Тень на каменной скамейке - Грипе Мария (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Флора медленно отошла от дерева, качаясь всем телом, и пристально посмотрела на Свею. Что она еще выдумает? Флора была похожа на зверя, готовящегося к прыжку. Мы не знали, на что она решится, и только стояли, окаменев и уставившись на нее.
Она пошатнулась и схватилась за цветущую яблоневую ветвь. Внезапно посмотрела на нее, как в тумане, пригнула ее к носу, понюхала цветы и отломила веточку. Затем выпрямилась, шатаясь, сделала несколько шагов вперед и протянула веточку Свее. Задумавшись на секунду, сказала:
– Эдвину. От матери…
Свея кивнула и взяла цветущую веточку:
– Я передам ему. Спасибо, Флора. А теперь иди спать.
Я до сих пор не знаю, что в ту ночь происходило в избушке Флоры. Никто никогда об этом не рассказывал. Свея и Каролина явно хотели, чтобы это осталось между ними. Я их понимаю.
Но, наверное, случилось нечто важное, поскольку Свея сделала то, что не удалось мне. Когда коляска вернулась утром при свете солнца, вместе со Свеей в ней сидели не только Эйнар и Эдит, но и Каролина. Так Каролина вернулась в наш дом.
Интересно, что дома никто этому особенно не удивился. Все казалось вполне естественным. Объяснения и извинения были не нужны. Как будто она никуда и не уходила.
Если между ней и папой и оставалось что-то недосказанное, никого это особо не беспокоило. Пусть разбираются сами. Спрашивать я не собиралась. Если Каролина захочет доверить мне что-то, пусть сделает это добровольно.
Нам было не до того. Маленький Эдвин умер, и Свея взяла на себя заботу об Эйнаре и Эдит. Теперь всё вертелось вокруг малышей.
Мы все думали, что, как только Флора протрезвеет, она возьмет свои слова обратно и опять предъявит права на детей, но этого не произошло.
Определенно, смерть Эдвина потрясла ее. Когда на следующее утро она проснулась в комнате Свеи и узнала, что малыши у нас, она поспешила уйти. Они спали в комнате на чердаке, где обычно жила Ульсен. Свея ночевала с ними. Она спросила Флору, не хочет ли та подняться к детям, чтобы побыть с ними, когда они проснутся, но Флора решительно сказала «нет». Она настаивала на своих словах. Она больше не повторяла, что собирается бросаться в Осет, но если Свея хочет заботиться о детях, пусть заботится.
Флора считала, что сделала все что могла. Ей пришлось растить так много детей в одиночку, что пусть теперь о них заботятся те, у кого их вовсе нет. Но если Свея не хочет их брать, она должна сказать об этот прямо сейчас, тогда Флора все устроит по-другому.
Свея была немногословна, она едва верила тому, что слышала. Значит, малыши останутся с ней навсегда? Флора и впрямь так решила? Да, Флора решила именно так! И не стоит потом Свее приходить к ней и жаловаться, если малыши будут ей в тягость, пусть знает: что сделано, то сделано. Раз Свея взяла на себя такую обузу, пусть отвечает. Флора не намерена забирать их обратно. Уж будьте уверены!
Свея улыбнулась. Неужели она откажется от нежданного счастья? И как только Флора могла такое подумать?
– Да-да, пусть увидит, как это легко, – заключила Флора и поспешно ушла.
С тех пор прачка не заходила к нам и появлялась только тогда, когда думала, что дети спят. Она не хотела с ними встречаться, словно стала бояться собственных детей. Она не хотела их видеть даже тогда, когда приходила пьяной. Может быть, Флора делала это и ради детей. Если она все равно не будет о них больше заботиться, им лучше не видеть ее.
В основном она приходила обсудить похороны Эдвина. Мама предложила ей помощь, но она все хотела сделать сама. Она хочет сама оплакать свое мертвое дитя, решительно сказала она. Мы ее понимали.
Но время шло, а ничего не делалось, и однажды поздно вечером она пришла к Свее пожаловаться на свою беду. Деньги, которые ей дали на похороны, кончились. Но она не виновата. Она много раз направлялась к столяру заказать гроб, но ее одолевала печаль, и ей приходилось идти в город и просить своих друзей помочь ей развеяться. А поскольку все они бедняки, деньги уходили, и ничего с этим не поделаешь. Но даже если бы она сберегла все до последнего эре, на этого хапугу-столяра денег все равно не хватило бы. А ей так хотелось заказать белый гробик. Пусть теперь этим занимается попечительский совет. Если, конечно, никто не вмешается и не поможет ей деньгами. Ведь если будет платить попечительский совет, не лежать маленькому Эдвину в белом гробике. Придется ему довольствоваться деревянным ящиком.
Да, это большое горе, и она, конечно, получит всю необходимую помощь. Но нет большого смысла давать ей деньги в руки, да она и сама это понимает. «Хотя я не виновата в том, что деньги кончились, – заверяла Флора. – Все из меня так и тянут, как воронье. Себе я ни эре не оставила. Теперь у меня ничего нет».
Она затравленно посмотрела на Свею. Самое плохое, что она не знает, как продержится на похоронах без утешительной рюмочки. На нее водка действует как лекарство, она пьет не для того, чтобы напиться, а чтобы прояснилось в голове.
В конце концов Свея дала ей какую-то мелочь, и Флора поспешила удалиться. «Что поделаешь! – печально сказала Свея Каролине. – Ведь она, как-никак, дала жизнь этим малышам».
В отношениях между Свеей и Каролиной произошли удивительные изменения. Кто бы мог подумать, что когда-то они жили как кошка с собакой? Теперь они стали лучшими друзьями.
Каролина тотчас завоевала доверие малышей, но очень скоро сумела направить их любовь и доверие на Свею. «Со Свеей им будет лучше, чем со мной», – сказала она.
И правда, Свея словно была создана для того, чтобы заботиться о маленьких детях. Вся она преобразилась. Подозрительность и дурное настроение как рукой сняло. Она сразу же помолодела лет на двадцать, стала легкой, веселой и смешливой. Малыши ей полностью доверились.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Маленький Эдвин был одет в белую рубашку с кружевным воротничком. Подушка, на которой лежала его головка, тоже была обшита кружевами.
Посреди первой комнаты на двух низких козлах стоял белый гробик. Вокруг – медные ведра с охапками только что распустившихся купырей, белых цветов, которые тоже напоминали кружева. Все казалось светлым и воздушным.
Эту рубашку когда-то давно бабушка сшила для Яльмара, нашего умершего братика. Он получил ее в подарок на день рождения, но, как рассказывала мама, надевали ее на него всего раза два.
Я уже давно не думала о Яльмаре, но, стоя у гроба Эдвина, вспомнила, что у меня был брат, о котором я почти ничего не знаю. Знаю только, что он умер. Самое удивительное, что до этого он не болел. Яльмар просто перестал жить, потому что, как говорили, в нем угас огонек жизни. Он был чересчур спокойным, никогда ничему не противился, у него не было собственной воли.
Эдвин тоже был спокойным, но волей он обладал и много раз показывал это по-своему, кротко и смиренно, особенно когда мы пытались забрать его у Флоры. Может быть, если бы нам удалось сделать это тогда, он бы не умер? Может быть, нам следовало проявить большую настойчивость? Нет. Я не должна так думать. Никто не может знать. Маленький Эдвин хотел быть со своей матерью.
Я посмотрела на него. В его маленьком личике была какая-то решимость, о которой я не задумывалась, пока он был жив. На фоне кружевного воротничка она проступила особенно явственно. В гробу лежала маленькая личность.
На самом деле рубашка была ему мала, ее застегнули не на все пуговицы, но это было не видно. Рукава тоже были коротки, но Свея удлинила их кружевами.
Они с Каролиной помогли Флоре прибрать в избушке. Сначала прощание думали устроить у нас, но Свея поняла, что Флоре хотелось, чтобы все прошло в ее маленьком домике. Поэтому Свея и Каролина помогли ей навести порядок, но взяли с нее слово, что она возьмет себя в руки и примет участие в работе. Флора обещала. Она клялась и божилась, что до окончания похорон не будет брать в рот ни капли. И свое обещание сдержала.
И даже сама выставила своих дружков, которые пришли на похороны, явно приняв заранее слишком много «утешительного». Правда, выставила их не дальше рощи, но все же! Для Флоры это было поступком, и она долго смотрела им вслед, пока они тащились в рощу со своими бутылками, где собирались ждать ее возвращения с кладбища. Тогда, пожалуй, будет самое время принять немножко «утешительного», сказала она маме.
