«Мечта» уходит в океан - Почивалов Леонид Викторович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Обнаружили мы на теплоходе и другие интересные места. Например, кинотеатр, где, пожалуйста, смотри сколько хочешь фильмы. А когда нашли зал для отдыха и концертов, то удивились еще больше: до чего же просторен и красив! Даже не верится, что он не в городе, а на борту судна. В середине круглая площадка-сцена, на которой почти ежедневно выступают артисты.
Капитан Огарин пригласил нас осмотреть капитанский мостик и другие важные службы судна. Он оказался радушным, живым человеком, сказал, что рад встретить на своем борту настоящих моряков, поэтому покажет самое интересное.
Преясде всего показал капитанский мостик. Располагался мостик на самой верхней палубе, его широкие окна глядели в сторону носа судна, и через них далеко просматривался океан. На мостике, как говорят моряки, находится мозг корабля. Здесь постоянно дежурят вахтенные помощники капитана, а в нужное время и сам капитан. На мостике сосредоточены все важнейшие приборы, помогающие морякам вести теплоход: компас, радиолокатор, штурвал, машинный телеграф…
С мостика капитан отвел нас в штурманскую, где молодые офицеры, склонившись над столом, вычерчивали на широко расстеленной на столе карте путь корабля. Потом показали находящуюся поблизости от мостика радиостанцию. Радист с гордостью сообщил нам, что отсюда по телефону мы можем соединиться с любым городом мира.
Капитан познакомил нас и с машинным отделением. Я ни разу не был на настоящем заводе. Абу сказал, что машинное отделение «Лермонтова» по размеру и виду своему напоминает цех большого современного завода. Мы спустились в его самую нижнюю часть. Все многоэтажное пространство занимало машинное отделение. С одного на другой этаж тянулись металлические лестницы, металлические трапы перекидывались от одной части гигантской машины к другой. Капитан сказал, что это машина такой мощности, которая способна обеспечить электричеством город с населением в двести тысяч человек.
В дороге особенных событий не было. Теплоход на большой скорости шел к другому континенту Земли. Палубы его жили обычной жизнью большого трансатлантического лайнера. Пассажиров было много. Они радовались превосходной теплой погоде в Атлантике, утром и днем прогуливались по палубам, занимались спортом, купались в бассейне. Вечерами заполняли просторный носовой салон, чтобы послушать концерт артистов теплохода или потанцевать под оркестр.
Так проходил день за днем нашего плавания.
Наша «Мечта» полным ходом ремонтировалась в одном из грузовых трюмов, таком просторном, что он был похож на авиационный ангар. Мы с Абу часто наведывались в мастерские, старались хотя бы чем-нибудь помочь механикам. Занялись и мы подкраской корпуса яхты, мелким ремонтом ее частей. Словом, дел хватало. А в свободное время я купался в бассейне или ходил в кино, а Лена, устроившись на палубе, рисовала с натуры.
И вот после нескольких дней пути ранним утром мы наконец увидели Америку. Вернее, не саму американскую твердь, а лежащий на ней плотный серый туман.
— Это не туман, — пояснил нам Абу. — Это смог. Он висит над Нью-Йорком.
Объяснил, что смог — городская пыль, смешанная с отработанными газами автомашин, тепловозов и заводов. Мы уже находились недалеко от берега, а его все не было видно. Пассажиры стояли на шлюпочной палубе и вглядывались в приближающуюся стену тумана. Из нее временами проступали очертания идущих нам навстречу или нагоняемых нами судов. Поэтому «Лермонтов» шел небольшим ходом, бдительно «ощупывал» своими радиолокаторами каждое возникшее на пути препятствие. А на мостике стоял сам капитан: наступал наиболее ответственный час нашего путешествия — прибытие в порт назначения.
И вот сквозь смог мы наконец увидели неясные очертания нью-йоркских небоскребов. Их прямоугольные вершины напоминали горные цепи, встающие из-за туч. Чем ближе подходили к берегу, тем все больше вырисовывался в тумане облик огромного города.
— Как будто его нарисовали карандашом на меловой бумаге! — удивлялась Лена.
Сбавив ход до малого, «Михаил Лермонтов» вошел в пролив между континентом и островом Лонг-Айленд. Туман немного рассеялся, мы стали приближаться к порту. Касалось, он лежал у самых подножий небоскребов. Прошли мимо причалов, возле которых стояло множество больших кораблей, и вот наконец прислонились бортом к своему причалу. Долгий путь через океан закончился. Мы оказались на берегу Американского континента. Чувствовали себя Колумбами, которые впервые вступили на неведомые земли Нового Света.
За время пути судовые механики полностью отремонтировали нашу яхту в нью-йоркском порту, спустили на воду, на прощание пожелали знакомое: «Семь футов под килем!»
Мы хотели отвести яхту на причал для малых судов, но сделать это не пришлось. К яхте подошел катер, в котором были два американца. Один из них назвался Джеком Таннером. Он приехал из Вашингтона от доктора Саймона за посылкой из Нигерии. Сообщил, что доктор с радостью встретит нас в Вашингтоне, билеты уже куплены на завтрашний утренний поезд.
— Места в гостинице заказаны, — сказал молодой ученый. — Ваш отель «Комомдор» находится в центре Манхэттена.
Второй встречающий, Роберт Мур, был в белой фуражке яхтсмена. Он назвал себя представителем нью-йоркского яхт-клуба, сказал, что доктора Эрлинга знают и уважают во многих странах мира. Когда он позвонил из Лондона в нью-йоркский яхт-клуб и попросил оказать экипажу «Мечты» помощь, в клубе сочли это за честь. За яхту молено не беспокоиться, ее доставят на стоянку, заправят горючим, водой, продовольствием — словом, сделают все необходимое для предстоящего путешествия через Атлантику. А сейчас — в город.
Мы горячо распрощались с капитаном Огариным, с моряками «Михаила Лермонтова», с которыми успели подружиться. Вышли из здания порта, и Роберт Мур пригласил нас в свою машину.
Путь до отеля оказался долгим. Машина то мчалась по скоростным эстакадам, которые вели автомобильный поток над крышами города, то въезжала в ущелья, образованные стенами небоскребов, долго стояла у светофоров или на перекрестках, где образовывались транспортные пробки. День был невероятно жарким, и с нас пот лил ручьями.
— В Нью-Йорке давно не было такого зноя, — рассказывал Мур. — Сегодня температура под сорок.
Наконец машина остановилась где-то в глубине острова Манхэттена, у подножия высокого и узкого, похожего на башню, небоскреба.
— Это ваш отель! — сказал Мур. — Устраивайтесь, отдыхайте. А если понадобится помощь — вот мой телефон. В любой час за вами приеду либо я, либо другой член клуба.
И он протянул визитную карточку.
Но мы не собирались злоупотреблять вниманием нью-йоркских яхтсменов. Решили без сопровождающих побродить по городу. Прежде всего забежали в закусочную на нашей улице и съели наскоро «хот-доге» — «горячих собак». Не пугайтесь, это вовсе не была собачатина! «Горячими собаками» американцы называют только что сваренные, обжигающие рот сардельки. Их кладут в разрезанную пополам свежую булочку.
За несколько часов мы побывали в разных частях Нью-Йорка, видели так много интересного и необычного, что когда вечером в гостинице я сел за свой дневник, то растерялся. Если описывать все, что видел, то не хватило бы толстой тетради. Поэтому я расскажу о том, что запомнилось больше всего. Во-первых, небоскребы. Даже представить себе не мог, что бывают такие большие дома. Представляете себе — сто этажей! Дом как огромная гора. Около его подножия люди кажутся крохотными мошками. А если улица вся состоит из таких домов-гигантов, то по этой улице идешь, как по дну горного ущелья. Солнце сюда никогда не проникает. И кажется человеку, что он слаб и ничтожен перед созданием собственных рук. Лена позволила себе с этой моей мыслью не согласиться. Сказала, что небоскребы — великое творение людей и рядом с ними люди не должны чувствовать себя ничтожными, напротив — могут гордиться ими.
Побывали мы перед гигантским зданием Организации Объединенных Наций, в котором представители почти всех стран мира обсуждают, как предотвратить опасность войн между народами, как оказать поддержку народам, ведущим борьбу за свободу, за лучшую жизнь. Абу сказал, что в этом здании происходят порой бурные споры. Далеко не все готовы защищать мир и справедливость на Земле. Есть такие люди, которые мечтают о новых войнах, о захватах чужих земель.
