Дружба, зависть и любовь в 5 «В» - Матвеева Людмила Григорьевна (лучшие книги .TXT) 📗
Наконец решилась!
– Людка! Я пошла!
А Людка? Глянула через плечо, небрежно. Кто это там ей, Людке, мешает с человеком разговаривать? Не остановила, не сказала: «Подожди, Таня, вместе пойдём». Махнула рукой неопределённо – не то приветливо, не то равнодушно.
А Максим? Он треплет Чарлика за ухом.
Тане становится очень-очень грустно. А почему, собственно? Что с ней такое творится? Ей кажется вдруг, что у Людки хитренькая лисья мордочка и нахальный взгляд. Что за новости? Людка же её подруга. Получается так: если Людка не подошла к Максиму и не поговорила с ним – она хорошая, славная Людка. А если подошла и поговорила, позволила собаку Чарлика погладить – то она плохая Людка с хитрым личиком? Нет, так не годится. Людка ни в чём не виновата.
А Максим? Разве Максим сделал что-нибудь плохое? Ему дали поиграть с собакой, а он так любит животных. Да, Тане горько, Максим сегодня ни разу не взглянул на неё. Но не может же он всё время на неё смотреть. Иногда смотрит, а иногда не смотрит.
В тот день, когда они вместе ходили до универмага и обратно под тихим крупным снегом, который плыл в синем воздухе, Максим всё время смотрел на Таню. Тогда был такой день. А сегодня другой день. Мало ли вокруг интересного, на что Максиму хочется смотреть? Вот собака Чарлик, например, лохматая и смешная. И глаз совсем не видно, одни вихры торчат. Очень, очень симпатичная собака.
Девочка с попугаем
Серёжа достал с антресолей большую сумку, постелил в неё мягкую серенькую подстилку. Потом он подозвал Звёздочку и Пашу. Конечно, Звёздочке не понравилось в сумке. Звёздочка умная кошка, она понимает, что сидеть у тёплой батареи или в уголке дивана приятнее, чем в сумке с «молнией». В сумке сидеть тесно и обидно. А Пашке и в сумке хорошо. Он ещё маленький и наивный, Пашка. В сумке так в сумке. Звёздочка хотела выпрыгнуть, но Серёжа затолкал её обратно, и она смирилась. Умные умеют смиряться. А Пашка сразу хорошо устроился в этой большой, пропахшей апельсинами сумке. Он сунулся к мамкиному животу и задремал.
Серёжа шёл со своей сумкой длинной узкой улицей. Он почему-то шагал всё быстрее, как будто куда-то спешил. Но спешить ему некуда, он не знал, куда идёт.
Начиналось воскресенье. Прошли, громко разговаривая, мальчишки с хоккейными клюшками и спортивными сумками через плечо. Последние холодные дни, мальчишкам хочется наиграться в хоккей до следующей зимы. Солнце светило нетёплое, жёлтое. Снег уже был тёмный, некрасивый.
Серёжа увидел скульптуру лошади. Он видел её много раз, но никогда не приглядывался – пройдёт мимо и даже не подумает о ней. Стоит скульптура лошади, ну и пускай стоит. Его это не касалось. Почему же сегодня он остановился перед ней?
В сером двухэтажном доме ветеринарная поликлиника. Она стоит среди берёз, а перед входом в поликлинику – скульптура лошади на высоком белом пьедестале. И сама лошадь тоже белая. Ноги у лошади тонкие, сильные. Длинная умная морда, уши торчком. Она смотрит своими белыми глазами на улицу, по которой несутся грузовики, автобусы, такси.
Почему тут поставили лошадь? Неужели и лошадей водят лечиться в ветеринарную поликлинику? Значит, в городе есть люди, у которых дома, в московской квартире, живёт лошадь? И никто не говорит: убирайся со своей лошадью, чтобы я больше её не видела. Никто не кричит: у меня не лошадиная ферма. Лошадь, целая лошадь, большая, с копытами – и не мешает. А кошка и котёнок на мягких лапках, тихие, уютные, ласковые и чистые – помешали. Мама ушла утром в свой овощной магазин, громко хлопнула дверью – значит, злость за ночь нисколько не прошла.
Серёжа стоит около ветеринарной поликлиники. Он немного приоткрыл сумку, чтобы кошки дышали. Они привыкли к свежему воздуху, у них дома всегда открыты форточки. Звёздочка высунула из сумки голову, осматривает улицу, тихонько мяукает. Люди идут мимо, видят мальчика с кошкой в сумке. Ну что ж, наверное, заболела кошка, и мальчик понёс её сюда, в ветеринарную поликлинику. Там её вылечат, там лечат всяких зверей.
Серёжа вспоминает один разговор, который он хотел бы никогда не вспоминать, тем более сегодня.
Вовка сказал однажды:
«Знаешь, в ветеринарке оставляют своих собак и кошек. Приносят и сдают насовсем».
«Зачем? – спросил Серёжа. – Зачем свою собаку или кошку сдавать насовсем?»
«Откуда я знаю?» – ответил Вовка.
Они сидели на рисовании. Учительница рисовала на доске кувшин и велела им в альбомах тоже рисовать кувшин.
Вовка нарисовал кривой контур и сказал:
«Разные бывают обстоятельства. Нельзя больше держать дома, вот и отдают в ветеринарную».
«А в ветеринарной? Что с ними там бывает? Так и живут в поликлинике, как в интернате?»
Серёже тогда представилась большая комната, по ней разгуливают десятки разных кошек. Котята бегают, играют. Мяуканье, мурлыканье, весёлая возня. А в другой большой комнате – собаки – курчавые пудели, суровые овчарки, боксёры с приплюснутыми носами и обвислыми щеками. А у огромных гладких догов длинные, как плётка, хвосты.
Вовка помолчал, потом ответил шёпотом, потому что учительница рисования на них смотрела сердито.
«Может, как в интернате. Я не знаю, я там никогда не был. Слыхал, что сдают – и всё. Тех, которые стали не нужны».
Серёжа стоял перед воротами, смотрел на холодную белую лошадь. В сумке возились тёплые живые кошки. Он не мог представить себе человека, который может сдать собаку или кошку. Как же так? Раньше кошка жила у этого человека, человек любил эту кошку, привык к ней. А потом вдруг она стала ему не нужна. Неужели есть такие люди? А может быть, Вовка перепутал? Да, наверное, он перепутал. Вовка очень умный, но иногда он путает.
Из ворот поликлиники вышла девочка в белой шубке и белой пушистой шапочке. Она несла клетку, завешенную тёмной шалью. Под шалью пищала птица. Девочка наклонилась к самой клетке и говорила:
– Тихо, Кирочка. Кирочка, не надо волноваться.
Серёжа засмотрелся на девочку. Вдруг из-под шали тонкий скрипучий голосок крикнул:
– Надоело! Надоело! Спать пора!
Слова звучали так отчётливо, что Серёжа не поверил своим ушам. Он подошёл совсем близко к девочке и смотрел то на клетку, где сидела говорящая птица, то на девочку в белой шубке, то опять на клетку.
– Что ты так смотришь? – спросила девочка. – Попугаев никогда не видел?
– Не видел, – честно сознался Серёжа. – Дай посмотреть, а?
– Кирочка простудится. Пошли в подъезд.
В подъезде было тепло. Она откинула чёрный платок, в клетке сидел маленький сероватый, невзрачный попугай. Он склонил свою голову набок, посмотрел на Серёжу и крикнул:
– Здоро?во! Надоело! Спать пора!
– Умный, – сказал Серёжа и засмеялся.
– Попка дурак! – крикнул попугай.
– Сама его научила?
– Нет, его учила моя бабушка. А мне он учёным достался. Одиннадцать слов знает Кирочка, умница мой миленький. – Она снова накинула на клетку платок. – Так ему теплее и спокойнее.
Девочка прижала клетку к животу, обхватив её обеими руками.
Очень симпатичная была девочка. Ещё полчаса назад Серёжа не знал её, даже не подозревал о её существовании, а теперь стоит с ней и разговаривает так, как будто всю жизнь с ней знаком. Из-под пушистой белой шапки выглядывают тёмные серьёзные глаза. И шубка у неё белая. От этой белой пушистой одежды девочка кажется нежной, беззащитной. Если бы эту девочку кто-нибудь обидел, Серёжа сумел бы её защитить. Он бы даже хотел, чтобы кто-нибудь прямо сейчас попробовал обидеть девочку в белой шубе, чтобы прямо сразу, не откладывая, он мог за неё вступиться. Пусть бы она увидела, что он совсем не трус, этот мальчик с большой сумкой, из которой торчит кошкина голова. Но никто не собирался обижать девочку в белой шубе.
– А у тебя кошка заболела? – девочка присела около сумки и погладила Звёздочкину голову двумя пальцами.
– Нет, она здорова. Там, в сумке, ещё котёнок. Он тоже здоров.
