Две повести - Дочь. Сын - Белахова Мария Андреевна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Дичкова никто хорошо не знает, — сказал Тимофей Николаевич. — Он когда-то учился в соседней школе, потом год пробыл в мореходном училище, его отчислили там по неуспеваемости. У Дичкова неблагополучная семья. Мать тяжело больна, отец с ними не живет. Рябинин остался без отца в войну, а Дичков рос сиротой при живом отце. Я этого отца видел осенью. Он сам привел к нам Игоря, просил быть построже и, если что, писать ему в Одессу. Я уже написал.
— Тимофей Николаевич! — сказал преподаватель физ культуры Иван Кузьмич. — Я сейчас выходил в коридор, там только Рябинин. Дичкова нет. Он и на занятиях не был.
Слова попросила Пелагея Антоновна:
— Я вот что предложу. Поручите нам с Сергеем Владимировичем разобраться во всем. Мы поговорим с ребятами, с их родителями. А на следующем педсовете мы этот вопрос снова поставим, если будет нужно.
Предложение было принято.
…Саня стоит один в пустом школьном коридоре. Начались занятия второй смены. Из классов доносятся голоса учителей. В кабинете директора идет педсовет.
Саля уже целый час ждет, когда его вызовут. Он смотрит в окно. На улице сыро, зябко. Идет мокрый, липкий снег. На антенне соседнего дома уселись взъерошенные озябшие воробьи.
Ночью, когда Саня принял твердое решение начать хорошую, складную жизнь, ему казалось, что это легко осуществить. А утром он проснулся вялый, усталый, ко всему безразличный. Не хотелось идти в школу, не хотелось ни с кем разговаривать. В голове какая-то каша. Таким он просидел все уроки. Хорошо, что его не спросили ни по одному предмету. Иначе он нахватал бы новых двоек.
А тут еще педсовет! Ну что им надо? Написал же Саня объяснение директору и обещал, что будет учиться. Чего еще надо! Начнут снова читать нотации и стыдить. Они даже не знают, что сейчас его мучает. А вдруг Клавдия Ивановна расскажет про жевательную резинку? Все равно Саня ничего им не скажет. Пусть что хотят с ним, то и делают.
Игорь не пришел, и Саня этим даже доволен. Может, вообще его не вызовут? Почему он один должен за все отвечать?
Услышав шаги, Саня вздрогнул и оглянулся. Стараясь ступать неслышно, к нему шли Зоя и Аркаша. Саня невольно нахмурился — никого он не хочет видеть!
Показывая на дверь кабинета, Аркаша спросил:
— Еще не вызывали?
Саня отрицательно мотнул головой. Зоя сказала:
— Они, наверное, сначала о всяких главных делах, потом уж Саньку.
— А где моряк с разбитого корабля? — спросил Аркаша Зою. — Сбежал, как крыса корабельная?
Зоя ответила:
— Очень нужно ему приходить на педсовет! Он сказал Надьке, что не будет у нас учиться.
Саня молчал, как будто разговор совсем его не касался. И тогда Зоя спросила его напрямик:
— Нам с Аркашей побыть с тобой? Может, тебе одному скучно? Или хочешь, чтоб мы ушли?
— Да, — выдавил из себя Саня.
Зоя толкнула Аркашу:
— Пойдем.
Они ушли, но тут же с другого конца показался Игорь. На уроках не был, а на педсовет пришел?
Игорь подошел к Сане:
— Здорово!
— Здравствуй.
— Ну как, приготовился к допросу?
— А чего мне говорить, — хмуро ответил Саня. — Мне нечего говорить.
— Ну и правильно! — обрадованно и ласково сказал Игорь. — Ты им ничего и не рассказывай. Ходили, мол, гуляли по улицам, и все. А то и меня и себя подведешь. Ты насчет американской резинки и книжечки не беспокойся. Это мне один моряк подарил. Друг мой. Он в заграничном плаванье был. Такие интересные вещи рассказывает! Я тебя когда-нибудь с ним познакомлю. Ладно?
Впервые, слушая Игоря, Саня не верил ни одному его слову. Никакого знакомого моряка у Игоря, конечно, нет. Выдумки! Он ходил на свидание к тому иностранцу и от него получил подарки…
Не дождавшись ответа от Сани, Игорь продолжал:
— А чего Аркашка Иванов ко мне прицепился с этой резинкой? Ответь да расскажи! Подумаешь, я перед ним должен отчитываться! Я не посмотрю, что он боксер. Проучу его так, что всю жизнь будет помнить.
С опасением поглядывая на дверь кабинета и снова не дождавшись ответа от Сани, Игорь заключил:
— Я на педсовет не ходок! Но смотри и ты — не трепли языком!
И, снова поглядывая на дверь директорского кабинета, быстро зашагал к выходу.
Это уже угроза ему, Сане. Это что же, Игорь думает, что он трус? Запугивает? Зачем Игорь приходил сюда? Побоялся, что Саня все расскажет, и решил припугнуть! А что Игорь ему сделает? Изобьет? Пусть только попробует!..
Саня вспоминает Аркашку и улыбается. Попробуй Игорь с ним сразиться! Тот его сразу на обе лопатки положит. С Аркашкой надо теперь вместе из школы ходить.
Ну что они там так долго заседают? Скорей бы уж! Сане почему-то стало холодно. Он устал. Хотелось лечь или хотя бы сесть. Почему в коридорах нет скамеек?
Странно! У человека большие неприятности, а он думает о каких-то скамейках. Как во сне.
Когда открылась дверь кабинета директора, Саня сильно вздрогнул и оглянулся. Это была мать. Татьяна Михайловна подошла к нему и сказала:
— Пойдем, сынок, домой. Отложили до следующего педсовета.
Сказала ласково, нежно, как будто никогда между ними не было неприятностей. И Саня вдруг почувствовал, что вот-вот заплачет. Отчего это?
Они направились к лестнице, но дверь кабинета снова открылась, и вышел Сергей Владимирович.
— Рябинин! Подожди минутку. Вы, мамаша, — сказал он Татьяне Михайловне, — идите. Он скоро придет домой. — И, поглядев на Саню, сказал: — Пойдем, ну хотя бы в этот класс. Поговорим.
Как это случилось — Саня потом сам удивлялся, — но он все рассказал Сергею Владимировичу. И не настаивал тот, не выпытывал, не стыдил. Начал с ним разговаривать запросто, как равный, как человек, который по-настоящему огорчен неприятностями друга. И Саня все ему рассказал, все, что его мучило и угнетало последнее время: как они проводили время с Игорем, как обманывали учителей и домашних, как осматривали иностранные машины, рассказал о разговоре с иностранцем о сувенирах, рассказал, как и почему столкнулись на Садовой две машины. И, когда кончил говорить, вдруг почувствовал, как ему стало легко. Что будет дальше, он не знал, но все равно, хуже, чем было в эти дни, ему не будет.
Сергей Владимирович, глядя внимательно и по-доброму на Саню, спросил:
— Ты мне все откровенно рассказал? Ничего не скрыл? Ты ведь знаешь, я секретарь партийной организации школы. Могу я поручиться своей честью — партийной, советской, — что все было именно так?
— Можете. Все сказал.
И тут Саня вдруг заплакал. Об этом ему неловко даже вспоминать. Мужчина, взрослый человек, и вдруг заревел. Как мальчишка какой!
Сергей Владимирович обнял его:
— Ничего. Не волнуйся. Положись на меня. Теперь ко мне перешла твоя тяжесть. А я должен хорошо с ней справиться. Иди домой, Рябинин, и занимайся. Мать свою успокой. Хорошая она у тебя. Береги ее.
Когда Саня пришел домой, Татьяна Михайловна, посмотрев на его бледное лицо, покрасневшие глаза, поняла, что он находится в крайней степени напряжения. Она не стала ни о чем его спрашивать. А он сказал ей:
— Мамуля! Я не хочу есть. Я спать хочу. Только ты не думай, что я заболел. Это так…
Всего семь часов вечера, а Саня разделся, лег в постель, к стенке носом, и затих. Татьяна Михайловна погасила верхний свет, закрыла газетой настольную лампу и вышла из комнаты.
Кажется, беда уходит. Конечно, ничего, кроме хорошего, и не могло быть после разговора Сани с Сергеем Владимировичем. Замечательный человек! Да и все учителя отнеслись к ней участливо.
А где Ира? За это время мать все внимание отдала Сане. Как бы дочка не наделала каких-нибудь глупостей! Вон Нюра Фролова — росла тихой, скромной, а сейчас Анна Павловна извелась с ней. Гуляет допоздна, ничего не делает и на всякое замечание дерзостью отвечает. Где и когда прозевали человека?
Татьяна Михайловна сидит в кухне. Она не хочет входить в комнату, пусть Саня спит спокойно. Она дождется Иры. Если ее не предупредить, ворвется с шумом и разбудит брата.
