Пусть этот круг не разорвется… - Тэйлор Милдред (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗
Бад кончил, но никто не шелохнулся. Он пел так взволнованно, с таким чувством, что никто не решался заговорить первым. Наконец Ба вытерла слезы и сказала:
– Мой Пол Эдвард любил эту песню. Спасибо тебе за нее.
Мама улыбалась и с гордостью глядела на Бада.
– А ты не разучился петь, Бад. Твой голос кого хочешь покорит.
– Я не против. – И Бад рассмеялся.
– Прекрасно, ну просто прекрасно, – сказал папа.
– А уж сколько неприятностей себе на голову он получал из-за своего голоса! – сообщила мама. – Когда он вырос и начал ухаживать, стоило мне оглянуться, а он уж вокруг новой девушки увивается. И поет. Добро бы вокруг одной или двоих, а то сразу вокруг пяти-шести. И вот, когда тайна раскрывалась, каждая узнавала про другую, уж как они злились на него! И на меня заодно: они думали, я все знаю про каждую и должна их предупреждать. А некоторые даже побить собирались – не его, конечно, а меня!
– Но ты всегда брала верх! – смеялся Бад.
Малыш посмотрел на них с изумлением:
– Мама, ты дралась?
– А она тебе не рассказывала? – воскликнул Бад. – Ну-ка, посмотри сюда! – И он показал тонкий шрамчик, тянувшийся от волос через весь лоб до одной брови. – Знаешь, кто его сделал? Твоя мама, когда ей было восемь лет. Схватила палку потолще, какая уместилась в ее маленьких ладонях, замахнулась и треснула меня как следует.
Мама по-девчачьи усмехнулась:
– Ух, как ты меня тогда разозлил! Взбесил просто.
Мы все засмеялись.
– Еще бы, – вспомнил Бад. И, обращаясь ко мне и к мальчикам, заявил: – Честно скажу вам, на свете нет ничего хуже родной тетки, которая моложе тебя. Когда ей не удавалось настоять на своем, она говорила: «Я же твоя тетя, ты должен меня слушаться!» А я отвечал ей: «Подумаешь! Зато я старше и сильней!» – Туг улыбка увяла на его лице. – А ты бывала дома с тех пор, как умерла мама?
Мама покачала головой.
– Мне тоже не хотелось возвращаться. Честно говоря, это моя первая поездка с тех пор, как мама умерла.
Встал дядя Хэммер и подбросил полено в огонь.
– А что тебя сейчас подтолкнуло приехать?
– Что… моя жена. Она приехала сюда в гости.
– Она здесь? – переспросила мама. – Почему же ты не привел ее с собой?
Бад вдруг почувствовал себя неловко.
– Да… да просто она поехала повидать своих родных. Она выехала раньше меня и направилась прямо в Маккомб. А я… я приехал за ней.
– Мне казалось, ты женился на девушке из северных штатов?
Бад кивнул.
– Мы с Лидией – так зовут мою жену – поженились через несколько лет после того, как я переехал в Нью-Йорк. У нас дочь, ей уже пятнадцать. Зовут Сузелла. О ней я же писал тебе.
– Писал, но не очень-то распространялся, – поддразнила его мама, но тут же улыбнулась приветливо. – Ну конечно, я буду очень рада познакомиться и с Лидией, и с Сузеллой. Попробуй уговорить Лидию, чтобы обратно она ехала через наши места, ладно?
Бад как-то странно посмотрел на маму. Потом покачал головой.
– Мэри… мне надо еще что-то сказать тебе.
Не говоря ни слова, наклонив набок голову, мама ждала.
– Боюсь, ты осудишь меня, когда услышишь.
– Так что это, Бад?
Он, волнуясь, потирал рука об руку, не отрывая глаз от огня.
Мама встала и пошла к нему:
– Бад?
Он вдруг повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.
– Она белая, Мэри. Моя жена Лидия… Я женился на белой. Но она бросила меня, и теперь я приехал, чтобы вернуть ее. Я…
Мама замерла. Бад медленно обвел глазами комнату. Все молчали.
По этим его словам я поняла, что Бад теперь не вместе с нами. И по лицам мальчиков я прочитала, что они тоже так думают, потому что белые люди были совсем из другого мира – недосягаемые незнакомцы, которые управляли нашими жизнями и от которых лучше было держаться подальше. Когда они входили в нашу жизнь, с ними надо было обращаться учтиво, но лучше отчужденно и убираться с их дороги как можно скорей. А кроме того, для черного мужчины даже просто глядеть на белую женщину было опасно. Полтора года назад мистера Джона Генри Берри сожгли заживо только за то, что он будто бы ухаживал за белой. Белая женщина была все равно что чужая, иностранка, и сулила беду, а племянник Бад взял да женился на такой.
Бад передернул плечами и как-то криво улыбнулся:
– Я же сказал, ты осудишь меня.
И снова воцарилась тишина. Потом медленно, но с шумом поднялся дядя Хэммер, окорябав деревянный пол своим стулом. Он уставился на Бада:
– Ну и дурак ты!
– Хэммер… – возмутилась Ба.
– Чтобы ехать в такую даль и гнаться за проклятой белой бабой…
– Хэммер, Бад родственник Мэри, – сказал папа спокойно. – Не вмешивайся.
Дядя Хэммер встретился глазами с папой, потом снова посмотрел на Бада, но тот отвернулся, не произнеся ни слова в ответ. Дядя Хэммер задержал свой полный презрения взгляд на Баде, потом пересек комнату и через боковую дверь вышел из дома.
– Как ты думаешь, почему он так поступил? – спросила я Стейси, когда наутро мы принялись за уборку и прочие домашние дела. – Как же он мог вот так вот взять и жениться на белой?
– Может быть, он влюбился в нее, – высказал предположение Кристофер-Джон.
Стейси так и взвился:
– Ну, парень, выкинь это из головы! Не смей никогда влюбляться в белую! И не пытайся! Надо для этого быть дураком, дядя Хэммер точно сказал.
– Я… я ничего такого не имел в виду, – чуть слышно пробормотал он. – Я только подумал… – Но голос его сник.
– Теперь я знаю точно: дядя Хэммер и в самом деле бешеный. Он так разбушевался, что папа велел ему заткнуться, – вдруг сказал Малыш.
Я живо обернулась к нему:
– Когда он это сказал?
– Сегодня утром, когда они умывались на задней веранде. Папа сказал: «Он родственник Мэри, и ты должен уважать его».
– А что дядя Хэммер ответил?
– Сказал: «Не должен я уважать всякого дурака».
– А папа что?
– Сказал: «Тогда уважай Мэри».
На это дядя Хэммер кивнул и больше ничего не добавил.
Я посмотрела на Стейси:
– Как ты думаешь, они сцепятся, дядя Хэммер и Бад?
Стейси продолжал доить корову.
– Я думаю, Баду лучше на глаза дяде Хэммеру не попадаться, или… – Он потянулся за следующим ведром и не договорил.
– Или что?
Стейси лишь мельком взглянул на меня:
– Или вообще уехать. Так будет лучше всего. Он вообще не должен был приезжать сюда.
Может, и не должен был, но он приехал, и мама старалась, чтобы он почувствовал, что ему рады. За завтраком она толковала с ним про старые времена. О том, что произошло накануне вечером, никто не вспоминал. Папа, Ба и мистер Моррисон тоже включились в разговор, только дядя Хэммер не произнес ни слова. Из-за этого завтрак вышел напряженный, и я была рада, когда он кончился. После завтрака, пока я и Малыш мыли посуду, Бад остался допивать свою последнюю чашку кофе и поговорить с мамой.
– Знаешь, Мэри, может быть, лучше мне двинуть дальше и сегодня же уехать?
– Мне казалось, ты хотел остаться до среды.
– Хотел. Но ты же видишь, Хэммеру не по душе, что я здесь.
– Да не обращай ты внимания на Хэммера.
– Э, нет, я же знаю, отчего он ко мне так относится… Потому и думаю, лучше уж мне уехать.
Мама вздохнула:
– Мы так давно не виделись. Останься хотя бы до завтра.
– Ладно, если ты считаешь, что можно… – Он мягко засмеялся, но смех его прозвучал невесело. – Мне кажется, я никогда не избавлюсь от этого – от такого отношения людей к тому, что я женат на белой женщине. О господи, я сам из-за этого чувствую себя виноватым, словно я всадил кому-то нож в спину. И Лидия тоже. Потому она и уехала, просто не смогла больше вытерпеть. А ведь мы никому ничего плохого не сделали, разве что себе самим да еще нашей дочке.
Он замолчал ненадолго. Мама тоже молчала.
– Ты знаешь, Мэри, ничего плохого в том, что я женат на белой, нет. Плохо только, что другие люди думают и говорят об этом. Если с ними ближе столкнуться, они такие же люди, как мы.
