На север! - Граевский Александр Моисеевич (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
— Тогда садись поближе. Это дело поправимое. Когда худой начал настукивать ложкой в котелке с ухой, Миша отошел от костра, постоял, потом направился к воде.
Здесь рядом приткнулись два суденышка. Катер, на котором ехала экспедиция, в темноте выделялся белым пятном, и на нем время от времени вспыхивали слабые розоватые отсветы костра. Полуглиссер, подошедший сверху минут тридцать назад, распластался рядом на песке низким серым корпусом.
Миша у себя в Красновишерске часто видел такие быстроходные полуглиссеры. Гордо задрав носы, они носились взад и вперед, оставляя за собой, словно усы, высокие валы, которые тянулись до самых берегов.
По сравнению с полуглиссером любой другой катер выглядел неуклюжим тихоходом. А уж про этот — водометный — и говорить не приходится. Полуглиссер его мигом обгонит.
Сейчас же быстроходный красавец лежит на песке, искалеченный и побежденный вишерскими перекатами. А белый тихоход собирается проплыть по этим перекатам дальше вверх, там, где вообще никакие катера не плавают.
Сегодня дядя Гриша долго водил Мишу по всему катеру и спрашивал:
— Это для чего? Знаешь? А это?
Кое-что Миша знал. Но большей частью ему приходилось отрицательно качать головой. И тогда дядя Гриша рассказывал. Получалось это у него очень здорово. Откуда ни возьмись, появится гаечный ключ. Смотришь, уже снята какая-нибудь крышка и все становится таким понятным, что потом Миша даже удивлялся: как он не знал этого раньше?
Начал дядя Гриша с того, что провел Мишу на корму и спросил, заглядывая в воду:
— Смотри сюда. Как по-твоему, чего тут не хватает?
Миша осторожно подошел к самому борту, стал смотреть. В корме, как раз там, где она уходит в воду, видны два отверстия. Из них непрерывно мощными струями бьет вода. Сбоку отверстий на шарнирах приделаны железные козырьки вроде литровых консервных банок, только с большой прорезью по всей длине и без дна. К этим козырькам присоединены тонкие металлические тросы, которые идут на корму, а с кормы — в каюту, где сидит моторист.
Миша долго смотрел, как кипит вода за кормой. И вдруг тросы, прикрепленные к козырькам, поползли по маленьким колесикам-блокам, потянули за собой и козырьки.
Один из них отошел от струи в сторону. Второй же, наоборот, казалось, хотел совсем прикрыть отверстие в корме. Вода яростно била в него, бурлила, пенилась. В это время катер заметно стал поворачивать в сторону того отверстия, которое было прикрыто козырьком.
Снова поползли тросы, козырьки встали на свои места, и катер вновь пошел прямо.
«Рулит, — догадался Миша. — Моторист рулит, управляет катером…»
— Так чего же не хватает? — прервал его размышления дядя Гриша.
Миша молчал. Что видел, о том мог бы рассказать, а чего тут не хватает — он не знал.
Дядя Гриша присед на корточки и, показывая пальцем то на один козырек, то на другой, отрывисто бросал вопросы:
— Эти штуки видел? Зачем они? Догадался? Нет?
— Поворачивать…
— Правильно! Эти приспособления для управления судном во время движения называются дефлекторами. И еще одно приспособление для поворотов есть. В бортах такие же отверстия, только вперед направлены. Перекроешь одно заднее отверстие, вместо этого пустишь воду в боковое, вот и начнет катер на месте вертеться, как волчок. — Помолчав, он опять начал допекать Мишу:
— А что все же здесь отсутствует? На других судах есть, а на нашем нет?
Миша только плечами пожал.
— Руля нет!
Миша чуть не ойкнул. И правда, руля нет! Как это он не заметил? А дядя Гриша продолжал:
— Еще скажу. Отсюда не видно. Но у этого катера и винта нет. Без руля ходим, и без ветрил, и без винта. Винт знаешь?
Миша кивнул. Винты у катеров он видел. На зиму много катеров в Красновишерске вытягивали на берег и ставили на высокие клетки из бревен. Всю зиму стояли они, укрытые брезентом, снег наметал вокруг них большие сугробы. Весной вокруг катеров начинали хлопотать люди. Они чистили и скоблили суда, затем красили их. Днища катеров блестели красной краской, яркими пятнами выделяясь среди грязи, словно первые весенние цветы. И густой запах краски был одним из первых весенних запахов на реке.
Сзади, снизу, у каждого катера — большого и маленького — торчал блестящий винт. Миша еще удивлялся: винты у всех катеров маленькие, а толкают, тащат вперед судно, да еще с грузом на буксире.
Здесь же, оказывается, вообще никакого винта нет. Что же тогда толкает катер вперед? Наверно, эти мощные водяные струи.
Как бы угадывая Мишины мысли, дядя Гриша сказал:
— Винта нет, а вперед идем. Почему? Другой имеем движитель. Понял? Движитель другой.
Миша кивнул, а сам подумал: «Двигатель, наверно. Чудно как-то он говорит — движитель».
Дядя Гриша и на этот раз словно видел, что делается в Мишиной голове. Подняв черный загорелый палец, он назидательно произнес:
— Я, между прочим, инженер. И говорю правильно: движитель. Не двигатель. Двигатель — это мотор. А то, что двигает судно вперед, используя энергию мотора, называется движитель. У большинства катеров — винт. «Татреспублику» видел?
Миша опять кивнул. Этот пароход, совершавший рейсы между Красновишерском и Тюлькино, он видел не раз.
— Там какой движитель?
— Колеса.
— Правильно!
Вдали, у самого берега, шла лодка. На носу и на корме стояли два человека. Одновременно, как два маятника, качались они взад и вперед. Раз! — толчок шестом. Два! — шест вытянут из воды и опущен опять впереди. Три! — упираясь шестами, оба гонят лодку вперед. Раз, два, три… Раз, два, три…
— Ну, а тут какая механика? — дядя Гриша кивнул в сторону лодки. Миша весело ответил:
— Люди — двигатель, шесты — движитель.
— Верно! — воскликнул дядя Гриша. — Верно! А сейчас давай поможем Ивану Александровичу.
Иван Александрович примостился тут же, на корме, и чистил картошку. Сегодня было его дежурство. Он брал картофелину из мешка, обмывал ее, потом не торопясь принимался чистить, стараясь, чтобы кожура тянулась сплошной лентой.
Когда дядя Гриша и Миша начали ему помогать, дело пошло значительно быстрей. Иван Александрович повеселел. Не прошло и пятнадцати минут, как вся картошка была вычищена.
— Ну, чем оплатить вам, добрые молодцы! — шутливо кланяясь, прогудел Иван Александрович. — Злата и серебра у меня нет…
— Погодите, Иван Александрович, — перебил его дядя Гриша. — Говорят: молчание — золото, а слово — серебро. Картошку мы чистили молча. Значит, золото уже получили. Теперь с вас рассказ какой-нибудь. И все. Серебром зачтется!
Иван Александрович задумчиво провел рукой по пегой от седины бородке.
— Что-то не идет ничего на ум… Нет, рассказ до вечера отложим. У костра лучше получается. А сейчас о камнях поговорим. Вон, кстати, выплывает красавец.
Слева показалась каменная громада, серым бастионом высившаяся над водой. Чувствовалось, что под скалой — глубокий омут. В наступивших сумерках вода в нем была черной и жутковатой. На сотни метров тянулась каменная стена. Вековые деревья на ее вершине казались совсем маленькими.
— Камень Писаный… — негромко проговорил Иван Александрович. И тут же спросил:
— А знаете, почему он так называется?
Беседа с дядей Гришей о двигателях и движителях значительно прибавила Мише уверенности в себе. Сейчас он и думать долго не стал, громко заявив:
— Тут деревня есть Писаная. Поэтому и камень так зовут.
Иван Александрович покачал головой.
— Не совсем так… Видишь вон тот мысок?
Почти посередине скала выдавалась вперед маленьким низким мысом. Попасть на него можно было только по воде, с трех сторон вздымались отвесные каменные стены.
— Это древнее жертвенное место. Еще тысяч пять лет назад здесь приносили жертвы своим богам местные жители. Ученые предполагают, что скала эта была пограничной, около нее проходила граница между племенами. И чтобы обозначить эту границу, древние жители Вишеры сделали на камнях рисунки, изображающие реку, зверей. Вот поэтому-то русские и назвали камень Писаным. Деревня же возникла позже и названа, вероятно, по имени камня.
