Ритуал - Смит Лиза Джейн (читать книги онлайн без txt) 📗

Лиза Джейн Смит

Ритуал

Ночью Кэсси приснился сон, слишком похожий на явь. Ей пригрезилось, что мама с бабушкой незаметно проникли в комнату, вытащили ее сонное тело из кресла, освободили его от одежды и переложили на кровать. Потом, склонившись над нею, скованной и будто застывшей, долго внимательно вглядывались в нее. Глаза матери смотрели на девочку темными бездонными омутами, исполненными беспокойства и загадки.

— Маленькая моя, — горестно вздохнула бабушка, — вот и ты с нами. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.

— Тсс! — оборвала ее мать. — Разбудишь.

Бабушка опять вздохнула.

— Ты же видишь, по-другому никак не получается…

— Да, — в голосе матери звучали опустошенность и смирение, — я вижу, что от судьбы не скрыться. И пытаться не стоило.

«Надо же, и я так думала! — искренне удивилась Кэсси, отмахиваясь от странного сна, как от назойливого насекомого. — От судьбы не скрыться».

Потом она наблюдала, как, удаляясь, размываются фигуры мамы и бабушки, слушала, как постепенно стихают их голоса, пыталась разобрать слова, но не могла, и все же одно — зловеще-шипящее — расслышала:

Жертвоприношение…

Некоторое время слово еще пометалось внутри ее черепной коробки, потом вроде бы угомонилось. И все же до тех пор, пока Кэсси не забылась новым, на этот раз бессюжетным и ничем не примечательным сном, шипение продолжало то и дело мучить ее своим мрачноватым рефреном: жертвоприношение… жертвоприношение… жертвоприношение…

1

На Кейп- Коде стояла удушающая жара, и это было нечестно: Кэсси заранее тщательно изучила путеводитель: в нем сообщалось, что здесь все должно быть идеально, как в эльфийском Лотлориэне.

В книжке, правда, вскользь упоминалось, что есть парочка вещей, способных отрезвить обалдевшего от сей благодати путешественника: во-первых, это растение под страшным названием ядовитый сумах [1], во-вторых, клещи, тля, какие-то ядовитые креветки и, напоследок, подводные течения в спокойных, на первый взгляд, водах.

В книге также отмечалось, что следует с осторожностью относиться к прогулкам по узким мысам, поскольку приливная волна может, сама того не желая, отрезать вас от берега. Хотя Кэсси, по правде сказать, ни о чем большем сейчас и мечтать не смела, кроме как о том, чтобы оказаться отрезанной от берега на далеко уходящем в Атлантический океан мысе — да где угодно, лишь бы Порция Бейнбридж осталась с другой стороны.

Никогда еще Кэсси не чувствовала себя так гадко.

— Так вот, мой второй брат, ну, тот, что состоит в дискуссионном клубе ЭмАйТи [2], тот, который два года назад ездил на чемпионат мира в Шотландию… — разглагольствовала Порция.

Кэсси ненадолго вынырнула из своего безотрадного ступора и сразу же вернулась обратно. Оба брата Порции учились в ЭмАйТи, и оба чертовски преуспели, причем не только на интеллектуальном поприще, но и на спортивном. Порция и сама чертовски преуспела, хотя, равно как и Кэсси, всего лишь перешла в 9-й класс. А поскольку любимой темой Порции являлась сама Порция, весь прошедший месяц она щедро делилась с Кэсси всевозможной информацией об этом интереснейшем предмете.

— Так что, когда я заняла пятое место в категории «неподготовленное выступление» на соревновании Национальной судейской лиги, мой парень сказал:

«Ну, теперь-то ты, без вопросов, поедешь на чемпионат страны».

«Всего одна неделя, одна малюсенькая неделечка, и мы поедем домой».

Мысль о доме наполняла сердце девушки такой неизбывной тоской, что слезы сами собой начинали сочиться из ее грустных глаз. Домой, где друзья. Домой, где она не будет чувствовать себя лишней, нудной, бессмысленной. Где никто не сочтет ее тупой только потому, что ей неизвестно, что за птица этот венус [3]. Где она сможет посмеяться над собственными рассказами о стремных каникулах на восточном побережье.

— И тогда папа сказал: «Послушай, давай уже, наконец, купим ее!», а я говорю ему — «Нет», хотя потом подумала, а почему бы и нет?…

Кэсси переключилась на изучение окрестностей.

Сам по себе Кейп-Код был очарователен: домики с черепичными крышами, белые изгороди, увитые розами, на крылечке — непременное кресло-качалка, на окнах — непременная герань: не вид — картинка! Прибавьте к этому тучные сельские пастбища, старинные здания школ и островерхие церквушки; Кэсси казалось, что ее посадили в машину времени и перевезли в другую эпоху.

И все бы ничего, но каждый чертов день приходилось общаться с Порцией. И хотя каждый божий вечер Кэсси придумывала по пачке разгромно-остроумных комментариев к текстам болтливой приятельницы, она так ни разу и не блеснула ни одним из них. Хуже всего был даже не беспрерывный словесный поток, которым постоянно фонтанировала Порция, а тоскливое холодное чувство, охватывающее Кэсси при каждом их общении: чувство, будто она сама — чужая, случайная гастролерша не с того побережья, рыба, выброшенная на сушу. Неудивительно, что крошечный домик в родной Калифорнии казался ей раем.

«Всего одна неделя! — успокаивала себя девушка. — Потерпи капельку».

А тут еще мама, которая в последнее время кажется такой бледной и притихшей… Кэсси на секунду запаниковала, но тут же взяла себя в руки.

«С мамой все в порядке, внушала она себе, — просто ей, наверное, тоже не очень тут нравится, хоть она и родом откуда-то из этих мест. Вдруг она так же, как и я, считает дни, оставшиеся до отъезда?!»

Ну, конечно, мама считает дни, и поэтому переживает, видя, как Кэсси скучает по дому, корит себя за то, что притащила дочь сюда на каникулы, что преподнесла ей Кейп-Код в каком-то радужно лучезарном свете. Ничего, дома все образуется.

— Кэсси! Ау-у! Ты меня слушаешь или опять витаешь в облаках?

— А? Что? Конечно, слушаю, — Кэсси быстренько вернулась на землю.

— Тогда скажи, о чем я тут сейчас распиналась перед тобой битых пять минут.

Кэсси попала в затруднительное положение; извилины ее мозга скрипели, как старые уключины: дискуссионный клуб, университет, Национальная судейская лига… Ее и раньше называли мечтательницей, но чтобы так часто, как здесь?!

— А говорила я о том, что таким людям на приличном пляже не место, особенно, если они с собаками, — нудела Порция. — Я понимаю, мы, конечно, находимся не в Бухте Устриц, но здесь, по крайней мере, чисто. Ты только посмотри! — Кэсси поглядела в ту сторону, куда указывал негодующий перст Порции, но увидела всего лишь парня, неспешно прогуливающегося вдоль моря.

Она обратила к приятельнице полный непонимания взор.

— Он работает на рыболовецком судне, — все существо Порции полыхало праведным гневом, раздувшиеся от возмущения ноздри ходили ходуном. — Ты пойми, утром я видела, как он выгружал рыбу на пирсе. Спорим, он даже не переоделся с тех пор. Господи, какая мерзость!

Кэсси силилась, но никак не могла понять, чем именно заслужил такое отвращение бредущий по берегу высокий рыжеволосый улыбающийся парень, у ног которого радостно виляла хвостом собака.

— Мы никогда не общаемся с теми, кто работает на рыболовецких судах, мы даже не смотрим в их сторону — объясняла Порция особенности местного этикета.

И буквально через минуту, к своему вящему удивлению, Кэсси обнаружила, что приятельница не врет. На пляже в этот момент отдыхало около десятка девушек. Сбившись в группки по двое-трое, они занимались тем, что старались обзавестись ровным загаром. Некоторым повезло привести с собой молодых людей, но большинству приходилось довольствоваться подружками. Так вот, когда рыжий юноша проходил мимо любой из этих группок, девушки демонстративно отворачивались и начинали смотреть в другую сторону. Нет, они не манерничали и не играли в недоступных снежных принцессок, которые потом тают и провожают молодых людей детсадовским хихиканьем; они натурально отбраковывали его по классовому признаку. Парень шел по пляжу, как по минному полю, и с каждым шагом его улыбка угасала.