Берег загадок - Рыбин Валентин Федорович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Аннагозель бойко выскочила вперед, наступая на «синих».
— Не были мы у бакенщика! Честное пионерское — не были! Мы прятались в царстве робинзона!
Генка поддержал Аннагозель:
— Вот и пленника, самого, робинзона с собой привели. Не верите — спросите у него.
«Синие» с любопытством начали разглядывать Доврана. Он и в самом деле походил на маленького робинзона: трусы на нем и больше ничего. Начались расспросы — где и с кем он живет. Довран, обескураженный многочисленными вопросами, хлопал большими черными глазами и молчал. За него отвечали Генка и Аннагозель. Перебивая друг друга, они тотчас во всех подробностях рассказали о старой барже, в которой пещера, о негре-падишахе, о глиняных куклах и о том как отважно Довран расправился со смертельной змеей — эфой.
— Аннагозелька чуть не умерла от страха, когда он на нее бросил эфу!— захихикал Бяшим.— Вот визгу было — на всю Амударью!
— Да ладно тебе,— защищалась Аннагозель.— Я же не знала, что эфа дохлая. Да еще и неизвестно, какая она. Может быть только притворилась, что дохлая, а когда мы ушли, может быть, она опять поползла за добычей!
В шумной беседе ребята не заметили, как к ним подошел начальник пионерского лагеря Меред Аннаевич Новрузов. Он был в черных брюках и белой рубашке, с засученными рукавами. На голове начальника красовалась широкополая соломенная шляпа «сомбреро». Новрузов любил рассказывать пионерам о далекой стране Кубе, о Фиделе Кастро, наверное и «сомбреро» носил поэтому. Он вообще любил очень смелых людей. Увидев Доврана, Новрузов сразу определил, что это необычный гость, похожий на маленького индейца.
— Здравствуй, мальчик, Откуда ты? — Новрузов подал руку и потрепал голое загорелое плечо Доврана.
— Мой отец бакенщик, — несмело ответил Довран. — Мы живем за камышами на обрыве.
— Вон за теми камышами? — спросил Новрузов указав рукой на камыши, и не дождавшись ответа сказал: — Я видел твоего отца, когда он плыл на моторной лодке. Твой отец занимается очень полезным делом. А ты, наверное, помогаешь ему?
— Я три фонаря сам поставил, — похвастался Довран.
— И тоже на моторке плавал с фонарями?
— Нет, у нас еще есть простая, деревянная лодка, с веслами. — И ты умеешь управлять веслами?.
— Умею...
— Молодец, малыш... Кстати, как тебя зовут?
— Довран!!! — хором выкрикнули дети.
— О, да тебя все уже здесь знают. Ну, молодец. Нравится тебе у нас?
Довран кивнул. Новрузов поощрительно улыбнулся.
— Ну, что ж, ребята... Покажите своему новому другу, как вы живете, чем занимаетесь.
— Пойдем, Довран,— потянул его за руку Генка. Гурьбой ребята зашагали к парусиновым палаткам, договариваясь на ходу — что именно показать гостю, чем похвалиться.
Но вряд ли надо было что-то выискивать — Доврану в диковинку тут было все. Даже палаток — больших парусиновых домов, в которых стояли в два ряда раскладные кровати, Довран никогда не видел. А о другом и говорить нечего. В палатках стояли тумбочки, на которых лежали книжки, тетради альбомы с гербарием. Возле кроватей, на полу, валялись большие кожаные мячи. Генка достал из тумбочки небольшой фанерный ящик, затем наушники и надел их на уши Доврану.
— Слышишь что-нибудь? — спросил, довольно улыбаясь.
— Нет, не слышу, — повертел Довран головой.
Тогда Генка начал вращать малюсенький колесик детекторного радиоприемника, и Довран, смеясь, закивал головой: слышу, мол. Сняв наушники, он восторженно объявил:
— Один какой-то дядя говорит: «В Чарджоу сорок два градуса».
— Да это же передают прогноз погоды, — пояснил Генка. — А вообще-то мой приемничек даже Москву берет, не говорю уж об Ашхабаде.
— Ай, нашел чем хвалиться, — ревниво возразил Бяшим. — У меня модель кордовая... Осенью на республиканские соревнования поеду. Пойдем, Довран покажу!.
Ребята так же, гурьбой, направились к большому голубому павильону. Он стоял за деревьями, был сделан из фанеры, и этим отличался от всего прочего на территории пионерлагеря. Войдя внутрь павильона, Довран увидел множество больших и маленьких клеток и остановился.
— Не бойся, это наш живой уголок. Не обращай внимания, — сказал небрежно Бяшим. — А модели там, дальше
— Почему это «не обращай внимания»! — обиделся командир «синих». — Разве уголок живой природы менее интересен, чем твои самолеты из папиросной бумаги и резины!
Но Довран и сам уже заинтересовался живым уголком. В первой клетке он увидел двух зайчиков. Зайчишки смешно, словно ножницами, стригли ушами и с аппетитом ели капусту. В другой, соседней клетке, мудро нахохлившись, сидел на жерди коршун.
— Это дохлятник, — пояснил командир «синих». — Его подбил из ружья наш завхоз. Мощная птица — она у нас мышами питается.
Доврану как-то стало не по себе — ему стало жаль коршуна. На воле ему было лучше, по его злым глазам видно.
— А это сорока с вороной — вместе живут и не ссорятся,— продолжал знакомить Доврана с обитателями живого уголка командир «синих».
Довран наклонился, чтобы получше разглядеть птиц, и ему показалось, что это та самая сорока, которая всегда предупреждала об опасности, когда он играл «в падишаха».
— Где ты ее поймал? — спросил Довран.
— У-у! Это давнишняя наша обитательница, — с улыбкой сказал командир «синих». Они уже два года с вороной живут. Обоих поймали зимой, в городе. Обечуть не околели от мороза — мы их отогрели.
— А почему не отпустили? — неловко спросил Довран.
— Вах, чудак ты оказывается. Это же живой уголок — им тут гораздо лучше, чем на воле. Там надо добывать корм, а тут они на особом довольствии. У них, как и у нас, завтрак, обед и ужин.
В следующей клетке, за стеклянными стенками, лежал уж. Довран, посмотрев на него, совсем удивился:
— А его зачем в неволе держите Он же никого не кусает!
Командир «синих» на этот раз не стал давать пояснений, только обиженно надулся. А другой мальчуган — его товарищ, спросил:
— А ты змей умеешь ловить? — И уточнил: — Не убивать, а ловить.
— Ай, не знаю... Рукавицы нужны, чтобы не укусила змея, — наобум сказал Довран, поскольку змей он никогда не ловил, а вот убил уже трех — одну эфу и двух стрелок. Правда стрелок прикончил не во время игры, а по нужде. Обе заползли в хижину, когда отец лежал на кошме — отдыхал после вахты.
— Вообще-то, нам не мешало для живого уголка одну эфу или кобру, — попросил Генка, видя, что Довран держится неуверенно.
— А еще лучше удава, — сказал Бяшим.
— Удава не надо, — возразил Генка. — Он кроликами питается, его не прокормишь.
— По-моему, ты, Довран, мало понимаешь в змеях, — вновь заговорил командир «синих». — Я несколько раз был в серпентарии и даже знаю змеелова Иголкина. Он никогда не надевает рукавиц. Он ловит голыми руками и бросает змей в мешок. И вообще, если бы Иголкин узнал, что ты убиваешь змей, он бы тебе шею намылил. Настоящие змееловы змей не убивают, а берут у них яд для лекарства. Так что, учти.
— Учтет. Он не хуже нас с тобой понимает, что природу надо беречь, — заступился за Доврана Генка и махнул рукой:
— Пошли дальше:
— Змей все убивают, — не согласился Довран. — Если змею не убьешь, то она тебя убьет.
— А вот и не так! — отчаянно вступила в разговор Аннагозель. — Змеи самые полезные существа. Одним граммом змеиного яда можно вылечить тысячу больных...
— Ты что — лечила? Откуда ты знаешь?! — загорячился Довран.
— Ты не спорь, Довран, — поддержал девочку Генка. — Она права. Будет время мы расскажем тебе о пользе змей. Убивать их не надо, и вообще никаких животных нельзя убивать — все они жить хотят.
Довран не собирался никого убивать, наоборот, он жалел и зверушек и птиц. И змей ненавидел именно за то, что они разоряют птичьи гнезда, пожирают птенцов и выпивают яйца. Но если уж ребята уверяют его, что змеи тоже полезны, причем даже очень полезны, то больше он не будет убивать змей. Только вот непонятно — если интернатцы так сильно любят зверей, птиц и змей, то зачем они ловят их и держат в неволе. Ведь неволя — это еще хуже, чем смерть.
