Повести - Стельмах Ярослав Михайлович (читать книги полные .txt) 📗
— Так разгружать неинтересно! Давайте по сигналу! Я бибикну – вы возьмёте доску, бибикну ещё — опустите вниз. В каждом деле нужна организация.
Просто здорово придумал! Работа закипевшая еще дружнее. Митька бибикал, аж вспотел. Что же говорить о тех, кто разгружал. Но, когда досок в кузове оставалось уже совсем мало, откуда-то прибежал шофёр и закричал:
— Ну-ка, вылазь сейчас же! Я тебе покажу — аккумулятор разряжать! Игрушку нашёл!
И мы с Митькой вылезли из кабины. После этого работа уже так не кипела, потому что не было никакой организации. Тогда Митька сказал:
— Знаешь, там в кабине ключи остались.
— Ты лучше не трогай, — остерёг я его. Но он не послушался.
— Я только разочек стартером диркну. Ты стань на подножке — будешь смотреть, чтобы шофёр сзади не подошёл, а то снова шум поднимет.
Я и встал. Митька ключ повернул, а машина, оказывается, на скорости была и как рванёт вперёд! И в самый раз на Сергея Анатолиевича — он шёл показывать, куда ещё доски носить. Идёт себе, улыбается, горя не знает, а здесь машина на него. Сергей Анатолиевич испугался — ещё бы! Едва успел отскочить.
Митька стартер выключил, — догадался в конце концов, — а Сергей Анатолиевич как начал:
— Что это вы себе позволяете?! Я не для того сюда приехал, чтобы на меня машиной наезжали, а для того, чтобы зарядку с детьми делать и поднимать ваш физкультурный уровень!
Прибежал начальник лагеря.
— Это чьи дети? Из какого отряда? Прибежала и Ирина Васильевна.
— Мои дети!
Прибежал и шофёр.
— Гнать, — кричит, — таких детей втришея из пионерского лагеря!
А Ирина Васильевна:
— Вы лучше ключи не оставляйте в машине! Это вам дети, а не пенсионеры! Ещё хорошо, что машину не разбили и наш Сергей Анатолиевич живой остался.
А Сергей Анатолиевич:
— Вот именно! — говорит. — Вот именно!
— Сейчас же их назад в город отвезете! — начальник лагеря говорит. — Пока они здесь всё не распотрошили.
— Чтобы я их к себе в машину посадил? — шофёр ему. — И никогда в жизни, — говорит, — больше в ваш лагерь не поеду. им ещё «спасибо» говори, что машина целая!
— Звонил же я в город! — начальник лагеря плачется. — Так на тебе — привезли.
Так нас шофёр и не взял. Может, ему тоже в Житомир надо было?
После этого нас с Митькой поставили на безопасную работу. Мы брали на складе матрасы, разносили их по палаткам и раскладывали на кровати. Сперва мы загрустили от такой доверенности, но Ирина Васильевна сказала:
— Это тоже полезная работа. Попробуй-ка поспи без матраса, на металлической сетке! Вы, можно сказать, обеспечиваете весь лагерь удобным сном, и за это вам только «спасибо» скажут.
Но обеспечивать весь лагерь удобным сном оказалось очень хлопотливой работой, потому что взять в охапку больше чем по одном матрасу мы не могли, и приходилось всё время бегать между складом и палатками. Тогда Митька придумал класть на один развернутый матрас два свернутых и нижний брать за края — я впереди, а Митька сзади. Таким образом мы могли уже носить по три матраса сразу. Но никто нам пока что «спасибо» не говорил. Ребята, что работали лопатами, смеялись и кричали:
— Эй вы, матрасники! А где же ваш грузовик? Вы на нём всё сразу и перевезли бы!
Нам стало досадно от такого отношения к нашей полезной деятельности, но потом я придумал попросить у нашего завхоза, Лукича, новенькие носилки, и мы уже смогли брать по четыре штуки. А когда Митька увидел там же, на складе, тачку, мы уже возили матрасы на ней и брали аж по семь штук!
— Вот вам и грузовик! — бросил Митька, проезжая мимо ребят, но они всё равно смеялись.
Вот так мы очень быстро перевезли матрасы во все палатки и стали снова соревноваться, кто быстрее закроет окошко.
Тогда пришёл начальник лагеря и очень удивился, что мы так быстро управились.
— Это молодцы! — сказал он. — Ничего не скажешь. Я даже и не надеялся.
А потом увидел у меня в руках оторванную от окошка шлейку и все-таки сказал:
— Что вы за люди! Ни на миг без надзора оставить нельзя. Возьмёшь иглу и пришьёшь!
— А можно, — Митька спрашивает, — мы ещё и в домики матрасы поразвозим? Пусть и младшим отрядам будет мягко спать.
— Конечно! Конечно! — обрадовался начальник лагеря. — Только отдохните.
Но мы уже достаточно отдохнули и снова взялись за дело. С тачкой было намного проще, и за какой-то час мы поразвозили даже одеяла.
— Я ж говорил: всюду должна быть организация! — хвалился Митька.
Когда вечером состоялась линейка, наша первая лагерная линейка, то оказалось, что мы очень много чего за день сделали, и всем нам объявили благодарность, а мне и Митьке сначала выговор, а потом благодарность.
Никто над нами уже не смеялся, потому что все понимали, что без матрасов и одеял... Какой же то отдых без матрасов и одеял?
Никакого!
ПЕРВАЯ НОЧЬ
На первый лагерной линейке начальник лагеря нас всех похвалил. Он сказал: это даже лучше, что мы приехали раньше времени, потому что за два дня не только подготовим общими усилиями лагерь к заезду, а и приведём его в образцовое состояние. Ведь даже не все ещё вожатые приехали. Он сказал также, что, несмотря на досадные одиночные случаи, вообще все ведут себя хорошо, и есть надежда — так будет и в дальнейшем.
— Это, наверное, мы — одиночные случаи, — шепнул Митька, и я с ним согласился.
Потом выступил Сергей Анатолиевич и снова говорил, какой у нас замечательный лагерь и как хорошо мы будем проводить в нём время.
Потом слово взяла Ирина Васильевна. Она сказала, что электрик проведёт свет в палатки лишь завтра и потому все желающие могут сегодня переночевать в домиках, а тем более девочки.
Но никто, даже девчонки, ночевать в домиках не захотели.
Сергей Анатолиевич протрубил в горн отбой, и все разошлись.
Мы уже познакомились с некоторыми ребятами — Юркой, Витькой и Вовкой — и очень друг другу понравились: они даже предложили нам лечь у себя, по двое в одном кровати, но Ирина Васильевна сказала, что нечего выдумывать, потому что полно свободных мест, и мы от них ушли.
Вышло так, что мы с Митькой и Славкой остались в палатке втроем. Девочки заняли четыре палатки, ребята — две, и, чтобы полностью занять третью, ребят не хватило.
Мы легли, но спать не хотелось.
— Надо, наверное, пойти девчонок попугать, — когда разговора и смех кругом стихли, сказал Митька таким тоном, будто ему очень не хотелось.
— Зачем? — спросил Славка.
— Потому что в лагерях всегда пугают, — со знанием дела объяснил Митька. — Ты пойдешь, Серый?
Но я притворился, что сплю: очень не хотелось вставать из теплой кровати.
— Вот ты только послушай, какой сейчас крик поднимется, — сказал мой друг и, завернувшись в простыню, выскочил на улицу.
Но никакого крика не поднялось, а через минуту к нам вошёл начальник лагеря, таща за руку Митьку.
— Я тебе попугаю! — сердито, стараясь не повышать голос, шептал он. — Я тебе попугаю! Ещё хоть один раз — и поедешь к папе с мамой. Вон посмотри: твои товарищи спят уже давно.
— Я не хотел, — оправдывался Митька. — Честно, не хотел. Я перепутал. Я думал — там девочки.
— Я тебе дам девочек! Спи сейчас же! — И начальник лагеря ушёл.
— Слышь, Серый? — сказал Митька. — Видел бы, как он испугался!
— Ну! — не поверил Славка.
— Испугался, точно! И как...
— Что?
— И как схватит меня за руку.
— Если бы он испугался, то за руку не хватал бы.
— Из испуга и схватил. И как это я палатки перепутал? Давайте лучше истории рассказывать.
И мы начали рассказывать разные истории.
Я рассказал целый ковбойский фильм, а Славка — о том, как однажды враги порвали знаменитому скрипачу Паганини все струны, кроме одной, но все равно он сыграл на одной струне. Тогда Митька поинтересовался, не мог бы и он, Славка, если бы враги попортили ему весь аккордеон, кроме одной клавиши, сыграть на этой клавише какую-то мелодию. Славка сказал, что на такие глупые вопросы он и отвечать не хочет.
