...Для того, чтобы жить - Дьяконов Юрий Александрович (книги полностью бесплатно TXT) 📗

С утра до вечера из чуланчика доносились звонкий стук молотка, глухие удары деревянной киянки. И приглушённая, вполголоса песня:

Иногда шум смолкал. Это значило, что он либо режет большими кровельными ножницами заготовки, либо паяет.

Раз в шестидневку, под выходной, ко двору подъезжала телега. Маленький юркий приемщик из артели вешал на добродушную морду лошади торбу с овсом, брал один-единственный листик зеркально сверкающей жести под мышку и, войдя в чулан, торжественно объявлял:

— Здравствуйте, мастер! Я привез вам материал.

Остальные тяжелые пачки листов железа, мотки проволоки и другие материалы Валя приносил сам. А приемщик, защемив нос пружиной пенсне, придирчиво осматривал все, что Валя сделал за пять дней: керосиновые лампы или масленки с длинными носиками, жестяные кружки, детские ведерца или большие насосы для выкачивания постного масла из бочек.

Но еще никогда не было случая, чтобы кто-нибудь забраковал вещь, сделанную руками Вали-комсомольца. Тщательно пересчитав изделия и выписав квитанции, приемщик уже сам, без посторонней помощи, грузил гремящие мешки на дроги, отбирал у лошади торбу и прощался, приподнимая над лысой головой засаленный фетровый котелок.

В мастерской у Вали Олег забывал обо всем на свете. Идет час за часом, а он никак не может оторваться от этого зрелища, когда на глазах под руками мастера из куска обыкновенного железа рождается красивая и нужная вещь.

Особенно нравилось Олегу, что Валя относился к нему, как к равному. Спрашивай о чем угодно — никогда не скажет: «Отстань!.. Не твоего ума дело…», а объяснит, покажет, даже если придется на время отложить работу в сторону.

Зато и Олег к двенадцати годам знал назубок все инструменты жестянщика. Научился уверенно держать в руках молоток и киянку, размечать, резать, сшивать и паять заготовки из листового металла, пробивать отверстия, гнуть колечки, навивать из тонкой стальной проволочки пружинки…

В первый день зимних каникул утром Валя позвал Олега:

— Тут такое дело, браток. Двести штук воронок для ЕПО. [1] Вечером за ними приедут. Боюсь, не успею. Поможешь?

— Конечно! — обрадовался Олег.

— Вот и ладно. Вдвоем мы ударным порядком все сделаем!..

Маленькое окошко залепило снегом. А в чуланчике тепло от раскаленной буржуйки. Пахнет кислотой. Валин молоток выстукивает: «То-ро-пись! То-ро-пись!» Олег стальной чертилкой размечает конусы, носики, ручки воронок. А Валя по его разметке режет, гнет, сшивает. Потом режет Олег. Жесть тонкая, острые стуловые ножницы рассекают ее, как бумагу.

Вечером на санях приехал приемщик. Еще на пороге спросил:

— Мастер, хоть половину сделали? — Но, увидев полки, густо заставленные воронками, удивленно вскинул брови: — Успел все?! О-о-о! Лопни мои глаза, если это не так!..

Утром Валя вручил Олегу новенькую трехрублевку:

— Бери. Честно заработал.

Олег ликовал. Его сбережения увеличились почти вдвое. Он потоптался у порога и спросил:

— Валя… ты зови меня еще, если срочный заказ.

— Гроши нужны? — улыбнулся Валя. — На что тебе, казак?

Олег рассказал о своей мечте. Вале идея понравилась:

— Хочешь сынка моего бывшего хозяина перещеголять? Ну и правильно! Что ты, хуже этого Кешки?

К весне денег на «Монтекристо» собралось достаточно. Но когда Олег с друзьями зашел в охотничий магазин и попросил показать ему ружье, продавец сказал:

— Пацанам оружие продавать запрещено. Приходи с отцом…

Мальчишки всю дорогу ругали продавца. А Олег, насупившись, думал: «Как быть?» И вдруг остановился. Как же он сразу не сообразил?! А дядя Федя?! Мама говорит, что он был самым лучшим папиным другом. Они вместе служили в Первой Конной армии товарища Буденного. У дяди Феди есть большой маузер в деревянной кобуре. Но он почему-то не хочет его носить. Так и висит маузер в его комнате на стене рядом с кривой саблей в серебряных ножнах. Странные эти взрослые. Уж Олег бы везде ходил с маузером и с саблей…

Дядя Федя часто бывал в их маленьком флигеле на Гимназической. Приносил подарки, игрушки ему и Мишке. А мама во всех трудных делах обязательно с ним советовалась.

— Вы идите… мне тут еще в одно место заглянуть нужно, — заявил Олег друзьям и помчался к штабу СКВО.

Олег долго ждал, шлепая по мартовским лужам у огромного серого здания. Наконец, козырнув часовому у двери, вышел коренастый военный с большими рыжими усами. Одернул и без того ладно сидевшую гимнастерку с рубиновыми ромбиками в петлицах.

— Дядя Федя! — кинулся к нему Олег.

Выслушав его, дядя Федя спросил:

— Мать-то про ружье знает?

— Нет, — опешил Олег. — А зачем? Деньги же мои!

— А ты чей?! — жестко спросил дядя Федя. — Вот то-то! Она вымучилась, думаючи, как из вас с Мишкой людей вырастить. Ночей не спит за работой…

— Так я же ничего! — взмолился Олег. — Я думал, зачем ей про ружье?.. Она ведь женщина. И ничего в этом не понимает.

— Щенок ты бесхвостый, — дядя Федя покачал головой. — Ладно. Топай домой. Вечером вайду. Тогда и решим.

«Чего уж тут решать, — горестно думал Олег. — Разве мама согласится? Она и самопалы мои в уборную повыбрасывала…»

Вечером дядя Федя выпроводил Олега и Мишку гулять, а сам долго разговаривал с мамой. Олег походил по двору. Потом сел на завалинку. И тотчас услышал через раскрытую форточку взволнованный голос мамы:

— Федор Захарович, он ведь совсем мальчишка! Боюсь я…

— Нет, Вера, от жизни детей не убережешь. И не надо… Был бы Михаил жив, он бы тебе то же самое сказал… Ведь Олег твой — сын красного командира. Значит, должен быть бойцом… Да. И стрелять метко… Как — в кого? Конечно, по врагам революции и Советской власти… Ты же видишь, как воют за кордоном…

На следующий день они отправились в охотничий магазин.

Олег так и вцепился в «Монтекристо».

— Погодь! — улыбаясь в усы, сказал дядя Федя, осмотрел ружье со всех сторон, недовольно хмыкнул и спросил у продавца: — А патроны к нему?

— А как же! Есть. Шестнадцать штук.

— А потом чем его заряжать прикажете?

— Ну, мы тут ни при чем, — обиделся продавец. — Поищите на толкучке. Бывает, кто из «бывших» выносит.

— Нет уж, дорогой товарищ! — пробасил дядя Федя. — У «бывших» мы отпокупались при царе. Неужели нет такого, нашего, советского производства?!

— Так бы сразу и спрашивали. Вот, пожалуйста. Малокалиберная винтовка. Тульский оружейный завод. Тридцать два рублика. Шесть штук уже купили для тира. Одна вот осталась.

У Олега ёкнуло сердце. Тридцать два! А у него только двадцать пять. Еле дышал, пока дядя Федя внимательно осматривал винтовку, прикладывался, выспрашивал ее данные, вынимал затвор, разглядывал на свет канал ствола.

— Во! Это вещь стоящая, — наконец объявил он. — Нарезы, как у боевой. Значит, не игрушка.

Он не только добавил недостающие деньги, но купил еще патронов, брезентовый ремень и протянул винтовку Олегу:

— Неси, казак. А в выходной махнем на кирпичные заводы. Там, в развалинах, и постреляем…

Мама встретила появление винтовки в доме настороженно:

— Поставь в угол. Да затвор вытащи… Будь она неладна…

Олегу нужно было с кем-то поделиться своей радостью, и он побежал к Вале. Но чуланчик оказался запертым.

— Мотается с утра до ночи, — рассерженно проговорила Валина мать. — То в крайком комсомола, говорит, вызвали. То на собрании. А теперь вот на завод куда-то умчался…

Утром, встретив Олега во дворе, Валя сказал, улыбаясь:

— Ну, Олег, можешь в мой чуланчик перебираться. Дарю!.. Хочешь — работай там. Хочешь — книжки читай.

— Знаю! Сегодня первое апреля! — не поверил Олег.