Девочка из Ленинграда - Кануков Саадул (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Вошла бабушка.
— Коленька, может, чайку приготовить?
— Потом, мама. Сейчас мне надо сходить на завод.
Папа ушел. Бабушка возилась на кухне, вздыхала, охала. Мама шила Вовке панамку, но ее рука с иглой то и дело застывала. А Рая не знала, за что взяться.
— Мама! Я схожу к Светке. Ладно?
— Только, пожалуйста, не надолго.
Тревожные дни
Уже несколько дней папа находился на казарменном положении. О, как тоскливо без него! А что же будет, когда он уедет на фронт? Мама все время молчит. Бабушка беспрестанно вздыхает, разговаривает сама с собой: «У, вражья сила! Неймется тебе, супостат! В ту войну, в японскую, муж Митя сложил голову. Коленьке-то было всего полгодика. А теперь вот и он под пули идет…»
Рая переносится мысленно в казармы, где проходит сейчас военную подготовку отец. Скоро бабушка испечет оладьи, и Рая понесет их ему. Казармы разместились в школе, как раз в той, где учится Рая.
В шесть часов вечера отец возвращается с учений, а Рая уже ждет его у ворот школы. Папа просит разрешения у командира на минутку задержаться.
— Опять оладьи?! — восклицает он. — Да зачем вы беспокоитесь? Кормят тут нас хорошо. — Но все же берет оладьи, чтобы не обидеть бабушку. — Ну, как вы там? Как мама, Вовка?
— Ничего… — отвечает Рая и смотрит на отца.
Он в зеленой солдатской гимнастерке, в сапогах. На голове — пилотка. Через одно плечо — винтовка, через другое — скатанная шинель. На поясе котелок, фляжка. Рая привыкла видеть его в черном, тщательно отутюженном костюме, в чистой белой сорочке с галстуком: таким он ходил на завод. Но и эта простая солдатская одежда очень идет ему. На других как-то все висит, а на нем сидит аккуратно, точно сшито по заказу.
— Ну, мне пора, дочурка! — говорит он, целует Раю и поспешно уходит, то и дело оглядываясь.
Рая провожает его взглядом до тех пор, пока он не скроется за дверьми школы-казармы.
Сегодня вечером папа забежал домой. Поцеловал бабушку, подхватил и подбросил под потолок Вовку, тряхнул за плечи ее, Раю, и ушел с мамой в кабинет. Минут десять они о чем-то говорили. Потом вышли. Мама, видно, плакала, потому что глаза у нее были красные. Но сейчас она казалась спокойной, сдержанной и, как всегда, как, наверное, все учительницы, чуть строгой.
— Ну, Раиса… — Папа сказал не «Рая», не «дочурка» и не «Раёк» как иногда называл он ее, а полным, «взрослым» именем — Раиса. — Я уезжаю на фронт… — Он немного подумал и добавил: — Не буду делать тебе никаких наказов: ты уж большая, сама понимаешь. Нелегко будет вам тут. Помогайте друг другу.
Папа поцеловал ее, подхватил на руки Вовку.
— Ну, будь молодцом.
— Буду… Пап, а ты когда приедешь?
— Не могу сказать, сынок… Слушайся Раю, бабушку, не огорчай маму. Хорошо?
— Не буду… — протянул, потупившись, Вовка.
— Договорились! — Папа подошел к бабушке. — До свидания, мама!
Бабушка уронила голову ему на грудь, заплакала.
— Прощай, дитятко мое. Дай бог вернуться тебе домой.
Мама пошла провожать папу до казармы. Рае тоже хотелось пойти, но мама велела помочь бабушке гладить белье. Рая поняла: маме хочется побыть с папой наедине.
Дни становились все тревожнее и тревожнее. Фашистам удалось сломить сопротивление наших пограничных частей, и теперь враг продвигался в глубь страны. Проснувшись, Рая включала радио, слушала военную сводку. По нескольку раз заглядывала в ящик для писем и газет: нет ли чего от папы? Он уже прислал с дороги несколько писем. А в последнем папа писал о том, как прибыли на позицию и с ходу вступили в бой с фашистами.
Вернулась из школы мама.
— Рая, — сказала она, — я завтра уеду на строительство оборонительных сооружений. Помогай бабушке. Присматривай за Володей.
— Мама, а что ты будешь там делать? — спросила Рая.
— Я уж не знаю… Что скажут.
— Мама, возьми меня с собой: я буду помогать тебе. А за Вовкой посмотрит бабушка… Да, мам, возьмешь?
Мама стала сразу строгой.
— Нет, нет… Детям там нельзя: опасно. И, пожалуйста, больше мне не говори об этом.
Весь день мама готовила себе рабочий костюм — юбку, куртку, рукавицы, а наутро уехала.
С отъездом матери Рая все больше и больше становилась хозяйкой дома. Приказывала Вовке то одно, то другое. Вовка сначала артачился, но потом, все еще дуясь, им поднял все, что заставляла сестра: соберет свои игрушки, вытащит мусор, подаст Рае щетку.
Видя, как ловко хозяйничает внучка, бабушка даже стала советоваться с ней:
— Раюша, что нам сегодня приготовить на обед?
— Компот! — кричит Вовка. — Кашу я не буду!
— Что приготовят, то и будешь, — строго говорит Рая и к бабушке: — На первое — суп с рыбой, на второе — макароны. На третье — кисель.
— Вот-вот, и я так думала. Умница! — соглашается Арина Павловна.
Рая идет в магазины. На улицах то и дело встречаются военные. Рая внимательно всматривается в их лица: а нет ли среди них папы? Может, в командировку приехал? Но папы, конечно, нет. Он где-то далеко-далеко! А где — неизвестно, потому что на конверте вместо обратного адреса указан только номер полевой почты. Вчера Рая послала ему письмо, написала, что мама уехала на оборонку. Но пусть он не тревожится: у них все будет хорошо.
По пути Рая заглянула в свою конно-спортивную школу. Она была уже закрыта: инструкторы все ушли в армию. Лошадей, говорят, тоже отправили на фронт.
— Милый, хороший мой Звездочет, — шепчет Рая, — я так хочу, чтобы ты остался живым!
Рая минуту-другую постояла у ворот, посмотрела на алебастровых коней у входа в школу и побрела дальше. Свернув за угол, она остановилась как вкопанная: по мостовой, чеканя шаг, шли строем девушки — в пилотках, солдатских гимнастерках, в сапогах. Наверное, готовятся к отправке на фронт. Вот бы и ей, Рае, вместе с ними! Но девчонок, говорят, не берут.
Рая долго ходила по магазинам. А когда вернулась домой, ее ждала Светка.
— Райка! Где ты пропадаешь?! Сказать… сказать новость? В школе у нас создали кружок ПВХО! Кружок противовоздушной и химической обороны. Я уже записалась!
— Да? А мне можно?
— Конечно! Пойдем завтра вместе.
На другой день уже начались занятия. Изучали противогаз, учились гасить зажигательные бомбы, оказывать первую помощь пострадавшим.
В воскресенье приехала мама. Рассказала, что они роют противотанковые рвы. Мама заметно похудела и была чем-то сильно озабочена.
Вовка не отходил от нее.
— Мам! Мам! Ты больше не поедешь?
— Поеду, сыночек. Я приехала помыться, переодеться… А по папке скучаешь?
— Ага… Мам, когда побьют фашистов?
— Не знаю, сыночек…
Мама не рассказала, но от Светки (ее мать тоже копала рвы) Рая узнала, что фашисты обстреливают их с самолетов. На участке, где работала Светкина мама, двоих убило и несколько человек ранило.
— Я так боюсь за маму, так боюсь! — говорила Светка.
На посту
В одну из ночей Рая проснулась от истошного воя сирены: воздушная тревога! Бабушка уже стояла у окна и всматривалась в ночное небо.
— Бабушка! Собирайся в бомбоубежище! Буди Вовку!
Вовка ни за что не хотел подниматься. Отмахивался, брыкался. Рая подхватила его под мышки и поставила на ноги. Вдвоем с бабушкой они с трудом одели мальчика.
Проводив бабушку и Вовку в бомбоубежище, Рая побежала в школу, в штаб ПВХО. Ночное небо рассекали лучи прожекторов. Где-то неподалеку слышались выстрелы зениток.
Когда Рая прибежала в штаб, там уже было много ребят. Ее встретил Игорь Балятинский. Он был облачен в какую-то брезентовую куртку, на голове — пожарная каска. Где он ее достал?
— Дмитриева! Давай в мою группу! — сказал он Рае. — Вот тебе лопата… А впрочем, нет, бери санитарную сумку. В случае чего, будешь оказывать первую помощь.
Игорь сам перекинул ей через плечо сумку, через другое — противогаз. На всякий случай дал и лопату.
