Тимкины крылья - Курбатов Константин Иванович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Ну, ну! — нахмурился Руслан и бросил быстрый взгляд на Колюшкина. — Соси «Тузика» давай. Чего ты понимаешь в брошках. А Фене передай, чтобы приходила в Дом офицеров на второй сеанс.
— На второй? — спросил я.
— А! — сказал Руслан и погладил свою модную челку. — Сейчас.
Он нервно вырвал из блокнота листок, положил его на аккордеон и стал писать. Написав, свернул и протянул мне:
— Вот передашь, ей.
— Ага, — сказал я и посмотрел в упрямый затылок Сени Колюшкина. — Обязательно передам.
Сеня почувствовал мой взгляд и оглянулся.
— До свидания, — сказал я Колюшкину.
— До свидания, — с грустной улыбкой ответил Колюшкин.
Он улыбнулся так, словно у него опять началась изжога и ему срочно требовалась сода.
Я вышел на улицу. На улице свистел ветер. Он вырвал у меня из рук записку и понес к реке. И я не побежал за ней. Потому что глупо бежать за бумажкой в такой шальной ветер. Что я, скороход какой-нибудь, что ли?
Глава восьмая. Ход конем
В холостяцкой гостинице гулял из комнаты в комнату сквозняк да где-то громко хлопала форточка. Когда Параня Цитрамоновна убирала, она открывала все окна настежь. В прихожей сифонило, как в аэродинамической трубе. Посредине стояло в луже ведро с черной водой. В черной воде лопались рыжие пузыри. Сквозняк, который играл распахнутыми дверьми, пах сырым деревом и свежими огурцами.
— Мы с Китом помогать вам пришли, — потоптавшись у порога, сообщил я Паране Цитрамоновне.
Параня Цитрамоновна пятилась задом из большой комнаты, в которой жил пан Дручевский. В этой комнате мы поминали дядю Жору. Параня Цитрамоновна пятилась и водила по полу из стороны в сторону тряпкой. Тряпка была развернута во фронт. Под натиском развернутого фронта грязная вода отступала в прихожую.
— Чего еще вам? — сказала Параня Цитрамоновна, разгибаясь и втискивая в поясницу кулак. — Нету здесь никого. На полетах народ. Шастайте отседа. Шастайте. — Она снова взялась за тряпку.
— Так мы помогать ведь, — сказал я.
— Как тимуровцы, — добавил Кит.
— Шастайте, я вам сказала! — повторила Параня Цитрамоновна. — Нечего тут.
Про тимуровцев она, наверно, не читала. Она, наверно, читала только, как убирать в комнатах и мыть полы. По уборке она была генералом. На всем острове ни одна уборщица не годилась ей в подметки.
Параня Цитрамоновна убирала — как песню пела. Это сразу видно, когда человек работает, точно песню поет. Дядя Жора, когда вырезал свои фигурки, тоже будто песню пел.
Мы стояли на краю черной лужи и не знали, что делать. Слева, в маленькой, как у Барханова с Колюшкиным, комнате, спал дежурный по полку. Он спал на спине, укрывшись с головой шинелью и положив ноги в ботинках на газету. Из-под шинели торчала рука с синей повязкой дежурного повыше локтя.
— У нас каникулы, — сказал я. — А дел у нас все равно никаких.
— Мы вам воду носить станем, — добавил Кит, разглядывая в воде рыжие пузыри. — Вам самой воду носить тяжело. И выносить вам ее, так же само, тяжело.
Параня Цитрамоновна словно забыла про нас. Я подтолкнул Китку и взялся за дужку ведра. Мы вылили воду в канаву и притащили из колодца свежей. Свежая вода светилась в ведре зеленоватой прозрачностью. Параня Цитрамоновна сполоснула в прозрачной воде тряпку, выжала ее и шлепнула на пол.
— Скаженные какие-то! — проворчала она. — Такой холоднючей водой только ревматизму наживать.
Оказалось, что она брала воду в реке. Мы мигом слетали на реку.
— Так вам чего нужно-то? — подозрительно оглядывая нас, спросила Параня Цитрамоновна. — Вы давайте зараз выкладайте, без выкрутасов. Я вас, тараканов, насквозь вижу.
«Выкладать» ей свои планы в наши намерения не входило. В наши намерения входило одно: войти к Паране Цитрамоновне в доверие. Этот ход конем предложил Кит. Я бы без Кита до такого хода ни в жизнь не додумался. Но с Китом можно было додуматься и не до такого.
Мы теперь ходили с Китом, как веревочкой связанные. Я с утра мчался к нему в Сопушки или он летел ко мне. У меня вообще-то было удобней. Днем в наше распоряжение поступала Фенина комната. Феня давно уже переехала в дяди Жорину комнату. На полочке у окна одиноко стоял там принц Гамлет. Принц по-прежнему разглядывал человеческий череп и размышлял: быть ему или не быть. И больше от дяди Жоры ничего не осталось.
А Эдька влип со штурманскими часами хуже некуда. Он теперь присмирел и обиженно обходил меня стороной. Но и на расстоянии по Эдькиной физиономии было отлично видно, как мать старательно вытряхивает из него часы. Теперь-то она была абсолютно уверена, что он не потерял эти часы.
С Эдькой бы, конечно, ход конем удался у нас значительно лучше. На такие штучки Эдька был великий мастак. Но, в конце концов, мы могли обойтись и без него. Пусть теперь он попробует обойтись без нас.
Войти в доверие к Паране Цитрамоновне нам нужно было потому, что она убирала не только в холостяцкой гостинице. Она еще наводила порядок в квартирах у начальства. Когда с начальством жили жены, она убирала у них раз в неделю, а когда под конец лета жены уезжали к Черному морю, она убирала в квартирах начальства каждый день.
Стояло как раз то время, когда жены старших офицеров, как первые предшественники осени, стали покидать Север. И одной из первых снялась с места Серкизова жена, которая маялась головной болью.
Это было вершиной Киткиной мудрости, когда он предложил устроиться в помощники к Паране Цитрамоновне, чтобы проникнуть в дом к Серкизу.
Мы очень старались перед Параней Цитрамоновной. Но она нам все равно ни в какую не хотела верить.
— Я ж вас, тараканов, насквозь вижу, — твердила она. — Знамо, что-нибудь да нужно. Где это видано, чтобы два здоровенных парня добровольно в помощники к уборщице подрядились!
Мы доказывали свое бескорыстие делом. Мы бегали за волей и протирали в комнатах холостяцкой гостиницы окна. Мы выгребали из-под коек окурки и сосали пылесосом из всех углов пыль.
Параня Цитрамоновна подозрительно поглядывала за нами. Она, наверно, боялась, как бы мы что-нибудь не стибрили. На подоконниках, столах и тумбочках лежали разные интересные вещи. Но мы не замечали никаких интересных вещей. Мы не заметили даже ветрочета, транзисторного радиоприемника величиной с портсигар и толстенного перочинного ножа с десятком разных щипчиков, отверток и других штуковин.
— Знаете, ребятки, — устало проговорила Параня Цитрамоновна, когда мы навели в гостинице порядок, — вы, конечно, люди хорошие и на ногу скорые, только умаялась я с вами, не приведи господи. И за какие это грехи мне наказание такое? Чего вам от меня нужно-то?
Мы сказали, что нам от нее ничего не нужно.
— Аспиды вы! — вздохнула Параня Цитрамоновна. — Что же вы хотите с меня сделать? Милиционера?
Она настаивала, чтобы мы без выкрутасов выложили ей, что нам от нее нужно.
Мы ничего не могли ей выложить. Мы клялись, что мы без всякого.
— А ну, шастайте тогда отседа! — рассердилась она. — Так я вам, тараканам, и поверила! Нечего тут. Шастайте.
Мы «ушастали» с обиженными лицами. Мы заявили Паране Цитрамоновне, что очень зря она так плохо думает о людях.
Когда на другой день мы заявились в холостяцкую гостиницу, Параня Цитрамоновна встретила нас уже не так настороженно. Вроде бы она даже чувствовала себя чуточку виноватой. А Кит еще принес ей почитать повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда».
Мы и сами не ожидали, что повесть «Тимур и его команда» окажет на Параню Цитрамоновну такое волшебное действие. Через неделю мы были допущены драить полы в коттеджах командира полка и прочего высокого гарнизонного начальства.
Подполковник Серкиз жил в двухкомнатном домике. В одной комнате разместились у него спальня и кабинет, в другой — гостиная. И всюду кричали цветастые ковры, и на стенах, и на полу. Ковры были не то что над койкой Руслана Барханова. Ковры были толстенные и богатые.
