Письмо на желтую подводную лодку(Детские истории о Тиллиме Папалексиеве) - Корнев Владимир Григорьевич (лучшие книги онлайн txt) 📗
В школе Тиллим чувствовал, что «его» Оля становится совсем не такой, как раньше, какой-то чужой — еще зимой она, не сказав ни слова, пересела за парту к Матусевичу и теперь с каждым днем все больше и больше отдалялась от него. Как же это было обидно, да просто нестерпимо! Любимую музыку он теперь слушал один: и минорные концерты открытого им для себя этой весной Вивальди, и старых верных друзей — четырех парней с гитарами из Ливерпуля.
Порядок в своей любимой, еще недавно такой уютной комнатке он наводить перестал. Книги и тетради, диски и художественные принадлежности, игрушки и даже одежда валялись где попало, а Тиллиму стало вдруг безразлично, на каких местах что находится и сколько дней он у себя не подметал и не вытирал пыль. Бабушка Лёка, понимая, что в жизни внука происходит что-то не то, жалела его и в то же время не могла не стыдить:
— Что ж это у тебя творится, Тильтиль? В комнату заглянуть страшно. Вот и друзья к тебе перестали заходить. Неудивительно — такой бедлам! Я не знаю, что там у тебя за неприятности, но нельзя же так отчаиваться. Все мечтаешь, романтик ты наш, витаешь где-то, но неужели ты веришь, что в такую грязь может прилететь Синяя Птица Счастья?
В ответ единственный внук только вздыхал и грустно улыбался, а в комнате по-прежнему царил беспорядок, как и у него в сердце.
— Ты бы хоть посуду иногда помыл, что ли, или кота покормил бы — так за тобой и увивается! — не отставала бабушка. — Приди в себя, рыцарь печального образа!
Однажды после ужина Тиллим все-таки осознал: чтобы преодолеть мрачное состояние духа, надо, пожалуй, привести в порядок «среду обитания». Он сидел на тахте и, прищурившись, рассматривал пол, стены и потолок, пока не убедился, что не знает, за что взяться первым делом. Наконец Тиллим решил: все равно с чего начинать, лишь бы начать, а там вещи сами помогут найти свои места. Расположившись на ковре, он устроил торжественный сбор своих оловянных полков (игра в солдатики была одним из его увлечений). Вот рать князя Александра в шишаках и кольчугах, с заостренными щитами и недлинными прямыми мечами дружно улеглась в картонную коробку. Следом за новгородскими ратниками туда же последовали крестоносцы-тевтоны в рогатых шлемах, у которых даже кони были закованы в доспехи. Верховный главнокомандующий Тиллим закрыл их казарму крышкой с соответствующей этикеткой «Ледовое побоище» и понял, что остальные войска так и останутся разбросанными по ковру — возиться с ними дальше не было ни желания, ни воли.
Кот Кир — чистокровный перс — тем временем важно прошествовал из коридора к хозяину, задрав хвост-опахало и мягко переставляя задние лапы в необъятных мохнатых шальварах. Мальчику, уже улегшемуся на тахту, достаточно было лишь печально посмотреть на пушистого питомца, как тот с персидским приветствием «Ур-р-мау!» запрыгнул ему прямо на грудь и стал тереться приплюснутым носом о щеку. Кир, как некий заводной механизм, мурлыкал все громче и самозабвеннее, но в этой кошачьей ласке все яснее звучало нечто вроде: «Н-ну покор-рми, н-ну покор-рми, н-ну…»
Тиллим не заметил, как настойчивое мелодичное урчание постепенно преобразовалось в отчетливое жужжание, и он услышал знакомый «пароль»:
— Жу-жу-жу — я с тобой друж-жу!
— Beatles Forever, — едва слышно, тоскливо отозвался юный битломан, интуитивно сообразив, что приветствовать британских гостей следует именно так.
— Hello, friend! — Джон Леннон добродушно хлопнул Тиллима по плечу. — У тебя опять проблемы? Ты, наверное, забыл, что верные друзья, которые рядом даже тогда, когда ты и не подозреваешь, всегда готовы помочь.
— Если есть друзья, считай, твоих бед уже наполовину нет! — добавил Пол.
— Особенно, — без ложной скромности заметил Джордж, — если эти друзья — мы и у нас при себе гитары.
— А ударная установка в этом деле, может, даже еще важнее! — Барабанные палочки в пальцах Ринго завертелись так, будто он заправский жонглер и эквилибрист.
На этот раз «Битлз» были в строгих черных костюмах, застегнутых под горло, — из небольших круглых вырезов виднелись только белоснежные воротнички и узкие, туго повязанные галстуки.
Улыбаясь улыбкой неудачника, Тиллим продолжал лежать на тахте и только немного приподнял голову с подушки.
— Итак, жизнь преподносит сюрпризы, — не без иронии заметил Джон, читая по глазам. — Не падай духом, парень, ушибешься…
— Угу. Настроение у меня не фиалками пахнет, знаете…
Тут Джон куда-то удалился, впрочем, Пол был не менее проницателен:
— Понимаю, она не хочет видеть тебя… В личных отношениях от ми-ми-ми до бе-бе-бе один шаг, старина, но, может, не стоит унывать? Никогда не грусти, если даже беда. Улыбнись и скажи: это все ерунда!
Джордж, следуя своей привычке, пустился в философствования:
— Жизнь — книжка с цветными картинками, но всегда с черно-белым текстом… Ты что, поссорился со своей леди? Бывает… Девушки вообще непредсказуемые: сама придумала, сама обиделась.
Последняя фраза явно прозвучала мрачно, и Тиллим хотел было даже отвернуться к стенке, но неисправимый весельчак, отложив в сторону палочки, прошелся колесом по комнате и заставил всех обратить внимание на себя:
— А знаете, что меня удивляет в последнее время? Ни-че-го!!!
— Зато удивляет меня, — произнес Пол, только теперь внимательно приглядевшись к окружающей обстановке и пытаясь пробудить у Тиллима волю к действию. — Похоже, ты собрался выращивать здесь мухоморы, старик?? Сам раскис, развалился тут, и вокруг все стало безразлично?
Мальчик обиженно встрепенулся, чуть не плача:
— А за что меня жизнь наказывает? Я хотел как лучше, и вот…
— Все, что происходит в нашей жизни, к лучшему! — продолжил Пол. — Жизнь, как езда на велосипеде — если тебе тяжело, значит, ты идешь на подъем.
Джордж тут же поспешил дополнить:
— И будь благодарен проблемам, приятель, — они показывают, чего ты стоишь.
Тиллим внимательно прислушивался к мудрым словам, уже сидя, но все еще хмурясь.
— Парни, да что вы все поучаете — другу плохо! Мы явились делать добро, а не мораль читать, — громко заявил Ринго. — Вот вернется Джон, и тогда…
— Я уже здесь! — послышалось из коридора. Джон вошел в комнату в бабушкином переднике, с веником и совком в руках. — Спешу делать добро… А ты все купаешься в несчастье, малыш? Чтобы стать счастливым, можно найти сто причин, но чтобы стать несчастным, нам хватает одной. Займись-ка игрушками и книгами, а я пока поиграю с веником. Дела здесь много — на всех хватит!
И уборка закипела. У Тиллима откуда-то появился азарт: он быстро собрал оставшихся солдатиков, разложил тетради, расставил по полкам книжки и даже протер корешки от пыли. Каждый выбрал какое-нибудь полезное занятие.
Наконец, через полчаса битлы поспешили отрапортовать хозяину квартиры о своих добрых делах.
— Все подмел! — Джон, довольный уборкой, отряхивал руки.
— Посуду на кухне вымыл! — молодцевато доложил Пол.
— Я вынес мусор, — без затей сказал Джордж.
Ринго, держа довольно мурлыкающего, похожего на пышную меховую шапку Кира, сам с удовольствием почти промурлыкал:
— А я вот — кота покормил!
Тиллим, обрадованный тем, что у него такие заботливые друзья, принес из буфета вазочку с конфетами «Белочка» и поставил на журнальный столик:
— Угощайтесь! Это вкусно.
Разглядывая цветные фантики и облизывая пальцы, битлы делились новыми впечатлениями.
— Ну как тебе русская конфета? — поинтересовался Пол у Джона.
Тот, прикрыв глаза от удовольствия, показал на рот:
— Ой, тает просто! Будто всю жизнь там была.
Вдоволь наевшись сластей и налюбовавшись наведенным порядком, музыканты о чем-то посоветовались, и Джон торжественно подозвал Тиллима:
— Теперь, дружище, ты должен сделать что-нибудь очень важное и приятное для своей девушки. Ты ведь и сам этого хочешь?
— Хочу! — не задумываясь, признался мальчик.
Леннон указал на висящую на стене простенькую потертую гитару.
