Две повести - Дочь. Сын - Белахова Мария Андреевна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
С Мишкой Фроловым они не разговаривают и, встречаясь в коридоре, не здороваются. Дяде Паше Саня боится на глаза показываться. Конечно, и телевизор он не смотрит у Фроловых. А какие мировые передачи были в праздник! Саня не решается попросить у Бориса Васильевича новый том энциклопедии, недавно полученный. Даже Шельма и та к нему не ласкается.
В школе тоже противно. То к директору, то классное собрание, то, как сегодня, комитет. А еще, говорят, и на педсовете будут разбирать. Ребята если не сторонятся его, то и дружбы не проявляют. Только Аркашка все время зовет на стадион. И Зоя… она какая-то чудная. То сама его адъютантом обзывала, то на собрании защищала его. А сегодня в классе спросила: «Ну, как твои дела?» — и посмотрела на него, как на маленького или на больного. Вот до чего он дожил! Его даже девчонки жалеют. А он в начале года собирался стать героем-отличником. От себя скрывать нечего: думал, что девочки будут им восторгаться.
Саня видит, что и учителя его жалеют. Как-то в перемену к нему подошел старый учитель математики Петр Андреевич, положил свою тяжелую руку на плечо и сказал:
— Слышал я, Рябинин, что ты плохо стал учиться. Зачем же так? Ты умеешь думать, так подумай о себе. И о матери подумай, ведь вся ее жизнь в вас, в детях. Если сильно отстал по математике, приходи, я с тобой позанимаюсь.
Петр Андреевич старый, больной, математику ведет в других классах, а ему, Сане, способному лентяю, предлагает помощь. Стыд!
Когда-то Саня был первым по успеваемости — это в пятом и шестом классах. А теперь? Самым последним!
Он всегда боялся, что, пока растет, все интересные дела в стране будут переделаны. И торопился все узнавать, учиться. Он гордился (и им гордились мать и сестра), что был начитанным. Теперь он почти ничего не читает и даже газеты иной день не смотрит.
Жизнь стала скучной и неинтересной. Он добровольно превратил себя в болвана, шпаргалочника и ничтожество. Его стыдят в школе и дома, ругают, жалеют: «Ах, как ты похудел!» Никто как будто не понимает, что человека надо не жалеть, а уважать!
Уважать? А за что?
В мечтах Саня не раз бывал самым лучшим изобретателем, самым знатным рабочим, самым известным писателем, чемпионом мира, совершал удивительные подвиги. И не раз представлял, как Председатель Президиума Верховного Совета вручает ему орден или даже Золотую Звезду Героя. Ух! От такой мечты дух захватывало. И как приятно думалось о том, что все будут им гордиться — мать, Ирка и тот же Мишка Фролов. Мария Петровна начнет рассказывать в больнице, что живет в одной квартире с тем самым Александром Рябининым…
Теперь он так обокрал себя, что даже и мечтать ни о чем не смеет. А кругом такая интересная жизнь!
Что видел какой-нибудь средневековый мальчишка? Осликов, на которых люди ездили? Церкви? Да что средневековье! Еще в начале этого века не было ни настоящего электричества, ни радио, ни, конечно, телевизора. А теперь все это есть. Есть самолеты быстрее света, есть самолеты, которые управляются по радио с земли, есть лучшие в мире электростанции. Скоро построят ракеты, которые полетят на другие планеты. С помощью невиданных машин люди пророют землю до страшной глубины, изобретут такие скафандры или что-то еще и освоят все морские глубины. Ему, Сане, повезло, что он живет в такое время да еще в такой стране. Ведь сколько людей на свете завидуют советской молодежи!
А он, Саня Рябинин, советский школьник, лежит без сна в постели, жалкий, испуганный, ни на что не способный. А ведь даже сейчас, в этот момент, ночью, многие люди совершают подвиги. Кто-то стоит за капитанским мостиком и ведет в океане советский пароход. Кто-то сидит за штурвалом самолета и летит к Москве вместе с солнцем. Где-то в больнице хирург делает операцию, спасает жизнь человека. На дрейфующих станциях Северного полюса и в Антарктиде работают ученые. На строительстве электростанций на Волге в ночной темноте сверкают огни электросварок. На границах стоят пограничники — прислушиваются, не пытается ли проникнуть в нашу страну шпион. Всем этим отважным людям хорошо, они чувствуют себя нужными, полезными, не то что он, Рябинин.
Появилось много рассказов писателей, побывавших в разных странах. Как это интересно! Хорошо, если б и Сане когда-нибудь удалось совершить путешествие.
Строить, летать, путешествовать! И это не просто мечта, это все может быть, если он, Саня Рябинин, возьмется за ум.
Какая глупость! Связался с лентяем, позером, дрянью и вообразил, что нашел интересного друга. Довольно, хватит! Игорю он больше не друг! Надо учиться, надоело бездельничать.
Но кому рассказать об Игоре, о сувенирах, об истории с машинами? Как сбросить с себя этот тяжелый груз?
Глава XII
Сергей Владимирович
Татьяна Михайловна тихо постучала в дверь. Но в кабинете директора шел оживленный разговор собравшихся учителей, и ее стука никто не слышал. Тогда она приоткрыла дверь и заглянула. Тимофей Николаевич увидел ее:
— Входите, пожалуйста, и садитесь.
Она села на стул у стены, тут же, около двери.
За длинным узким столом, покрытым зеленым сукном, сидели учителя. Заседание педсовета еще не началось, ждали опоздавших, и каждый занимался чем хотел.
Сергей Владимирович, по близорукости низко наклонившись над столом, заполнял классный журнал. Обычно Татьяна Михайловна видела его днем, в перемены. Он казался ей крепким и молодым. А сейчас, в конце рабочего дня, у него усталое лицо с глубокими морщинами, и невольно подумалось: вероятно, ему уже около пятидесяти лет.
Учительница математики Пелагея Антоновна, которая в седьмом классе была классным руководителем у Сани, разговаривала с учительницей истории. Пелагея Антоновна сияла своей улыбкой, серебристой сединой, белоснежной блузкой, чистой, голубого цвета вязаной кофтой и голубыми ласковыми глазами. Когда бы Татьяна Михайловна ни видела Пелагею Антоновну — утром, вечером, в праздничный день или в будни, — она всегда была вот такой же свежей и сияющей. А ведь ей далеко за пятьдесят.
Учительница истории, с красивым именем Альбина — Альбина Александровна, сидела скучная, вялая и усталая, съежившись, закутанная в грубый серый платок, как будто ее знобило. Работать Альбине Александровне трудно — ребята совсем ее не слушаются, на уроках шумят.
Учитель географии Илья Львович, красивый, стройный, как всегда, с палкой-указкой, равнодушно слушает Клавдию Ивановну, которая что-то тихо шепчет ему на ухо. Татьяне Михайловне показалось, что Клавдия Ивановна вербует себе союзников против нее.
Директор, Тимофей Николаевич, сидя за своим письменным столом, разговаривал с завучем — Надеждой Алексеевной. Старый математик Петр Андреевич, опершись на свою палку, дремал и был похож на дедушку Крылова.
За короткий срок подошли опоздавшие, последней — учительница химии, как видно, из магазина, с хозяйственной сумкой, которую она смущенно засунула под стул.
— Ну что ж, начнем наше заседание, — сказал Тимофей Николаевич, постучав карандашом по столу. — Сегодня мы поговорим об итогах первой четверти, о том, как повысить успеваемость во второй четверти. Есть, как говорится, и персональный вопрос о двух «персонах» — Дичкове и Рябинине. Мать Рябинина здесь, а у Дичкова мать больна, отец не живет в Москве. Сами «герои», вероятно, дожидаются в коридоре. Начнем с этого вопроса. Предоставим слово классному руководителю девятого «Б» — Клавдии Ивановне.
— Я, собственно, не знаю, что говорить, — пожимая плечами и неохотно поднимаясь со стула, проговорила Клавдия Ивановна. — Вероятно, уже все знают об этой неприятной истории.
— Нет уж, простите! — заявил Тимофей Николаевич. — Почему все знают! Может, знают, да не так. Вы доложите педсовету!
— Ну ладно. В первой четверти ученики Рябинин и Дичков пропустили много занятий. Как теперь выяснилось, оба они оказались здоровыми и занятия, попросту говоря, прогуливали: бродили по улицам, ходили в кино… ну, и не знаю, чем они еще занимались. Поскольку оба они не учились, то, естественно, у них много двоек. Но дневники они мне не всегда давали, и родители были не в курсе дел своих сыновей. Обман, обман и обман! Всех, и меня и родителей, ввели в заблуждение. А еще я вот что хотела сказать. Когда мне дали этот класс, Надежда Алексеевна уверяла, что мальчики хорошие, дисциплинированные. На самом деле это не так. Они не признают никакого авторитета, плохо ведут себя на уроках. Многие учителя жалуются.
