Кондитерские истории - Никольская-Эксели Анна Олеговна (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Большой кремовый торт не знал иностранных языков. Ему не нравились развязные манеры итальянца и его громкий смех. Торту казалось, что тирамису смеется над ним, и он дулся еще больше.
"Он смеется над моей фигурой, - мрачно думал торт. - Я толстый! Я отвратительно толстый!"
Как только большой кремовый торт пришел к этой страшной мысли, он тут же решил худеть. Похудеть во что бы то ни стало - стало целью всей его жизни. Ведь почему Алёша так и не пришел за ним в кондитерскую? Это же ясно как день! Торт безобразно толстый. Этот крем, эти розочки, эти масляные грибочки под сахарной пудрой! Эта начинка из джема и взбитых сливок, в конце концов! Нет, торт мечтал стать поджарым, как пряник. Или лучше тоненьким, как тарталетка - это был его идеал красоты. А еще он видел по телевизору рекламу чесночных сухариков - вот на кого надо равняться.
Торт занялся спортом. В условиях холодильной витрины это оказалось не просто, здесь вечно было столпотворение. О беге и прыжках в длинну не могло быть и речи, поэтому торт выбрал занятия йогой. У него был личный тренер - заслуженный мастер спорта, ореховый козинак. Но перед взбитыми сливками даже он оказался бессилен. Ни дыхательная гимнастика, ни растяжка, ничего не помогало большому кремовому торту. За все время тренировок он не сбросил ни грамма! А ведь он так старался!
- Брось это гиблое дело, - советовал ему чиз-кейк, исчезающий с блюда на глазах. - Большой кремовый торт должен быть большим и толстым, в этом его суть. В этом его природа и красота, ты понимаешь? Не всем же быть одинаковыми.
- Нет, нет, - твердил торт и косился на экран, где плясали сухарики. - Я хочу быть таким, как они.
По ночам он плакал. Он страдал, размышляя о словах, начертанных на его спине: "ПОЗДРАВЛЯЕМ, АЛЁША!", и о той замечательной жизни, которая ждала его у мальчика. С закрытыми глазами предсталял торт, как его, красивого и худого, укладывают в картонную коробку, обвязывают шелковой лентой и несут по улицам города в гостеприимный Алёшин дом. Всей душой стремился он туда, и жизнь в кондитерской казалась ему наказанием.
Но покупали укладывали в коробки других. Трубочки, эклеры, корзиночки, маффины, кексы, булочки - никто подолгу не задерживался в холодильной витрине. Большой кремовый торт был ее старейшим обитателем - он жил в ней уже целых два дня.
И вот однажды, к исходу третьего, в дверях кондитерской звякнул колокольчик.
На пороге стоял маленький худой мальчик с глазами как у старичка. Его держала за руку большая усталая женщина в кремовом платье. Большой кремовый торт подумал, что если бы она его не держала, мальчик, наверное, бы упал.
- Мы за нашим тортом, - с порога объявила женщина, и мальчик поморщился. По нему было сразу видно, что никакого торта ему не надо. Это было очевидно.
- А я вас уже не ждал, - с плохо скрываемой досадой сказал Олег Викторович, открывая витрину и доставая большой кремовый торт.
- Понимаете, мы болели, - стала оправдываться женщина. - То есть, мы и сейчас болеем и еще долго, видимо, будем болеть.
- Понимаю, понимаю... - растерянно заулыбался кондитер.
Лишь когда большой кремовый торт взмыл в небо, он понял, что это пришли за ним. Это был Алёша! Сам Алёша и его мама! Как же он их сразу не узнал! Но ошеломительная новость и радость от нее тут же стерлись, лишь торт вспомнил, что он толстый. Он запаниковал: Алёша не должен видеть его таким! Никогда! Ни за что! Уж лучше вечно сидеть в холодильнике, испортиться тут, быть съеденым тараканами (хотя никаких тараканов в кондитерской на углу Тополиной и Розамриновой никогда не было), чем предстать перед Алёшей в таком виде!
Но было поздно. Олег Викторович уже укладывал его в коробку, а Алешина мама доставла деньги из кошелька.
- Подождите, - вдруг сказал мальчик голосом старичка.
- Что такое, Петенька? - всполошилась женщина в кремовом платье.
- Мама, можно я его прямо тут съем? Он такой красивый! - сказал мальчик и на одну короткую секунду перестал смахивать на старичка.
- Ну конечно!
- А папа не обидится?
- Ну конечно, нет!
А потом большой кремовый торт снова вынули из коробки, положили на блюдо, поставили на столик у окна, рядом с чайными чашками, разрезали на кусочки и стали есть.
И чем дольше ел Петенька, тем счастливей становилась его усталая мама. Большой кремовый торт таял на глазах и тоже становился счастливым. Но не оттого, что он худел, а от чего-то другого.
История пятая
О просто ватрушке
Однажды в кондитерской на углу Тополиной и Розмариновой родилась ватрушка. Как ее звали, не спрашивайте. Ватрушкам при рождении, в отличие от детей, не дают имена. Так что будем называть ее просто ватрушкой. Хотя она была не простой.
Родившись, она первым делом хорошенько осмотрела сестер. На противне их было ровно десять, и все они выглядели примерно одинаково. Ну, может, кто-то попышнее, кто порумяней, а в общем, ватрушки были как близнецы. Но просто ватрушка сразу поняла, что она не такая как все, что в ней есть что-то особенное. Даже не поняла, а почувствовала. Олег Викторович, кстати, тоже что-то такое почувствовал. Он усадил просто ватрушку на полку впереди всех - на самое видное место. Может, это было совпадением, а может, и нет. Но факт вещь упрямая: всем сразу захотелось ватрушек.
- Мне вон ту, пышненькую! - просила одна девочка у папы.
- Хочу эту, румяную! - требовала другая девочка у дедушки.
Всякий раз детский палец показывал именно на просто ватрушку, а не на кого-нибудь из ее сестер. И всякий раз ей удавалось ускользнуть от кондитера, прячась за чью-нибудь широкую спину. Вместо нее с полки брали какую-нибудь сестру, и ватрушка продолжала восседать там как королева. Она радовалась такому всеобщему вниманию к себе и даже загордилась. Совсем немного, правда.
"Вот я какая! - думала ватрушка. - Вся из теста и творога! Просто прелесть! Саму бы себя съела!"
Сестры на нее обижались за нескромное поведение, но ватрушке было все равно. Все равно всех их быстро раскупали - быстрее, чем горячие пирожки. Ватрушка махала им вслед платочком и опять радовалась за себя и свою, такую особенную, длинную жизнь в кондитерской. На месте родных сестер появлялись двоюродные и троюродные, потом к ватрушке стали подсаживать племянниц и внучатых племянниц. Когда дело дошло до правнучек, ватрушка поняла, что стареет. Причем с катастрофической скоростью. Творог на ней затвердел и пожелтел, она даже стала попахивать. Никто больше не обращал на ватрушку внимания, не восхищался ее красотой. На ее место пришли другие, молодые ватрушки - тягаться с ними было уже не по зубам.
- Что делать? - ужасалась просто ватрушка, рассматривая свое морщинистое лицо в зеркале буфета. - Я старею, а хочется, наоборот, молодеть.
- Есть одно проверенное средство, - сказал ей паук, свесившийся вниз головой с потолка. - Молодильное.
- Какое, какое? - не поверила своим ушам ватрушка.
- Ммм... Как-то оно называлось... Забыл. То ли средство Макропулоса, то ли Бабакулоса - не помню.
- Достаньте мне его! - взмолилась ватрушка. - Прошу! Пожалуйста!
- Я-то достану, - замялся паук. - А ты согласна вечно быть молодой? То есть, быть вечно молодой? - Тут глаза у него сильно сверкнули, сразу все восемь.
Ватрушка подумала, что паук над ней, наверное, издевается. Она не только согласна, она готова ради такого на все! Но ватрушка не стала в этом признаваться, а то вдруг он передумает. Она просто сдержанно кивнула, мол, да, я согласна.
Всю ночь ватрушка не спала. Она все представляла себе, как съест волшебное средство и сразу похорошеет. Помолодеет! И не на какие-нибудь там несколько дней, а на всю жизнь! Навсегда! Здорово, что ей подвернулся этот паук. Просто ватрушка была готова его расцеловать.
Паук не взял с нее ни копейки. Отдал средство с рецептом даром и уполз. Ватрушка его больше ни разу не видела.
И вот она опять расцвела! Она была молодой и красивой, как когда-то. Олег Викторович сразу это заметил. Он удивился, конечно, а потом пересадил ватрушку в оконную витрину. Теперь у нее была самая почетная должность в кондитерской - заманивать внутрь посетителей. И надо сказать, ватрушка прекрасно заманивала. Посетители валили к Олегу Викторовичу валом, и все требовали ватрушек. Ему даже пришлось еще один противень покупать.
