Али-Баба и Куриная фея - Краузе Ханс (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Все засмеялись. Али-баба чувствовал себя так, словно его только что прогнали сквозь строй. Все издевались над ним, все его дразнили.
— Эх ты, горький пьяница! Зелёный змий! Старый пропойца! — кричали ему со всех сторон.
Али-баба вспомнил о своём намерении купить новые ботинки. «Лучше всего, если я сейчас же улизну отсюда», — подумал он. Он поспешно оделся, убрал постель и, удостоверившись в том, что вся — его получка на месте, побежал в столовую. Тут он стоя выпил глоток горячего кофе, захватил с собой четыре куска хлеба и выбежал на улицу. Было без трёх минут шесть. Как хорошо, что у него сегодня выходной день! Али-бабе не хотелось ни с кем встречаться. Да, вчера вечером он вёл себя, как последний дурак!
Начало светать. Небо было затянуто блёклой утренней дымкой. С земли поднимался холодный, сырой туман.
Али-баба дрожал, как бездомный пёс. Согнувшись, засунув руки поглубже в карманы брюк, он вышел из деревни. До Борденслебена было пять километров. Али-баба быстро бежал по дороге. Конечно, он мог бы сесть на поезд или в автобус. Но зачем ему приезжать в город в такую рань? Ему не к чему торопиться. Магазины открывались только в восемь часов. Он мог бы спокойно полежать ещё часика два в постели. Автобусом, который отправлялся в восемь часов пятьдесят три минуты, он поспел бы в город как раз вовремя… Во всём виновата эта проклятая водка. Больше он никогда в жизни не возьмёт в рот ни капли…
Шесть часов тридцать минут. Юноши и девушки, как всегда, собрались во дворе имения, чтобы получить задание на день.
— Внимание! Сегодня требуются два опытных кучера. Нам надо отвезти в Борденслебен, на консервную фабрику, воз капусты, — сказал Вальтер Бауман.
Поднялся целый лес рук.
— Я… Я… Я поеду!.. Нет, я, герр Бауман! — клянчили юноши. — Я знаю дорогу к консервной фабрике!
Вальтер Бауман отступил на шаг назад:
— Друзья мои! Не наступайте мне на ноги. Вы, ребята, вообще отойдите в сторонку. Сегодня всё равно не ваша очередь. В Борденслебен поедут девушки. Они достаточно долго дожидались этого. Ну, Рената и Бритта, хотите прокатиться? — спросил Бауман.
Он сиял, вспоминая, какой бой ему пришлось выдержать по этому поводу с администрацией имения. Настоять на своём было не так-то легко.
— Не знаю, коллега, целесообразно ли будет доверить девушкам лошадей, — упирался директор имения Харнак. — Мы хорошо изучили наших учеников! У нас в этом деле есть уже кое-какой опыт, нельзя сказать чтобы очень отрадный…
— Именно поэтому советую вам послать девушек, — настаивал Вальтер Бауман. — Девушки дисциплинированнее, чем юноши. Несправедливо отстранять их от какой бы то нибыло работы.
После двадцатиминутного очень бурного спора Харнак вынужден был уступить.
— Пусть будет по-вашему, коллега Бауман, — сказал он на прощание. — Давайте попробуем. Если среди воспитанников интерната найдутся девушки, за которых вы, как воспитатель, согласны отвечать, то, пожалуйста, дайте им в руки вожжи, я не возражаю.
Рената и Бритта стремглав ринулись в конюшню.
— Что с вами? Уж не выиграли ли вы сто тысяч? — удивился конюх. Он не привык видеть в учениках такого рвения, да ещё по понедельникам.
— Ах, господин Мельманн, ничего вы не знаете! Теперь мальчишки могут не задаваться. Нас послали в Борденслебен!
Рената и Бритта тараторили, как первоклассницы. Они вошли в стойла к Петеру и Паулю и начали их взнуздывать.
Конюх хотел помочь девушкам запрячь лошадей. Но Рената воспротивилась.
— Спасибо, господин Мельманн. Мы сами управимся.
Мельманн пробормотал себе под нос что-то непонятное. Он не спускал глаз с девушек, хотя и видел, что они умеют обращаться с лошадьми. Чтобы не стоять без дела, Мельманн решил дать Ренате и Бритте несколько добрых советов.
— Следите за Петером, — сказал он. — Это конь с норовом. Как только завидит встречную машину или даже мотоцикл, он начинает артачиться. Имейте это в виду. Если он поднял уши, будьте настороже. Натягивайте туже поводья. Лошадь должна чувствовать твёрдую руку. Поняли?
— Ах, герр Мельманн, — рассмеялась Бритта, — наверно, вы очень боитесь, что мы вернёмся из Борденслебена без Петера и Пауля.
Мельманн ухмыльнулся:
— Этого я как раз не боюсь. Лошади сами придут обратно. Не знаю только, вернётесь ли вы с ними.
— То есть как это?
— А так! Останетесь лежать под опрокинутой телегой где-нибудь в канаве.
Рената с обиженным видом взобралась на повозку.
— Я чувствую, что вы нам очень мало доверяете, герр Мельманн. Не правда ли?
Она взяла в руки поводья. Бритта влезла в телегу с другой стороны.
— Но-о!..
Петер и Пауль тронулись с места. Повозка загромыхала по двору. Они проехали мимо канцелярии имения, мимо проходной будки, мимо заведующего хозяйством Кнорца, который в начищенных до блеска сапогах направлялся в поле.
Кнорц сердито посмотрел на повозку. Девчата всё же настояли на своём. Какое легкомыслие! Этот всезнайка Бауман когда-нибудь ещё увидит, к чему приводит такая, неосмотрительность. Так дело не пойдёт! Качая головой, Александр Кнорц смотрел вслед уезжавшим девушкам.
Двор имения опустел. Бригады ушли в поле. Упряжки разъехались. Те из ребят, кому не надо было идти на животноводческую ферму, отправились с корзинами собирать кукурузу.
Вальтер Бауман вскочил на свой велосипед и поехал в поле, чтобы помочь Ренате и Бритте погрузить капусту. За день до этого капусту уже убрали и сложили в кучки по двадцать — тридцать кочанов в каждой. Девушки вместе с Бауманом начали укладывать их в повозку. В это время Петер и Пауль лакомились разбросанными по земле капустными листьями и кочерыжками.
Бритта взглянула на свои покрасневшие пальцы.
— Это не капуста, а лёд! — пожаловалась она.
Действительно, за ночь температура почвы упала ниже нуля, и замёрзшие кочаны обжигали руки. Рената подышала на свои окоченевшие пальцы, но это не помогло. Они не согревались. Все трое продолжали работать. Кочаны, как мячи, взлетали в воздух и с громким, стуком падали в повозку. Редко когда какой-нибудь из них пролетал мимо.
— Осторожней, не убейте лошадей, — пошутил Бауман.
Повозка постепенно наполнялась.
Бритта по рассеянности кинула в повозку гнилой кочан. Девушка думала о своём велосипеде, который она вот уже две недели назад отдала чинить в Борденслебене. «Когдамы сдадим капусту, — размышляла она, — мы, собственно говоря, можем заехать за ним в мастерскую. Наверно, мастер уже переменил подшипники». Сказать ли об этом Бауману? Ведь придётся сделать совсем небольшой крюк… Да нет, пожалуй, всё же лучше сказать.
Бритта обратилась к преподавателю. Бауман разрешил ей заехать за велосипедом.
— Но только не задерживайтесь, — прибавил он. — А велосипед поставьте на повозку. Слышишь, Бритта? Я не хочу, чтобы Рената ехала домой одна.
— Меня не нужно держать, я и сама не упаду с повозки! — сердито ответила Рената.
Бауман промолчал. «Ишь ты, какая колючая!» — подумал он.
Повозка была нагружена доверху.
— Но-о!..
Рената и Бритта торжественно уселись на самый верх. Вместо подушки они подложили старый мешок. В это хмурое утро их пёстрые платочки казались большими, редкостными цветками…
— Н-но, Петер! Н-но-о, Пауль! Поворачивайтесь живее!
Повозка скрипела и громыхала на ухабах, пока они наконец не выехали с просёлочной дороги на ровное шоссе.
Большой грузовик перегнал повозку. Шофёр сигналил так, словно ехал на пожарной машине. Ноздри Петера тревожно раздувались, но Рената твёрдой рукой держала вожжи.
— Молодец, Петерхен! Молодец, Пауль! — похвалила она лошадей, которые послушно бежали впереди повозки.
Бритта перекинула ноги через край повозки и запела. Рената начала ей подпевать. Девушки с большим чувством и старанием исполнили все песенки из популярных кинофильмов, которые они только знали. Время шло. До Борденслебена оставалось всего два с подданной километра.
