Чемпион - Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович (книги без регистрации .txt) 📗

«А я не украл, — как бы оправдывался он перед кем-то, — я просто нашел этот компас».

Но другой голос твердил с укоризной:

«Перестань... Если бы ты был честный, ты по­дошел к Канату и сказал, что у него выпал компас... А ты? Притворился больным, чтобы никто не видел, как ты возьмешь чужую вещь».

Да, второй голос говорил правду. Бодан не мог воз­разить ему. Теперь он решил во что бы то ни стало изба­виться от компаса. Но как?

Бросить компас в воду! Тогда никто ничего не узнает, а если Канат спросит, Бодан скажет ему, что он не видел никакого компаса.

Но перед тем, как бросить компас в речку, Бодан сно­ва посмотрел на него, то поворачивая стрелку, то оста­навливая ее. Эх, хороша вещичка! Жалко бросить ее!

А что же тогда? Может быть, вернуть Канату, сказав, что нашел около речки? А если он не поверит? Он навер­няка вспомнит, как Бодан умолял продать или обменять компас.

С тяжелым сердцем Бодан вернулся домой. Но ему показалось, что все домашние смотрят на него с подозре­нием. Семилетняя сестренка выбежала Бодану навстре­чу, думая, что он принес ей ягод из леса. Но Бодан испуганно отшатнулся от нее и постарался обойти ее сторо­ной.

А избалованная сестренка, как назло, прицепилась к Бодану при матери.

— А в кармане что? Ну, покажи. У тебя что-то есть в кармане!

Бодан был готов сквозь землю провалиться от стыда и страха.

— Это не ягода! — ответил он ей сердито. — Ягоды в карман не кладут!

— Ну, покажи! Ну, покажи! — не отставала сестренка.

— Это... это совсем неинтересная вещь! — сказал Бо­дан, не зная, как ему отвязаться.

Но девочка знала, что Бодан никогда не положит в карман что попало.

— Покажи... Я хочу посмотреть!

— Чего тебе посмотреть?! — вконец, растерялся Бо­дан. — Там лежат альчики [19]...

— Нет, это не альчики! — ответила девочка. — Это что-то круглое...

Сердце у Бодана стучало, коленки слабели. Он с опа­сением поглядывал на мать, ожидая, что она вот-вот вме­шается в этот разговор... и тогда...

Бодан оттолкнул сестренку и стремглав выбежал на улицу.

Что же теперь будет? Как же теперь поступить? Спрятать компас в то гнездо на дереве? А потом? Отнес­ти его на то место, где он выпал из кармана Каната? А если Канат придет искать его и не найдет? И кто-нибудь другой подберет его!

Бодан чуть не плакал. Только час назад он радовал­ся, глядя на компас. А теперь эта красивая круглая чер­ненькая коробочка, как бельмо на глазу, не давала ему покоя! Что делать, как поступить?!

Мой юный читатель! Может быть, ты подскажешь Бо­дану, что ему нужно сделать?

1952

МЕТЕЛЬ

Ветер крепчал. В долине началась метель. Вначале было интересно наблюдать, как серебристые снежные вихри, кружась и обгоняя друг друга, неслись по земле. Но чем сильнее был ветер, тем выше и выше поднима­лись эти вихри, закрывая небо и горизонт.

Наперерез ветру долину в это время пересекал не­большой отряд лыжников, человек десять пионеров во главе с председателем совета отряда Жолдыбеком. Они готовились сегодня к лыжным соревнованиям. С утра воскресенье обещало им ясную тихую погоду, за несколь­ко часов они дошли до мельницы, что в Дараты, и вот те­перь возвращались домой...

Жолдыбек идет впереди. Это — крепыш, солидный, смелый. Ему всего четырнадцать лет. Он прокладывает дорогу в глубоких сугробах, определяет маршрут. Шапка его крепко подвязана под подбородком, но сильный ве­тер морозит, колет. Все они понадеялись на хорошую по­году и вышли в поход налегке.

Изредка Жолдыбек останавливался, чтобы подбод­рить идущих сзади. Говорит он коротко и решительно.

А метель все усиливается. Ребята торопятся, идут молча. Только Нуржан иногда подает голос. Сквозь за­вывание ветра доносится его сердитый голос:

— Жолдыбек! Я нос отморозил!

— Разотри снегом! — отвечает на ходу Жолдыбек.

— Чего? Что ты говоришь? — переспрашивает его Нуржан.

Идущий впереди Нуржана Уркимбай оборачивается с лукавой улыбкой:

— Жолдыбек говорит тебе, что если только нос отмо­розил, то ничего, заживет!

Нуржан злится:

— Я говорил вам: не надо так далеко заходить... Вот увидишь, мы заблудимся... И до дому не дойдем!

— Это не страшно! — отвечает ему Уркимбай. — За­копаемся в снегу и переночуем!

— Я устал! — хнычет Нуржан. — У меня больше нет сил идти!

— Терпи! — кричит ему Жолдыбек. — Теперь уже не­далеко от дома.

— Недалеко!? Ты скажешь! А я совсем замерз... Но­ги как лед стали, — продолжает хныкать Нуржан. — И зачем я только пошел с вами?

А ветер, как нарочно, все усиливается и швыряет в лицо пригоршни колючего снега.

Но вот буран понемногу стал утихать. Вокруг стало светлее. Лыжники, поднявшись на небольшой холм, шли под уклон.

Жолдыбек заметил впереди себя сани, груженные се­ном и запряженные парой лошадей. Подойдя поближе, они увидели колхозного чабана Абила, зимовавшего в Шолакбулаке. Видно, он издали увидел ребят и поджи­дал их, стоя возле лошадей, покрытых инеем и пахнув­ших потом. Ребята поздоровались с ним.

— Перегрузил сани, — сказал Абил. — Да и дорога такая, лошади совсем из сил выбились... Никак не могут взять этот подъем... Хорошо, что вы подошли. Снимайте лыжи, помогите перетащить сани... Вон до того сугроба дотащим, а там уж сами повезут...

— А ну, ребята, снимайте лыжи! — приказал Жол­дыбек. — Поможем Абеке...

— Как же мы вытащим, если лошади не смогли! — пробурчал Нуржан.

— Э-э-э! — ответил ему Абил. — Зачем глупости гово­ришь? Не понимаешь ты ничего.

Ребята сняли лыжи, только Нуржан не снял.

— А ты чего ждешь? — спросил Жолдыбек...

— Я и на лыжах управлюсь, — ответил тот.

Но пользы от него было, конечно, мало, он только ме­шал остальным. Абил это заметил.

— Нуржан, дорогой! Не мешай другим, отойди по­дальше, пусть это будет твоей помощью...

— А что я, не помогаю? Я тоже толкаю! — обиделся Нуржан.

— Еще бы! — съязвил Уркимбай. — Только благода­ря твоей силе движутся сани!

Все засмеялись. А Нуржан будто только и ждал этого.

— Ну и ладно! Сами справляйтесь! — сказал он и отошел подальше.

Тяжело было вытащить сани, прокладывая путь через огромные сугробы. Через каждые двадцать-тридцать ша­гов лошади останавливались, тяжело дыша. И ребята останавливались, запыхавшись. После небольшого отды­ха Абил говорил:

— А ну-ка, поехали! Чу!

Нуржан то стоял в сторонке, наблюдая за всеми, то плелся вслед за санями, когда они отъезжали. Дрожа от холода, он думал о том, что, пожалуй, вернее всего не дожидаться ребят, а идти домой одному. Конечно! Пока они заберутся на эту горку, он уже будет дома или на зи­мовку к Абилу завернет. Пока они, усталые и промерз­шие, будут добираться до места, он успеет согреться, вы­пить горячего чаю.

Подгоняемый ветром и немного отдохнувший, Нур­жан обошел сани и двинулся вперед.

— Эй, куда ты? — крикнул ему вслед Жолдыбек, но Нуржан даже не обернулся.

Он удалялся все дальше и дальше, пока снежная за­веса не скрыла от него сани, лошадей, Абила и товари­щей.

Сгущались вечерние сумерки. Нуржан пробежал уже большое расстояние, но дома Абила все не было. И странно — дом этот находился в низине, а Нуржан все время поднимался по какому-то взгорью. Нуржан прислушивался, но кроме воя ветра ничего он не услышал. Он посмотрел вперед, назад, но ничего не увидел. Неужели он прошел мимо Шолакбулака? Кажется, он недавно прошел мимо какого-то оврага! Может быть, это и был Шолакбулак?

Нуржан повернул назад. Вот, кажется, показался ов­раг. Но нет! Опять какие-то холмы, холмы... Нуржан ис­пугался: неужели заблудился? Что же теперь делать? Где восток? Где запад? Где Абил и ребята?

Становилось все темнее, все холоднее. Морозный ве­тер пробивался сквозь одежду. Пальцы левой ноги сов­сем окоченели. Наверное, он их отморозил! Да, они уже ничего не чувствуют.