Родник - Тайц Яков Моисеевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

— Не знаю, Петя… — сказал Владик, поглаживая шероховатый камень. — Всё-таки герои — это, наверное, особенные какие-нибудь, не такие, как мы…

Он пошёл по аллее. Петя зашагал за ним. Друзья подошли наконец к своим деревцам.

Липки и топольки вытянулись вдоль аллеи, точно пионеры на линейке. Они попрежнему держались за колья, словно боялись их отпустить. За лето сосновые колья и тесёмки потемнели, чернильный карандаш размыло дождями, но фамилии ещё можно было разобрать.

Деревца выросли мало. Пожалуй, Владик с Петей выросли больше за лето, особенно Владик, который тянулся вверх не по дням, а по часам.

Петя пригнулся к своему топольку и покачал его. Два жёлтых листочка на тонком стволе так и затрепетали.

— Ишь ты, — улыбнулся Петя, — как настоящие!

Вдруг откуда-то раздался грозный окрик:

— Зачем трогаете! Кто позволил?

Ребята обернулись.

Неподалёку на садовой скамейке под старой облетевшей липой сидела девочка в вязаной шапочке с двумя мохнатыми шариками на макушке. Конечно, это она крикнула. Больше некому было.

Владик с Петей переглянулись и снова уставились на девочку. Она спокойно сидела на скамейке. На ней было серое пальтишко с беличьей опушкой. За спиной виднелись толстые русые косы с пунцовыми бантами. На коленях белел большой альбом для рисования.

— Не смейте трогать! — повторила она и погрозила гранёным карандашом.

И тут Владик узнал её. Это была та самая девочка, которая повстречалась им летом в лесу, накричала на них, обозвала муравьедами, напялила Пете на голову венок и скрылась в чаще.

Как она попала сюда?

Впрочем, ничего удивительного нет. В лагере жили ребята только с Красной Пресни. Значит, она тоже живёт на Красной Пресне. Почему же ей не пойти в свой районный Детский парк!

— Узнаёшь? — спросил Владик у Пети.

Петя присвистнул:

— Верно! Это та самая, которая муравьёв защищала. — Он обернулся к девочке и громко сказал: — Опять к нам пристаёшь? Ты что, здесь тоже хозяйка, да? Думаешь, это тебе лес?

— А вот и хозяйка! И не смейте трогать! — Девочка опять топнула ногой, обутой сейчас в высокий жёлтый ботинок. — А если будете деревца трогать, сторожу скажу!

— Ты не топай, не топай! — крикнул Петя. — При чём тут сторож, раз мы их сами сажали!

— Сами?

— Ну да!

— Тогда тем более нечего трогать! — не растерялась девочка.

Она опустила голову с мохнатыми шариками и стала водить карандашом по бумаге. Потом подняла голову, пристально посмотрела на Павлика Морозова и опять стала водить карандашом. И Владик понял: она рисует с натуры памятник.

Владик сам очень любил рисовать. У него были дома и цветные карандаши и акварельные краски… И читал он всегда книги про художников — про Репина, про Левитана… Он кивнул Пете головой:

— Пойдём посмотрим, как она рисует.

— Да ну её! Хуже нет с девчонками связываться.

— Нет, ничего, Петух, пойдём!

Украдкой, точно разведчики, стали они подбираться к скамейке. Сначала они пошли по аллее, потом свернули напрямик по сухой траве. Неподалёку от скамейки они остановились.

— Эй ты, художница! — крикнул Петя. — Нарисуй нас!

Девочка оглянулась. Банты на косах юркнули за спину.

— А кто вы такие, чтобы вас рисовать? Подумаешь, тоже герои!

— А может, мы… мы будем героями, — сказал Петя.

— Когда будете, тогда и приходите!

Девочка решительно повернулась к ним спиной — и снова то опустит голову к альбому, то поднимет, то опустит, то поднимет, точно птица, пьющая воду.

Ребята подошли поближе.

— Девочка, — сказал Владик, — покажи нам рисунок!

— Уходите!

— А что, сторожу скажешь, да? — спросил Петя.

— А вот и скажу!

Девочка встала. Лицо её покраснело. Тёмные брови над не то серыми, не то голубыми глазами насупились. Она захлопнула альбом и прижала его к себе:

— Уходите, говорят!

Петя не унимался:

— Жалко тебе, да?

Он улучил минуту, протянул руку и ухватился за альбом. Но девочка не отступала. Она изо всех сил тянула альбом к себе, искоса поглядывая на Владика, словно искала у него защиты.

— Ладно, Петька, брось! — сказал Владик.

Но Петя уже вошёл в азарт:

— Нет, пусть покажет, пусть!

Он всё тянул альбом к себе. Вдруг девочка неожиданно отпустила альбом, и Петя смаху шлёпнулся наземь.

Альбом упал на песок, открылся, и тут Владик заметил, что на открывшейся странице цветными карандашами изображён не то большой нож, не то кинжал. Кинжал этот был как две капли воды похож на тот кинжал, который Владик нашёл весной в парке: такой же ржавый и рыжий.

Он удивился и хотел было получше разглядеть рисунок, но девочка уже подхватила альбом.

— И не стыдно вам! Безобразники вы! — крикнула она.

Петя неуклюже поднялся:

— Я тебе говорил! С девчонками лучше не связываться…

— Постой! — перебил Владик. — Девочка, скажи, почему там у тебя кинжал нарисован?

Девочка развела руками:

— Да что вы ко мне привязались, на самом деле?

— Да нет, девочка, мы не привязались. Просто у меня такой же кинжальчик. Вот я и…

— У тебя? Такой, как здесь?

Девочка резко повернулась к Владику, взяла его за руку, протянула альбом и быстро заговорила:

— Посмотри, такой? Посмотри, посмотри!

Владик, ничего не понимая, взял альбом и стал его перелистывать. На первой странице было выведено цветными карандашами: «Альбом для рисования уч-цы пятого класса Таты Винокур». На второй странице был нарисован старый, ржавый самодельный кинжал.

— Такой! Точно! — сказал Владик. — Молодец, ты здорово рисуешь!

— А где ты его взял, кинжал этот, где? — нетерпеливо спрашивала девочка, в упор глядя на Владика.

— Да вот мы здесь нашли.

— Где «здесь»?

— Да вон там, под деревцами…

— Пойдём, покажи где.

— Это можно… Пошли, Петух.

Петя сердито косился на девочку и всё счищал с себя песок, налипший на пальто. Они подошли к топольку. Девочка стала разбирать размытую дождями лиловую надпись:

— «Вань-ков Влад-лен»… Это ты — Владлен?

— Я.

— Владлен, слушай: обязательно завтра принеси кинжал. Мне очень надо.

— Владька, не отдавай! — крикнул Петя. — Лучше мне отдай…

— Тебе для баловства, — перебила девочка, — а мне надо для важного дела… Принесёшь?

— Ладно… честное пионерское, если только найду… — ответил Владик.

— Смотри не обмани. Я сюда завтра приду после школы. Буду ждать, слышишь!

Девочка подхватила альбом и пошла по аллейке. Издали она крикнула:

— До свиданья, Владлен Ваньков!

— До свиданья, Тата Винокур! — отозвался Владик.

А Петя не утерпел и крикнул:

— До свиданья, воображала!

Девочка не ответила. Она быстро шла к воротам, не оглядываясь. Песок скрипел под её высокими жёлтыми ботинками. Владик долго смотрел ей вслед, потом повернулся к Пете и сказал:

— Чудна?я она какая-то, верно?

— Она немножко того… шариков не хватает, — сказал Петя и пошевелил пальцами возле виска.

— А рисует она ничего, правда, Петух?

— Рисует ничего, — согласился Петя.

Третья глава. Дома

После парка Владик пришёл домой и сразу сел за уроки. Он любит сидеть за столом и решать задачи или аккуратно выписывать красивым почерком упражнения, промокая каждую страницу волосатой промокашкой, которая жадно впитывает чернила, будто очень хочет пить.

На столе у него всегда полный порядок. Слева — стопка учебников, завёрнутых в скользкую, глянцевую бумагу, справа — тетради, посередине — краски, карандаши, чернильница, ручка…

Над столом висят и «Детский календарь», и настоящий, «взрослый», отрывной календарь, и «Расписание уроков», и разрисованный, разукрашенный «Мой режим дня». Там всё расписано: когда подъём, когда зарядка, когда в школу…

Владик решил задачи, потом достал из левой стопки учебник географии и принялся учить: