Быть котом - Хейг Мэтт (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Барни огляделся в поисках пути к отступлению.

Дверца для кошки возле холодильника.

Закрытая.

Сердце его ушло в пятки, но затем поднялось обратно.

Он увидел миску с кошачьим кормом, которую мама Флоренс поставила для него. Мясной студень тускло поблескивал и на вид был почти таким же отвратительным, как на запах.

И тут он подумал: «Собаки могут говорить с кошками. Котики могут говорить с собаками. И далеко не все собаки такие, как Гастер».

С этими мыслями Барни решил подняться на второй этаж и найти там ответ. Но ответа там не обнаружилось. Обнаружился только ковер, такой пыльный, что он расчихался, ванная с очень скользким полом и множество разбросанных повсюду игрушек.

Гигантские куклы, изуродованные плюшевые мишки, безрукие Барби. Барни казалось, что он идет по полю битвы после жестокого кровопролитного сражения.

На втором этаже располагалось четыре спальни. В одной стояла аккуратно заправленная двуспальная кровать и висела фотография мамы Флоренс вместе с каким-то мужчиной — видимо, папой. Это напомнило Барни о фотографии его родителей, сделанной во время отпуска на юге Франции. Эту фотографию мама порвала, когда они развелись, и снова склеила, когда папа пропал без вести. Была здесь и другая фотография: Флоренс с братом. Барни не мог ее толком рассмотреть, потому что она висела слишком высоко, к тому же на стекле отсвечивали лучи солнца, проникающие в окно; однако он был уверен, что уже видел где-то этого брата.

В комнате Флоренс было еще больше изувеченных игрушек, чем в коридоре. На полу стояла игрушечная больничка — очень кстати! — и валялись пластиковые зверюшки, герои мультика «Принцесса и поросеночек» и огромный стетоскоп с длиннющей трубкой.

Следующая спальня была, видимо, гостевой и казалась заброшенной, так что Барни не стал туда заходить. Напротив нее была наполовину прикрытая дверь. Видимо, комната брата.

В нос ему ударил оглушающий запах несвежих носков и дезодоранта, и его усики затрепетали от отвращения.

Каждый нерв в теле Барни был напряжен до предела, хотя поначалу он не увидел ничего необычного. Всего лишь постеры с машинами и заставленные видеоиграми полки. Он глянул на названия.

Он посмотрел вокруг — на футбольный мяч на полу, огромный телевизор и новенький компьютер, свитер для регби, перекинутый через спинку стула, — и у него возникло нехорошее предчувствие.

Он вспомнил, что говорила Флоренс.

Гав-Гав.

Он взглянул на дверь.

К двери был приклеен листок со словами:

Внизу раздался телефонный звонок.

Мама Флоренс ответила:

— Да, я миссис Игл. Чем я могу вам помочь?

Игл.

Гэвин.

Игл.

О нет.

Нет-нет-нет-нет!

Между тем это ставило все на свои места. И прекрасным образом объясняло жуткий характер Флоренс. Ведь она была Игл! Достойная сестренка Гэвина.

«Мармелад», — пробормотал он про себя. Но это только напомнило ему о Риссе и о том, как он одинок. «Каким я был неблагодарным! — подумал он. — Пускай у меня не было папы, но зато у меня была Рисса! И мама! И я был в десять раз счастливее, чем сейчас».

Тут он заметил, что с его мордочки и шеи упало несколько волосков. На ковре осталось маленькое облачко черной шерсти.

Гостья мисс Хлыстер

Мама Барни видела мисс Хлыстер всего один раз. Это было после того, как Барни якобы сорвал школьное собрание.

Тогда она ей поверила.

Но теперь, в кабинете мисс Хлыстер, она уже не знала, чему ей верить, а чему нет.

— Да, миссис Ив, чем я могу вам помочь? — Как странно. Мисс Хлыстер даже не повернулась от окна, в которое она смотрела на тяжелое февральское небо и зеленое спортивное поле, где десятиклассницы шумно играли в хоккей. В стекле ничего не отражалось. Как же она догадалась, кто к ней пришел?

— Э-э, добрый день… да, это я. Мама Барни, Элайн. Я хочу с вами обсудить вопрос, который меня очень смущает.

Мисс Хлыстер резко повернулась.

— Смущает? О чем вы?

Миссис Ив принюхалась и поняла, что пахнет рыбой. Сардинами, судя по всему.

— Ну, это насчет Барни. Его хорошая подруга сказала мне, что его сегодня не было в школе, — объяснила она, покосившись на уродливую подставку для ручек, стоявшую на столе. — И мне бы очень не хотелось с вами спорить, но мне кажется, вы ошиблись, сказав, что он здесь.

Мисс Хлыстер ничего не ответила, но на ее лице последовательно сменились разные чувства. Сначала испуг, потом злость, превратившаяся тут же в настоящую ярость и затем утихшая до угрюмости, после задумчивость, немного погодя озабоченность и, наконец, неловкость и стыд.

— Ох, простите меня, — сказала она невинным ангельским голосом. — Я надеюсь, что ошибки все же не было… Знаете, я прямо сейчас пойду и поговорю с его классной руководительницей.

Мисс Хлыстер вышла из кабинета. Мама Барни, ожидая ее, разглядывала календарь на стене. «Снова кошки», — подумала она. Прямо-таки тема дня!

Но мисс Хлыстер пошла вовсе не к миссис Лаванде. Она направилась к школьным воротам, чтобы проверить, нет ли каких новостей от ее подчиненных.

На стене напротив она увидела Тыковку, сидевшего с очень виноватым видом. Идиот с куриными мозгами!

«Они так и не поймали Барни, — поняла мисс Хлыстер. — Опять эти тупые бойцы меня подвели».

Значит, Барни все еще жив и пытается найти способ снова стать собой, и если у него это получится, он расскажет всему миру — или по меньшей мере школьному начальству — всю правду о ней.

Но у нее уже появился новый план. Блестящий, как масляные сардины в банке. Довольная этим планом, она вышла из школьных ворот, чтобы перекинуться парой слов со своим главным рабом.

Немного о Тыковке

Мисс Хлыстер перешла через дорогу, чтобы поговорить с Тыковкой.

На случай, если вы относитесь к тем читателям, которые непременно хотят узнать все про каждого героя книги, я расскажу вам пару фактов про этого кота. Итак, он был тупым. Достаточно тупым, чтобы выполнять все приказы мисс Хлыстер. Он познакомился с ней, еще когда она была сиамской кошкой, и она ему страшно не понравилась, потому что была диванной кошечкой, а бойцы таких презирают. Кроме того, она насмехалась над тем, как он лазает по заборам. Но она отлично дралась, а это всегда восхищало Тыковку, особенно когда такие способности внезапно обнаруживались у диванных кошечек. А потом, когда она стала человеком, она покорила его окончательно. Ведь иметь сообщника среди людей — очень выгодно. Особенно таких сообщников, которые обеспечивают тебя сардинами с лимоном в оливковом масле — любимейшим блюдом Тыковки. (Даже самые грубые бойцы обладают изощренным вкусом по части рыбы.) Кроме того, это престижно: быть любимчиком ДК. (ДК — Двуногая Кошка. Сленговое название кошек, превратившихся в людей. Обратный случай по отношению к Безнадежным, которых я уже упоминал, — людей, превратившихся в кошек.) Не то чтобы Тыковка хотел сам стать ДК. О нет. Его полностью устраивало быть рыжим котом, шляться по садам, плести интриги, выкусывать блох, подлизываться к старушкам, получая в награду молоко, и заигрывать с Ликой (которая, правда, никогда не отвечала ему взаимностью).