Мальчишка ищет друга - Тартаковский Борис Семенович (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Ты… был там?.. — спросил неожиданно Тошка, и Шурка понял его.
— Был. Дядя Костя уже всех унёс к себе…
— Ловкий!
Они несколько минут молчали — Шурка из деликатности, а Тошка, — вернувшись к мыслям о подлости Репы и о том, что нет больше крольчатника.
— На вашей кролеферме мне делать нечего, — вдруг сказал он. — Я уже вышел из пионерского возраста. Вот поработаю с год и, может быть, в комсомол примут. — Он оживился. — Как ты думаешь, Шурка, могут меня принять в комсомол или нет?
— Вполне могут, — важно согласился Шурка. — Только надо заслужить. Когда мне будет четырнадцать, я тоже подам в комсомол.
— Мне ещё четыре месяца в учениках ходить, а там и разряд присвоят, — сообщил Антоша. — Второй, а может быть, и третий.
— Даже обязательно третий, — был уверен Шурка. — Я же знаю, какие у тебя руки.
— Какие такие руки?
— Золотые — вот какие. Это и вожатый говорит. Наш Юра. А ему Шевякин сказал.
— Ерунда! — покачал Тошка головой, но видно было, что Шуркины слова ему приятны.
«Значит, меня всё-таки уважают, если так говорят», — подумал Антон, и на сердце у него потеплело.
Он не знал, что его ожидало самое большое несчастье, какое только могло случиться в его жизни.
«Я останусь со своими»
Это случилось уже после экзаменов и после отрядного сбора «С чем ты идёшь в коммунизм», на котором шефы вручили звену Тани Калмыковой вымпел с надписью «Идущий впереди».
Таня сразу побежала домой.
— Мама, мама! — закричала она ещё с порога. — Можешь меня поздравить. Моё звено получило вымпел.
Повиснув у мамы на шее, Таня зашептала:
— Может быть, мне сон снится, а, мама?
— Нет. Это, к счастью, не сон, Таня, — серьёзно ответила мама. — Вы хорошо поработали.
— Ох, мама, как я счастлива!
— Теперь сходи и расскажи Варваре Ивановне и Николаю Сергеевичу о своих успехах, — посоветовала мама. — Они ведь тоже немало сделали для тебя.
Таня согласилась.
— Я пойду с Шуркой, — сказала она. — Он обещал зайти за мной.
— Шура сегодня не зайдёт, Танюша. У Антона Пугача мать умерла, и, наверное, Шура не захочет оставить его одного.
— О! — растерялась Таня. — Я лучше побегу к Шурке. Хорошо, мама?
Мама ничего не сказала, только кивнула, и Таня выскочила на улицу.
Она быстро шла и думала о том, как всё переменилось в её и Шуркиной жизни за прошедший год.
Вначале они поссорились из-за Тошки. Таня ненавидела его, потому что он был бездельником. Он чуть было и Шурку не запутал, если бы не Юра Погорелец. Вместе с Шевякиным вожатый и Тошку вырвал из дурной компании. А самого Репу, говорит Шурка, недавно строго судили, и на суде выступал Андрей Шевякин.
Несколько дней назад Тошка приходил на пионерскую ферму. Он долго ходил от клетки к клетке и всё расспрашивал и расспрашивал. А Шурка отвечал так, как будто перед ним стоял не Тошка Пугач, а учитель биологии и спрашивал заданный урок. Когда Тошка дошёл до последней клетки, он вдруг стал ругать Шурку.
— Сколько этим крольчатам? — кричал Тошка. — Семнадцать дней, говоришь? В эту пору им нужно давать мягкий или даже лучше мелкодроблённый корм. А это что? Что это такое, я тебя спрашиваю?
— Ребята недосмотрели, — защищался Шурка.
Затем Тошка стал подробно объяснять, как и когда надо проводить отсадку.
— В трёхмесячном возрасте опять распределяй по группам, — поучал Тошка. — А ты этого не делаешь. Клеток не хватает? Построй новые. Хочешь, я с Калиной помогу тебе…
Шурка не спорил, кивал головой и всё записывал в блокнот: когда начинать расчёсывать пуховых кроликов, как лучше снимать пух — стричь, вычёсывать или выщипывать. Тошка советовал выщипывать. Оказывается, кроликам совсем не больно. Только выщипывать пух нужно, конечно, умеючи.
Перед уходом Тошка обещал подарить ребятам пару белых великанов.
— У меня есть на примете, — сказал он.
Шурка так и просиял.
Тогда Колька Пышнов спросил, не подарит ли Тошка заодно и Петьку-попугая для живого уголка.
— Чего захотел, а? — свистнул Тошка. Он с Петькой не мог расстаться. И с ежом Авоськой…
Это понравилось Тане. Значит, Тошка действительно любит животных и возится с ними не только ради денег. Она опять подумала, что Тошка не такой уж плохой, каким его считали.
Теперь Тане было до слёз жалко Тошку…
Таню встретила Ксения Петровна. Лицо у неё было заплаканное: она только что возвратилась из больницы, куда ездила с Тошкой.
— Шура у него, — сказала Ксения Петровна. — Может быть, и ты сходишь, Танюша. Снеси вот обед, пусть съест чего-нибудь. И прибрать в комнатах не мешает. Справишься?
— Ну, конечно, справлюсь, — обрадовалась Таня. — Я, знаете, как умею мыть полы!
— Ну, ну. Вот и хорошо, — ласково улыбнулась Ксения Петровна.
…Тошкину маму хоронили на третий день. У неё было чужое лицо — восковое, с заострившимся носом. Антон не плакал, строго смотрел в это чужое лицо и думал: нет у него мамы. Как же теперь он будет жить? Но сознание невозвратимости потери с полной ясностью пришло лишь в ту минуту, когда гроб опускали в могилу. Тогда Антон заплакал — тихо и горько, закрывая мокрое от слёз лицо руками, как будто стыдился Калины, Шевякина, Фени Рубашкиной, Шуркиной мамы…
— Вишь, как убивается! — вздохнула старуха Панина.
В этот день, как и в прошлые три дня, с Тошкой неотлучно оставался Калина. Видно, он взял на заводе отпуск. Ради него — Антона. Эта мысль впервые пришла в голову, когда Фёдор на второй день после похорон завёл разговор о новом задании, полученном бригадой строгальщиков.
— Выбрать фигурный паз — дело тонкое, — говорил Калина. — А никому другому, как Шевякину, поручили. Ценить нужно. — Свою бригаду Фёдор иногда называл именем бригадира.
Антон откликнулся не сразу. Калина вскипятил чай и подогрел давно остывший обед, принесенный Феней из столовой. Вскоре и сама Феня пришла и тоже завела разговор о новом задании. Всех волновал ответственный заказ, полученный заводом.
Было уже поздно, когда Калина сказал:
— Ну, Фенюшка, спасибо за обед, а нам пора на боковую. Завтра, учти, мы на первой смене…
Он не спросил Антона, собирается ли тот завтра на завод или нет: это само собой было понятно. Без Калины и Фени Рубашкиной, без Шевякина и завода, без Шурки Чопа уже немыслима была его жизнь. И когда позже, дней пять спустя, пришёл отец и спросил, не хочет ли сын перейти жить к нему, в его особняк, Антон решительно ответил:
— Нет, папа, я останусь со своими.
