Девочка Прасковья - Лимонов Анатолий Иванович (лучшие книги .TXT) 📗
богатым угощением. И, когда привели Георгия, он предложил ему сесть в кресло и
есть, пить, что пожелает. Но святой остался на месте. Царь продолжал льстить
ему: «Ты на меня не сердись, Георгий. Будь моим гостем! Я уже стар, и мне
трудно управлять империей. Принеси жертву моим богам, и я сделаю тебя своим
преемником». «Хорошо, император, веди меня к своим богам!» — сказал Георгий.
Диоклетиан очень
обрадовался, собрал всю знать, и они торжественно пошли в храм Аполлона. Там
уже все подготовили для обряда жертвоприношения, и все с интересом ждали, как
Георгий будет отрекаться от своей веры. А тот вдруг шагнул вперед и перекрестил
каменных богов. Те зашатались и стали рассыпаться. Толпа язычников ринулась к
святому, чтобы растерзать его, но тут к нему подошла сама императрица, перекрестилась и встала на колени, провозгласив себя рабой Христовой.
Диоклетиан от увиденного просто обезумел. Такой позор! Он захрипел: «Казнить
обоих! Немедля!» Георгия и Александру связали и погнали на площадь. Старенькая
императрица не могла идти и попросила стражу дать ей возможность передохнуть.
Ей позволили. Александра присела к стене дома и тихо умерла. Георгий
обрадовался, что Господь избавил пожилую женщину от страшной казни. Он шел и
молился. И никто не мог помешать ему, ибо он молил обо всех, даже о своих
палачах… И гордо склонился под меч…
Вот такой примерно
рассказ услышал я о своем небесном покровителе. Наверно, Пашка рассказывала
более интересно и, может, приводила еще какие-то факты из жизни святого Георгия, но мне все запомнилось именно так, как я вам передал, ибо меня от усталости
постоянно одолевал сон, и в какие-то моменты я даже забывался, и мне чудились
какие-то сцены из девичьего рассказа, а когда я вновь пробуждался, то стеснялся
переспросить у Прасковьи, чтобы она не подумала, что я сплю. По крайней мере, историю про то, как Георгий победил дракона, я точно проспал. Помню лишь, как
девчонка сказала: «Это случилось в Ливане, близ города Бейрута…»
Поэтому утром, когда мы
поднялись и снова отправились в путь, я осторожно спросил у Пашки: — Паш, а расскажи еще
раз о том, как святой Георгий дракона победил. Мне очень понравилось!
Она не отказала. И вот
что я узнал о той истории, финал которой изображен на гербе Москвы и на наших
монетках.
…Близ Ливанских гор в
глубоком озере поселилось чудовище — жуткий дракон. Каждый день он, взбивая
пену своим змеиным хвостом, выползал из воды на берег. И всех, кто попадался
ему на глаза, он хватал, душил и утаскивал в темные глубины озера. Многих людей
постигла такая участь. Жители города Бейрута не раз ходили сражаться с
чудовищем, но дракон тогда источал из пасти такое смертельное дыхание, заражавшее весь воздух вокруг, что невозможно было к нему и приблизиться.
Местные жители были
тогда еще язычниками. Жрецы пришли к правителю и объявили, что они принесли
жертвы своим богам, и те объявили им, что дракона людям не победить, и, чтобы
задобрить его, пусть каждая семья в городе отдает ему по очереди одного ребенка
на съедение. Иначе чудовище разорит весь город! Царь принял их совет и повелел
горожанам поступать так, как объявили жрецы. Снова многих молодых ребят и
девчат поглотил жадный монстр. Но дошла очередь и до самого царя. А у него была
единственная дочка-любимица. Но делать нечего. Богов надо слушаться! И вот
нарядил
царь-отец дочку в лучшие одежды, и сам отвез ее на берег озера, где, плача и
рыдая, распрощались они друг с другом навеки. Сидит царевна одна на берегу и
ждет своей жуткой участи. Вдруг слышит голос: «Что горюешь, красавица? Или кто
обидел тебя?» Обернулась девушка и увидела молодого красивого всадника на белом
коне.
— Уезжай отсюда
поскорее, добрый воин! — закричала царевна. — Я жду здесь смерть свою от
чудовища и не хочу, чтобы и ты погиб вместе со мной!
В это время воды в озере
забурлили, закипели, и поднялся из волн ужасный дракон. Зашипел он грозно и
устремился на берег, предвкушая себе вкусный обед из парочки прекрасных молодых
людей. Всадник, а это был Георгий Победоносец, пришпорил коня и смело пошел в
атаку на чудовище. Ярче молнии блеснуло на солнце его копье и вонзилось прямо в
огромную пасть дракона, пригвоздив его к земле. Слез бесстрашный воин с коня и, попросив у девушки ее расшитый золотом пояс, связал им поверженного зверя и как
побитого пса потащил за собой в город. Увидев дракона, жители Бейрута кинулись
кто куда.
— Не бойтесь! —
провозгласил Георгий. — Отвратитесь от своих каменных богов, которые отнимают у
вас детей, а веруйте в Господа Иисуса Христа, ибо это Он послал меня к вам, чтобы спасти город от погибели!
Тут люди обрадовались, а
царь встретил свою дочь живой и невредимой. Тогда он велел прогнать из города
жрецов и принял христианскую веру. И все жители тоже последовали примеру своего
правителя. А дракона-убийцу зарубили мечом и сожгли за городом, чтобы и духа от
него не осталось на земле и чтобы люди больше не трепетали перед темной силой!
НА ЗАИМКЕ
Берендей явно не хотел
отпускать нас из своего царства. Идти по лесу стало очень и очень сложно: сплошные древесные завалы, увешанные белыми и серыми кружевными шторами
лишайников, густые заросли колючих кустарников. Пока обойдешь или переберешься
— уходит уйма времени! Часа два-три мы настырно карабкались через все эти
берендеевские препятствия и ловушки, потея и выбиваясь из сил. К тому же, я
стал чувствовать себя, мягко сказать, скверно. Желудок ныл какой-то тревожащей
болью, резкие ощутимые спазмы возникали и в кишечнике. Подташнивало. Кажется, поднималась температура, и голова слабо кружилась. Иногда противно отрыгивалось
то болотной водой, то сыроежками, то какой-то полынной горечью. Я понял: видать, грибочки те действительно оказались малосъедобными. Девчонке я ничего
не говорил, было неловко признаться в своей слабости и ошибке. Но она, похоже, начинала догадываться, что со мной что-то происходит, так как порой смотрела на
меня каким-то строго-взволнованным взглядом своих удивительных глаз. Как я ни
крепился, пытаясь шутить и напевать что-то про вольный ветер, дело мое было
дрянь. Ноги стали предательски дрожать, по всему телу пробегали какие-то
противные щемящие судороги, после которых разливалась сильная слабость.
Несмотря на то, что лицо мое пылало жаром, по спине резвились холодные мурашки.
Я стал чаще передыхать.
— Плохо? — спросила
наконец Пашка.
— Угу. Крутит
маленько… — качнул я головой, поглаживая животик, бурлящий, как чайник. —Кажется, я съел что-то не то.
— Не что-то, а это твои
«уральские следопыты» назад просятся! — строго произнесла девчонка. — Попробуй
вызвать искусственную рвоту. Сразу же полегчает.
— О, нет! Это так
противно! — отмахнулся я и, поборов очередной приступ рези, поднялся и
решительно сказал. — Пошли! Нечего хныкать! Сегодня хоть умри, а гор надо
достичь!
— У тебя совсем плохой
вид! Ты стал какой-то… зеленый, — с тревогой произнесла Пашка.
Но я уже шел вперед,
размахивая серые занавески. Правда, запала у меня хватило от силы на полчаса.
Солнца видно не было, хотя небо все чаще проглядывало сквозь кроны. День
выдался пасмурным. Иногда казалось, что сверху до нас долетают дождевые капли, а, может, это просто белочки озоровали… Легкий туман бродил у подножия
деревьев. Наконец так скрутило, что я повис на какой-то высокой коряге, и меня
вырвало. Причем два раза… Совершенно непереварившиеся грибочки плюхнулись
наземь. Стало действительно легче, но зато я совершенно ослаб. Меня бил колючий
