Библия в СМСках - эН Ая (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

Наверное, марки были и впрямь дико ценные. Ведь соседка вплавь бросилась спасать коробку, когда утром обнаружился вселенский потоп в масштабах одного отдельно взятого дома.

Окончание припева в последней редакции родилось на последнем уроке, на немецком (немецкий вторым Евка выбрала когда-то назло родакам, у которых после инглиша шли: у мамы – испанский, у папы – французский, и только потом дойч). Припев получился таким:

Глава 15. На заре в Назарет

В Москву собирались, как на войну.

– Колготки!

– Что колготки?

– Взял?

– Ну…

– А вторые?

– А нах?

– Ты можешь не говорить «нах»?

– А как говорить?

– Нормально говорить!

– Ладно. Говорю нормально. На кой вторые?

– А вдруг опысается!

– А ты можешь не говорить «опЫсается»?

– А как же говорить?

– Нормально говорить. Ну… типа… намочится…

– Да. Точно. Вдруг он намочится. Три пары возьмем.

– Чего три пары?

– Колготок!

– Три-то нах?

– Да можно без «нахов» или нет? Зачем три. Сам же сказал: одни – опысается, вторые – намочится, третьи – запасные.

– Описается и намочится – это одно и то же!

– Разное. Опысается – это осикается. А намочится – можно чай на себя разлить, вот и намочился!

– Я это все тащить не буду.

– Я буду.

– Ага, щаз. Потащит она… – это было сказано Салимом стенке.

– Бог поможет – потащу. Каждый свой крест тащит – я и потащу! – это было сказано бабушкой потолку.

– Ну и тащи.

– Ну и потащу.

– Тащи-тащи.

Разобравшись с колготками, перешли к проблеме носочков и трусиков. И опять вернулись к колготкам…

– Ой, Сань! Ты помидорки помыл?

– Нет пока… Стоп! Какие помидорки?

– В дорогу.

– Баб!!!

– Чего?

– Мы едем всего на день. К врачу и обратно. Какие помидоры, блин?

– Ты можешь не говорить «блин»?

– А ты можешь не брать с собой помидоры? Едем на о-дин день!

– Не день, а всяко-разно ночь-день-ночь. Вот и считай, сколько раз за это время поесть надо будет да дитё накормить.

– Дитё и так почти ничо не жрет уже месяц!

– Вот потому мы и едем к врачу. Чтобы он говорил и ел.

– Помидоры я не потащу.

– Я потащу.

– С колготками вместе. Супер.

– Ты – злой мальчик.

– Я уже не мальчик… Зачем жрачку с собой тащить? Что, в Москве поесть негде будет купить, что ли?

– Да мало ли там еще где по дороге что еды будет не той!

– Ты хоть сама щаз поняла, что сказала?

– Ну… да.

– И что?

– Что в Москве дороговизна. И где там впопыхах искать поесть. Мне, между прочим, вас на своем горбу еще не один год тянуть. Тут не до столичных рестораций. Тебя надо доучить. Малого вылечить.

Салим обречено махнул рукой:

– Я-то доучусь. А с этим… Не вылечить его… Зря все.

Бабушка села, уронила руки со Стасикиными колготками на колени. Колготки свисли на пол, косолапо завернувшись чуть полинявшими носками друг к дружке.

– Мошт не ехать? – спросила баба Вера одного внука, с сомнением глядя на упершегося в оконное стекло второго. – А? Может, и вправду зря?

Салим не ответил.

– Сдадим билеты… – продолжила бабушка. – Останемся дома. А я буду мясной бульон ему варить. Крепкий. Каждый день. Оно и поможет. А не поможет – значит, крест такой.

Салим молчал.

– Ну что они там, в Москве, могут сказать? – вздохнула бабушка. – Ничего. Ничего. Ничего…

Салим понял, что бабушка сейчас начнет плакать.

– Ты давай за Москву не решай! – строго сказал он. – Думаешь, ты вот тут самая умная, а там они все дураки? Посмотрят, все проверят, и все скажут. Что надо – то и скажут. Едем. Давай сюда колготки. Одну пару запасную возьмем – и хватит! На случай, если в автобусе ночью холодно будет. Все равно он в джинсах поедет, а не в колготках. Давай быстрее. Скоро Фомин с вещами придет, а у нас еще конь не валялся!

Впрочем, конь как раз валялся. Валялся и пылился. Как и многие другие игрушки, с которыми Стас почти не играл: мишка, козлик, две милые собачки, заяц, кот… Исключением был Ёля, но с Ёлей Стас тоже не играл, просто таскал всюду за собой – вот и вся игра. Станислав Макаров хотел играть с роботом. С таким заводным роботом, который на самом деле не живой и которого всегда можно выключить. Которого не жалко выключить. Ведь мишку или собачку не выключишь, они всегда живые. А робота – другое дело. Стас говорил (когда еще говорил), что он хочет робота. Но робота ему не купили. А потом случилась эта история с чевяком, и Стасу стало не до робота, потому что надо было что-то делать с чевяком. А бабушке было не до робота, потому что что-то надо было делать со Стасом…

Велимир Фомин, он же просто Фомин или просто дядя Веля взялся их сопровождать «в один конец». Он частенько мотался в Москву в одно-, двух-, а то и трехдневные командировки, с ним за компанию бабушке было спокойнее. Если б Фомин сопровождал Веру и Стаса в оба конца, то Салима бы с собой не взяли. Но у Фомина в Москве были свои дела, поэтому тут уж не до экономии: оставаться вдвоем с ненормальным Стасом в чужом городе баба Вера боялась, хотя ни за что бы не призналась в этом вслух.

Билеты на автобус Фомин взял загодя, в Воронеже. Прямого рейса Елец – Москва не было, а садиться вчетвером на проходящий было опасно – мест могло не хватить.

До большого автобуса ехали на маленьком автобусе.

Потом долго ждали большого на площадке перед одноэтажным воспоминанием красного кирпича о советском времени.