Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка (Повести) - Глущенко Валентин Федорович (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Матери дома не было. В горнице шушукались младшие Мишкины сестры.
Мишка снял грязный ватник и брюки, повесил за печкой на веревку. Обледенелые валенки поставил сушиться на шесток.
Шлепая по полу ногами, подошел к плите, зачерпнул ковшиком горячей воды из чугуна, налил в умывальник. Много раз намыливал руки, лицо, шею, смывая с них грязь, копоть и масло.
А потом, после борща с кашей и доброй кружки чаю, отвалился на спинку стула, вытянул босые ноги.
Столкновение с мальчишками несколько развеяло Мишкино плохое настроение. Теперь оно совсем улетучилось. Дома было тепло и чисто. Приятная сытость разлилась по телу. Жизнь не казалась такой уж мрачной.
«Куда бы пойти?» — подумал он. И тут вспомнил своего лучшего друга Семена Деньгу, вспомнил, что говорил Тарас Илларионович. «Раздружился». Это легко так сказать: раздружился. Может быть, Семен сам не стал с ним дружить, ушел к Олегу Ручкину? Мишка снова нахмурился. Этого новенького семиклассника — Олега — он не знал. А вот Семка быстро познакомился и увязался за ним. Ну и пусть! Без него у Мишки дел достаточно.
В сильные морозы, когда в школе не занимались, он ни разу не видел Семена. Помогал Виктору Маслову мастерить модель передвижной погрузочной эстакады, возился с моторами в механических мастерских. А сейчас вот стало скучно без Семена.
Мишка прислушался к шепоту, который доносился из комнаты. Сестренки так увлеклись игрой, что даже не вышли его встречать. Однако шепот вскоре стал громче, кто-то тяжело плюхнулся на пол.
— Томка, паразитка! Толкаешься! Я вот те наподдам!
«Завелись!» — добродушно усмехнулся Мишка и направился в горницу мирить сестренок. Но то, что увидел, привело его в ярость.
В два прыжка он очутился посередине комнаты и схватил за шиворот обеих сестер.
— Вы что это вздумали!
Шестилетняя Тамара и пятилетняя Тоня как по команде сморщили носы, приготовились реветь.
Под столом стоял Мишкин заветный ящик, а по полу были разбросаны шестеренки, гайки, болты, трубочки. Все это Мишка собирал по крохам, выпрашивал у слесарей, трактористов, шоферов и складывал в ящик про запас.
— А ну? — с холодной угрозой повторил Мишка.
— Мы ничего, мы трактор ремонтировали, — захныкала младшая, Тоня.
— Трактор? Какой такой трактор?..
Мишка посмотрел на сестер, и желание поколотить их пропало. На перепачканных лицах сестренок блестели только глаза.
— Ладно, что с вами поделаешь, — смягчился он, остывая. — Но зарубите на носу: прощаю последний раз. Эх вы, горе-ремонтники! Платья-то измазали.
Он любил сестренок. Росли они занятные, веселые, хотя и совались в каждую щель.
Сестренки были очень похожи на Мишку. Такие же широкоскулые, с чуть вздернутыми носами. Волосы у обеих желтые и легкие, как листья березы в октябре, глаза светло-серые, словно зачерпнули воды из лесного озера в пасмурную погоду. Тамара крупнее Тони, зато младшая подвижнее, сообразительней, находчивее и острей на язык.
Мишка водворил на место разбросанное добро, задвинул ящик в простенок между печью и стеной и скомандовал сестрам:
— Мыться! Живо сбрасывайте платья!
Засучив рукава, пустил в ход мыло, вехотку, горячую воду. Сестренки отдувались, кряхтели, повизгивали.
Еще больше обрадовал Мишка сестер, когда достал из сундука чистые ситцевые платья и зачесал девочкам их непокорные вихры своей расческой.
Пока он возился с сестренками, в окнах потемнело. Мишка включил электричество и полез на печь. Нашарил в углу полевую сумку с книгами и тетрадями, разлегся на тулупе, нажал на кнопку выключателя, и под зеленым колпачком, привинченным к стене, загорелась маленькая лампочка. Давненько Мишка не раскрывал учебников, давно не занимался по-настоящему, а за последние две недели четыре раза пропустил школу.
Какое же завтра расписание уроков? История, математика, русский язык, география…
«С истории начну», — решил Мишка.
Но не успел он дочитать и страницы, как веки стали наползать на глаза. Вместо строк замелькали рычаги, педали управления… Приподнялся над сугробами, рванулся вперед и покатил серый гусеничный трактор…
Учебник выпал из рук. Крепкий сон навалился на Мишку.
Дальний лесопункт
Родился и вырос Мишка Демин в далеком таежном поселке, за сотни километров от железных дорог. Тринадцать лет назад на месте поселка Апрельского шумела тайга. О том, как начиналась жизнь на новом лесопункте, Мишка знал по рассказам родителей.
В мае, чуть освободилась ото льда река, у берега стал на якорь небольшой теплоход. Матросы бросили дощатый трап.
Сошли Мишкины родители на берег. Мать огляделась и заплакала.
— Зачем ты меня сюда завез, с места сорвал? Как жить будем? Ведь тайга непроходимая!
Тайга в то время подступала к самому берегу реки. Покачивали зелеными вершинами звонкие, как натянутая струна, тридцатиметровые сосны, а лиственницы встречались настолько толстые, что ствол одного такого гиганта не могли обхватить три человека.
Мишкин отец погладил мать по плечу:
— Ничего, Маша. Трудненько придется, зато уж дела хватит на всех.
Расчистили люди на берегу площадку, раскинули брезентовые палатки, стали валить деревья. Первые жители поселка работали обычными поперечными пилами.
К июлю двинулась на палаточный лагерь мошка. Насекомые тучами кружили в воздухе, кусали и жалили. Лица и руки людей опухли от укусов. Даже от палатки к палатке, от костра к костру нельзя было пройти без сетки.
И Мишка Демин родился в брезентовой палатке под защитой дымокуров. Дымили костры из гнилых пней и трута, день и ночь до поздней осени дымили, отгоняя от палаток гнус.
Зимой, в лютые сибирские морозы, деревянная люлька с маленьким Мишкой стояла в бараке, возле раскаленной печурки.
Стены барака промерзали, становились седыми от инея, углы обрастали льдом…
Только-только начал Мишка говорить, как его окружили слова, неизвестные многим ребятам. Уже в четыре года он знал, что чокер — это стальной трос с железным крючком на конце. С помощью чокера захватывают деревья при трелевке. А трелевать — значит волоком перетаскивать спиленные деревья. Хлыстом на лесопункте называют не кнут, а дерево вместе с вершиной. Раскряжевать — это распилить дерево на части.
Жители поселка Апрельского валили в тайге лес, очищали от сучьев, распиливали на бревна и свозили к реке, где был устроен нижний склад. Здесь бревна укладывали в высокие штабеля, а весною, когда открывалась река, скатывали их в воду, связывали в плоты. И катера уводили длинные караваны плотов вниз по течению реки, туда, где фабрики и заводы, где большие города.
Мишкину мать назначили управляющей домами поселка Апрельского. Малышом бегал Мишка с матерью на работу. Рос он понятливым и бойким мальчуганом, любил повторять то, что говорила мать. Бывало, зайдут они в общежитие, не успеет мать еще и рта раскрыть, Мишка уже спрашивает:
— А почему у вас, ребята, постели не прибраны? Пол извозили. Неужели нельзя ноги вытереть? И что с тобою делать, Веников, право не знаю! Опять улегся в одежде, в сапогах на кровать. Разве напасешься на тебя чистого белья?
Рабочие смеялись, хохотал Веников, но с постели поднимался и просил извинения.
Тогда и прозвали в поселке Мишку Комендантом номер два.
С детства Мишка крутился среди вальщиков леса, крановщиков, чокеровщиков, шоферов, трактористов. Взрослые любили его. В шутку объясняли устройство машин, ради забавы шоферы разрешали ездить с ними на лесосеки. К тринадцати годам Мишка не только мог свободно различать по маркам трелевочные тракторы и лесовозные автомашины, но свободно разбирался в их устройстве, умел управлять ими.
Рос Мишка на приволье. Поселок Апрельский стоял на крутом берегу реки. По обеим берегам, насколько хватает глаз, тянулись хребты, поросшие лесом. Как будто караваны верблюдов — горб к горбу — шагали в далекую даль. Природа вздыбила здесь землю, сделала ее горбатой. Но по хребтам держались прямоствольные — в струнку — сосновые и лиственничные боры, кое-где разреженные ельниками и осинниками. Весною с хребтов неслись в реку с ревом и гомоном ручьи. Лед на реке набухал, лопался. Разъяренная весенняя вода взламывала его, крушила, вышвыривала на берег голубыми и зелеными горами. У крутояра распускались кусты шиповника, покрывались зеленью тальники, черемуха, ольха. Наступало раздолье для любителей рыбной ловли. Они добывали в реке жирных остроносых стерлядей, огромных тайменей и налимов, наполняли лодки хариусами и окунями.
