться. Раздался сигнал. Девушка подала знак рукой Мамразу и скрылась за броневой створкой с надписью: "Посторонним вход воспрещен".
Из железной рубки управляли всеми узлами печи. На высокой панели, заняв почти всю стену от пола до потолка, находились различные приборы: прыгали стрелки, царапали бумагу самописцы, мигали разноцветные лампочки... Печь работала на высшем режиме. Приборы показывали, что потекли струи готового сульфата. В вихревом циклоне с червячными смесителями шла сортировка частиц, из которых одни под собственной тяжестью оседали, а легкие уносились через борова в вытяжную трубу. Наиболее весомые фракции попадали в сборный бункер и возвращались на вторичную загрузку, а все бросовое мешалось с песком и отходами и называлось - трухляк.. Сложный цикл отбора паров, вихрения в циклонах и выноса отходов в атмосферу - именно этот процесс и являлся наиболее проблематичным, до конца невыверенным и технически несовершенным. Вокруг этого и возникал сыр-бор. Просчеты конструкторской группы и проектировщиков становились все более очевидными. Печь "кипящего слоя" почти копировала все главное, принцип и стати печей из содового производства. Эта копировка, нехитрый сколок с готовенького, чувствовались во всем. Печь не рассчитывалась на повышенную влажность мирабилита в Кара-Богазе. Циклоны спроектированы и сделаны очень нерасчетливо, а вытяжная система, построенная сразу на три печи, не обеспечивала тягу даже одной установки... Скорость выноса сульфата была катастрофической, уносы доходили до пятидесяти процентов, из которых почти половина выбрасывается в трубу. Сказывались ошибки в расчетах "тепла"; при выносе сульфата в отход держалась температура более, чем сотня градусов. Непомерно возрастал расход горючего. Вместо мазута, в целях повышения активности печи, тайком жгли дорогую солярку. Но и этот допинг мало помогал.
В наиболее ответственных узлах и пунктах новая установка давала то и дело опасные осечки, срывы, убытки. Чтобы не затевать опять спора о циклонах и грешном выносе добра на ветер, Виктор Степанович, беседуя с Мамразом, больше спрашивал, а потом сменил разговор ч направился в цех готовой продукции, который напоминал обширный лабаз, выбеленный по стенам и потолку тонкой соляной пылью. Сюда шел готовый сульфат, гораздо темнее, чем на озере; сероватая крупка стекала сверху в нагретые вороха. Горячие крупинки капали на цементный пол и катились к воротам с железными вереями. В углу цеха стояло приспособление для механической затарки. Здесь все было просто и надежно. Гранулированный сульфат готовился для погрузки не в мешки, а в контейнеры, установленные на железнодорожных платформах. Узкоколейка подходила вплотную к воротам. Новый метод погрузки был освоен не только здесь, но и на озерах, и это вместе со сборочными машинами давало комбинату большую выгоду. Во всех этих новшествах виделся завтрашний день приисков, и люди все более чувствовали силу своей вооруженности, но перепутанность старого с новым обволакивала липкой и горячей паутиной, и рутинность этого особенно была видна вокруг печи. Если на озерах, на ветру, под открытым небом фанеркой собирался сульфат кристальной чистоты и прямо с открытого тока в двойных новеньких мешках отправлялся во все концы нашей страны и за границу, то в печном пакгаузе возвышались разномастные курганчики: в одних сульфат был белый, в соседнем - серомастный, а в крайнем - дегтярно-темный. И размер крупиц гранулированного сульфата был не однороден.
- По сравнению с озерным дивом - печной порошок, словно трухляк! - Брагин показывал товар лицом. - Советую взять эти образчики. Пригодятся. Вот порошок с озера, а это печные дробинки.
- Все образуется... И это дело дозреет. Пока еще молодо! - твердил Виктор Степанович.
