Река твоих отцов - Бытовой Семен Михайлович (версия книг .txt) 📗
Ребята оживились. А Кирилл признался:
— Мы еще раньше, когда школу кончили, думали на выпускном вечере с письмом к вам обратиться. Пробовали составить — не получалось.
— Разве усидишь в Уське, — воскликнул Филипп Быхинька, — когда война такая идет! В газетах читаем про фронтовых снайперов, как они в цель стреляют и на своем счету по двадцать убитых немцев имеют. А мы, орочские ребята, сами знаете, Николай Павлович, с детства метко зверей бьем. А уж в таких диких зверей, как фашисты, думаю, не промахнемся. Верно, Кирилл?
— Верно, Филя, — поддержал Мурга, — только бы в руки получить снайперскую винтовку. Я читал, что она с оптическим прицелом, не то что наши охотничьи берданы.
— Только, мальчики, давайте договоримся: раз в две недели каждый из вас будет писать нам, — сказал Николай Павлович.
— Живы будем — напишем, — пообещал Кирилл. — Коротко: жив, здоров, воюю!
Разошлись в первом часу ночи. Над тайгой стоял молодой, недавно народившийся месяц. С моря дул холодный осенний ветер. Он срывал с деревьев сухие, пожелтевшие листья, кружил их в воздухе.
2
Зимой стали приходить в Уську-Орочскую сложенные треугольничками короткие солдатские письма:
«Здравствуйте, дорогие пионеры моей любимой лесной школы!
Посылает вам свой боевой комсомольский привет ваш земляк снайпер Кирилл Батум. Я не забуду вас, как не забуду цветы, что растут в нашей тайге. Мои милые ребята, в боях на фронте я защищаю вашу жизнь. Бью врагов беспощадно. Я такой же здоровый, каким был, в школе. Передайте всем нашим охотникам, что стрельба идет хорошо. Боевой сердечный привет моим дорогим учителям. Если останусь жив, то скоро встречусь с вами, потому что победа наша близка. До свидания, пионеры!
«Здравствуйте, дорогие Валентина Федоровна и Николай Павлович!
Прошу принять от меня горячий боевой привет. Спешу сообщить Вам, что я живу хорошо и служу хорошо. Дорогая Валентина Федоровна, я всегда вспоминаю Вас как родную мать, а Николая Павловича как родного отца. Вы воспитали меня и наш лесной народ в любви к нашей Родине. Спасибо!
Жму крепко Вашу руку.
«Дорогой Николай Павлович!
Недавно читал в газете, что Вас наградили орденом Ленина. Я плакал от радости, уходя в бой. Если не погибну, напишу в Москву, какой Вы души человек. Писать дальше некогда, гремит бой, идем в атаку.
«Мои дорогие Николай Павлович и Валентина Федоровна!
Долго не писал, потому что был ранен осколком. Теперь опять жив-здоров. Спешу в родную роту, потому что там без меня скучает моя верная снайперская винтовка. Не беспокойтесь за меня, я в боях закалился. Когда есть время, всегда о Вас думаю. До свидания.
Весной 1943 года Кирилл Батум прислал учителю номер красноармейской газеты. На первой странице было напечатано письмо писателя Ильи Эренбурга лучшему снайперу Н-ской дивизии.
«Вы — подлинный рыцарь!
Дорогой товарищ Кирилл Батум!
Я хочу Вас поблагодарить от всей души. Вы сделали большое дело. Вы освободили землю от 38 человеконенавистников.
Сын небольшого, но отважного народа, далеко от украинских степей Вы били пушного зверя. Вы были мирным гражданином мирной страны. Вряд ли Гитлер знает, что живут на свете эвенки. Он плохо разбирается в географии, невежественный и сумасшедший ефрейтор. Для него карта мира — это карта кушаний. Он смотрит, что можно сожрать. Если бы фашистам сказали, что на далеком севере живут эвенки, фашисты, вероятно, решили бы, что звенки — дикари. Я знаю, товарищ Кирилл Батум, что Вы любите стихи Маяковского. Вы — гражданин просвещенной и свободной страны. Вы били зверя. Теперь, когда фашистские дикари напали на наши города и села, Вы бьете фашистов. Вы были охотником. Вы стали судьей.
Вы знаете искусство снайпера: у Вас спокойствие, которое страшнее гнева. У вас ясен глаз и тверда рука. Но в сердце Вашем огонь. Вы бьете фашиста потому, что Вы — друг детей, защитник жизни и покровитель слабых, потому что Вы, дорогой Кирилл Батум, подлинный рыцарь!
Вас благодарят все женщины, все матери России, и с гордостью я, русский писатель, жму Вашу благородную руку. Вы говорите с каждым фашистом только один раз. Вы говорите с ним коротко и ясно. После такого разговора фашист больше никуда не пойдет. Вы умеете поставить в конце точку. Вы ставите ее пулей.
Я желаю Вам боевого счастья. Я желаю Вам покарать последнего фашиста в тот изумительный час, когда над нашей измученной землей встанет солнце Победы.
Но радость вскоре сменилась печалью.
Поздним вечером, когда все уже собирались ложиться спать, кто-то тихо постучался к Николаю Павловичу и вызвал его на улицу. Когда он открыл дверь и увидал старого Батума с заплаканными глазами и трясущимся подбородком, сразу почувствовал недоброе.
Батум молча протянул учителю распечатанный конверт.
— Что-нибудь с Кириллом? — спросил Николай Павлович, но отогнал тревожную мысль.
Вечер был светлый, лунный, и учитель тут же на улице прочитал письмо:
«Дорогой Николай Петрович!
Командование части сообщает Вам, что Ваш сын, гвардии старший сержант Кирилл Николаевич Батум, при наступлении на высоту 185, проявив геройство и отвагу в бою, погиб смертью храбрых. Разделяя с Вами отцовскую печаль по поводу дорогой потери, мы одновременно сообщаем, что Кирилл Батум был гордостью нашего подразделения. Его мужество и бесстрашие в самых горячих схватках с ненавистными врагами всегда служили примером для товарищей. Светлый образ Вашего сына и нашего боевого друга мы сохраним в своих сердцах надолго. Входим с ходатайством о зачислении гвардии старшего сержанта снайпера Кирилла Николаевича Батума навечно в списки личного состава нашего подразделения.
Вечная слава герою!
— Зайдите в дом, Николай Петрович, — сказал учитель, обняв за плечи эвенка и пряча от него лицо.
Мать Кирилла еще ничего не знала. Николай Петрович, получив на почте письмо и прочтя его там же, сразу же побежал к Сидоровым. Он знал, что здесь, как это уже бывало не раз в его жизни, найдет утешение и в этот горестный час.
3
Когда Кириллу было шесть лет, старухи орочки пожаловались на него.
— Твой хусе хитэни [21] совсем озорник, прямо в зубы стрелял нам. Унять не можешь его! — ворчала орочка, держась за подбородок.
— Мэчэлайви? [22] — удивился отец Кирилла. — Он еще в руках ружья не держал. — И крикнул жене: — Эне, пошли ко мне мальчика!
Батум недавно переселился из тайги на Тумнин с несколькими эвенкийскими семьями и в присутствии орочек говорил на их языке, подчеркивая этим свое уважение к добрым соседкам.
Мать Кирилла вышла из шалаша, провела ладонями по заспанному лицу, прищурила глаза от солнца, окликнула сына. Кирилл не отозвался. Он видел, что старушки пошли на него жаловаться, и спрятался.
Как только старухи ушли, он, прячась в кустах, побежал за ними вслед. Только они уселись на бревне посудачить и покурить, Кирилл прицелился из рогатки в крикливую старуху и вышиб у нее изо рта трубку. Старуха испуганно всплеснула руками, закричала, упала с бревна.
Вечером отец забрал у Кирилла рогатку, сказал, что выпорет ремнем, и велел сыну пойти попросить у орочек прощения.
21
хусе хитэни — сын
22
мэчэлайви — стрелял
