Серебрянка, или Напевы морской раковины - Фаржон (Фарджин) Элинор (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗

– Тут уж ничего не поделаешь, – мягко сказала Долл. – Ведь у тебя двойная натура.

– Как это ничего не поделаешь?! Очень даже поделаешь! – возмущённо закричал Нолличек. – Отныне у меня будет только одна натура! И вставать я всегда буду с правильной ноги! И никогда, никогда, никогда не заставлю тебя больше прясть! Никогда!

Долл вздохнула:

– Это было бы очень хорошо…

– Было бы? Доллечка, почему ты говоришь «бы»?

– Потому что слишком поздно! – Долл в отчаянье заломила руки и снова расплакалась. – Я же дала честное слово.

– Когда придёт этот бес? – воинственно спросил Нолличек.

– В любую минуту.

– Так что ж мы время теряем? – завопил Нолличек и, схватив блинный колокольчик, забегал из угла в угол и затренькал на весь дворец. – Все под ружьё! – кричал он. – Флот на воду! Гвардию сюда! Полицию сюда! Пожарных сюда! Тащите ружья, вилы, пики и перочинные ножи! Ставни на запор! Двери на засов! Заложить дымоходы! Заклеить замочные скважины! Замазать все щели! Чтоб этот бес сюда ни хвостом, ни копытом не пролез.

– Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

Глава XX

Препротивный чернющий бес

Все замерли, недозаперев двери, недозаклеив замочные скважины, недозамазав щели. Однако ставни были уже плотно закрыты, и в детской царила кромешная тьма. Откуда же доносится это мерзкое хихиканье, от которого стынет в жилах кровь и останавливается сердце?

– Хи-хи-хи!

Ваза, которую кухарка недавно водрузила на верхушку праздничного торта, вдруг заалела, точно внутри неё разгорелось пламя, а потом – словно уголёк из печи – оттуда выпрыгнул препротивный чернющий бесёнок. Противней ни король, ни придворные в жизни не видали. Он уселся на веточку из слоновой кости, положив ногу на ногу, а потом, бешено вращая хвостиком, спрыгнул на пол.

– Вот и я! Вот и я!

– Кто ты такой? – требовательно спросил Нолличек и раздвинул занавески, чтобы получше рассмотреть непрошеного гостя. – Кто ты такой?

– Чур, я не подсказчик!

– Так чего ж тут подсказывать? Скажи своё имя, раз пришёл!

– В том-то вся и беда, – всхлипнула Долл. – Имя у него есть, но я его не знаю. Я должна угадать это имя с трёх раз, и тогда бес будет надо мной не властен.

– С трёх раз? – Нолличек просиял. – Это же чепуха! С трёх раз что угодно угадать можно. Его зовут…

– Только не спеши! – умоляюще воскликнула Долл. – Не угадаешь – потеряешь и меня и ребёнка.

– Хорошенького, голубоглазенького детёныша, – подхватил бес. – И миленькую, красивенькую жёнушку!

Он заглянул в колыбель и потянулся приподнять вуаль, твёрдо зная, что ни за три, ни за тридцать три, ни за триста тридцать три попытки его имени никому не угадать.

Все женщины бросились на защиту ребёнка.

– Руки прочь! – прикрикнула на беса Нянька, и под её взглядом он съёжился и даже попятился. Она была, видно, из тех нянек, которым не смеют перечить даже бесы.

Нолличек тем временем перетряхивал содержимое своих карманов.

– Отдать тебе моего ребёночка? Отдать тебе мою Доллечку? Всё что угодно проси, но их не отдам, – бормотал он и вдруг подскочил к бесу. – Слушай! Хочешь корону? Хочешь скипетр? Хочешь перочинный ножичек с тремя лезвиями? Всё забирай и уходи подобру-поздорову. Ишь какой выискался! Хапуга!

Бес осклабился, услышав про корону, ухмыльнулся, услышав про скипетр, и презрительно фыркнул, услышав про перочинный ножичек. Потом он бешено завертел хвостом-веретеном и завопил:

– Не на того напали! Я не тот! Это точно, как то, что зовут меня…

– Как? – спросил дружный хор.

– Я не дурак! И зовут меня не важно как! – издевательски захихикал бес.

Тут к нему подбежала Джен и плюхнулась на колени.

– Я отдам тебе все мои цветные ленты и серебряную монету в придачу, – сказала она. – Только убирайся куда подальше, чтобы духа твоего здесь не было.

Бес осклабился, услышав про ленты, ухмыльнулся, услышав про монету, и, подкрутив хвостик, сказал:

– Не уйду.

Тут, размахивая медной кастрюлей и деревянной ложкой, к нему протопала кухарка.

– Вот, – сказала она, – забирай! Это моя лучшая кастрюля и почти лучшая поварёшка. Забирай! И мотай отсюда, да побыстрее.

Бес осклабился, услышав про кастрюлю, ухмыльнулся, услышав про поварёшку, и, подкрутив хвостик, сказал:

– Не уйду.

Вперёд выступил дворецкий.

– Что ж, – сказал он, – тебе, должно быть, понравится вот этот штопор моего собственного изобретения. Могу ещё налить бокал шампанского. Соглашайся, поганый бес, и убирайся куда подальше.

Бес ухмыльнулся, услышав про штопор, презрительно фыркнул, услышав про шампанское, и, подкрутив хвостик, сказал:

– Не уйду.

– Тогда, – обратилась к нему Мегги, – ты, верно, не откажешься от моих лучших лопаточек для сбивания масла и от доброй миски свежайшего творога? А хочешь – сыворотки попей. Только побыстрее! Бери и уматывай, чтоб глаза мои тебя больше не видели.

Бес осклабился, услышав про лопаточки, ухмыльнулся, услышав про творог с сывороткой, и, подкрутив хвостик, заявил:

– Не уйду.

Тут его принялся увещевать садовник.

– Послушай, – сказал он, – будь благоразумен. Я предлагаю тебе очень ценные вещи: мою лопату, совок и картофелекопалку. Лучше во всём Норфолке не сыщешь. Забирай и проваливай, мерзкий ты, мерзкий бес!

Но бес осклабился, ухмыльнулся и фыркнул, услышав про лопату, совок и картофелекопалку. Лихо подкрутив хвостик, он сказал:

– Не уйду.

– Да пропади ты пропадом! – взъярилась мамаша Кодлинг. – Забирай дедову пивную кружку и бабкин бронзовый напёрсток, забирай, поганец, только чтоб духом твоим здесь больше не пахло.

Но бес осклабился, ухмыльнулся, фыркнул, подкрутил хвостик и снова сказал:

– Не уйду.

Вперёд дружно вышли Эйб, Сид, Дейв и Хэл с мешками на плечах.

– В этом мешке лыко, – объявил Эйб.

– А в этом – ячмень, – сказал Сид.

– А в этом – овёс, – сказал Дейв.

– А в этом – прекрасный навоз, – сказал Хэл.

– Вce мешки доверху набитые, – добавили они хором. – Хватай, бесёнок, и бери ноги в руки.

Бес ухмыльнулся, осклабился, фыркнул и, волчком закрутившись на хвосте, промолвил:

– Не уйду!

Последней вперёд выступила Нянька – с пустыми руками и крепко сжатыми кулаками.

– Ну а ты что хочешь мне предложить? – спросил её бес, но на всякий случай попятился.

– Я тебе сейчас уши надеру! – грозно сказала Нянька. – И отшлёпаю хорошенько. Прочь с глаз моих, а то узнаешь, где раки зимуют!

– Прочь! Прочь! – закричали все. – А то узнаешь, где раки зимуют!

Но бес ухмылялся по-прежнему, крутил хвостом быстрей прежнего и уходить даже не думал.

– Не уйду я! Я не тот! – хихикал он. – Это точно, как то, что зовут меня…

– Как? – закричали все хором.

– Нет, врасплох меня не застать! Имя вам не угадать! – Он фыркнул и одним махом вскочил на подоконник, к Доллечке, которая всё сидела у окошка, с надеждой глядя вдаль.

Глава XXI

Ещё три попытки

– Время вышло, Долл Кодлинг, – провозгласил Прядильный бес. – Называй моё имя!

– Где же моя сестричка? – в отчаянье прошептала Долл. – Полл, где ты?

– Не видать тебе её во веки веков, – захихикал бес.

Обернувшись к людям, что растерянно толпились вокруг с отвергнутыми подношениями, он ткнул пальцем в каждого по очереди и с издевательской ухмылкой повторил:

– Назови моё имя!

– Не торопи нас! – раздражённо сказал Нолличек и принялся задумчиво расхаживать взад-вперёд и скрести затылок в поисках разгадки. Остальные же сбились в кружочек вокруг сидевшей у окошка Долл и стали шёпотом совещаться.

– Ну и как вы считаете? – спросила мамаша Кодлинг.

– А вы-то как считаете? – спросил её дворецкий.

– По-моему, Никодемус.