Под удельною властью - Северцев-Полилов Георгий Тихонович (серия книг .txt) 📗
Князь Святослав Всеволодович принял их с честью, как посланных от князя Андрея, и рассказал им об измене Михаила.
— Незачем вам и ездить туда, — говорил он, — все равно Ростиславичи не уйдут из Киева!
Михно, зная настоящую причину своего посольства, спокойно ответил:
— Будь что будет! А волю князя исполнить нужно… Может, и в самом деле покорятся!
Святослав усмехнулся.
— И не подумают… А впрочем, скатертью дорога, коли не хотите слушать. Только не быть бы худу!
Послы выехали…
— Князь-то, парень, ведь прав: без толку мы туда едем… Не те люди Ростиславичи, чтоб добром согласиться!
Наконец добрались они до Киева.
Опытным взглядом окинул старый дружинник новые укрепления города.
— И впрямь, паренек, воевать они с нами задумали! — обратился он к Василько. — Ишь, какие палисады воздвигли!
— Какие вы люди? Откуда едете? — строго спросил их стражник, когда они подъехали к воротам.
— От князя суздальского посланцы! — отозвался Михно.
— Пождите! Поспрошать нужно!..
Ждать пришлось не мало времени, пока наконец ворота были открыты и суздальцы въехали в город. Несколько дружинников проводили их на княжий двор.
Ростиславичи встретили послов на крыльце. Мстислав надменно обратился к ним:
— С каким словом от князя своего прибыли? Михно с достоинством передал наказ Андрея.
Ничего не сказали Рюрик и Давид. Но не стерпел слов князя Мстислав, грозно сверкнули глаза.
— Дерзкий холоп! Как смеешь ты говорить такие речи князю?
— У меня есть свой князь, его наказ я исполняю! — сухо отозвался мечник.
Еще больше разгневался Мстислав.
— Возьмите этого дерзкого холопа! — крикнул он своим дружинникам. — Остригите ему волосы на голове и бороду!
Василько с другим дружинником пытались защищать своего начальника, но их усилия не привели ни к чему. Они были связаны и отведены в избу. Не отбился и сам Михно.
При громком смехе собравшихся киевлян его остригли и, надругавшись таким образом над стариком, привели к князю.
Князь сказал ему:
— Ступай к своему князю и передай ему вот что: «Мы тебя до сих пор считали отцом и любили, ты же прислал к нам такие речи, что считаешь меня не князем, а подручником и простым человеком, делай, что размыслил. Бог всему судья!» — и велел послов вывести за город.
XXXIX
Окончив изографные работы в монастыре, Мирон с Еленой и Мариною отправился во Владимир.
Намерение старого изографа заехать в Чернигов было отложено.
Вдова торопилась ехать в Новгород, чтобы увидеться с сыном.
— Что ж? Коли так, — решил старик, — и я с вами до Новгорода поеду! Иным путем… Во Владимир и не заеду…
На этом решили.
— Слушай, девонька! — сказал Мирон. — Хороший ты ратный товарищ, жалко будет с тобою на поле ратном расставаться, а все-таки не должно тебе мужескую одежду носить.
Девушка пыталась возражать.
— Негоже, говорю тебе! Спроси свою матушку, что она на это скажет!
Елена согласилась со стариком, хотя в оправдание дочери промолвила:
— По нужде ей пришлось, дедушка, по-мужскому обрядиться!
Подвигаясь все ближе и ближе к Новгороду, путники стали замечать по городам необычное оживление, всюду собирались ратные люди, на площадях толковали.
— Аль воевать с кем задумали? — спросил изограф в Белоозере.
— Гонцы от князя Андрея разосланы. Велел всем под его стяг собираться… А против кого пойдем, и сами не знаем!
«Не на Киев ли снова князь поход затевает?» — подумал Мирон.
— Поспешать, коли так, к Новгороду надо! — заметила Елена. — А то как раз Фоку угонят, тогда и не увидишь!
Ростов и Суздаль нашли путники в еще большем волнении. Рать собиралась со всего Севера, поход затевался, по-видимому, немалый.
Неохотно шли союзные дружины на призыв князя.
— Почто нам воевать? — говорили дружинники. — У нас и своих врагов немало.
— Как бы не опоздать! — торопилась Елена. — Уж больно сына повидать-то мне хочется!..
Путники погоняли коней. Наконец показался издалека детинец и стены Новгорода. После опроса стражником у ворот изографа и его спутниц пропустили в город. Их поразило молчание всех пяти концов.
Ни Мирон, ни девушка не знали, как пробраться на княжий двор, где они надеялись отыскать Фоку. Снова пришлось обратиться к одному из проходивших горожан, чтобы узнать, куда им пройти.
— На княжий-то двор недалеко, да князя-то там нет! — отвечал бойкий новгородец. — Коль вам нужно князя, так ступайте на Ярославов двор, там сейчас вече, там и князь!..
Действительно, на Ярославовом дворе все скамьи были заняты новгородцами.
На широком помосте на особом стуле сидел князь. Около него помещались бояре и несколько человек дружинников.
— Что-то Фоки я не вижу! — проговорила Марина, тщательно всматриваясь в последних.
Добраться до князя не было никакой возможности. Когда путники пришли на вече, дьяк только что скрепил вечевую грамоту и читал решение вече:
— От посадника Великого Новгорода Якуна, — зычно начал он, — от всей господы, и от тысяцкого Великого
Новгорода Григория, и от всех старых тысяцких, и от бояр, и от житьих людей, и от купцов, и от черных людей, от всего Великого Новгорода, от всех пяти концов, положили послать дружину в помочь Андрею, князю суздальскому.
Князь Юрий низко поклонился на все четыре стороны, благодаря Новгород за помощь отцу.
— Как же оно таково? Не пойму я что-то! — сказал один новгородец другому. — Дружина третий день как ушла, а на вече сегодня только еще постановили.
— Торопятся, друг! — отозвался другой. — Чтобы вместе с прочими князьями в одно время поспеть…
Елена печально слушала разговаривавших.
— Не застали мы Фоку… Не привел Бог сына милого обнять! Их разговор случайно услышал Лука.
— Какого сынка тебе, тетенька, не удалось повидать?
— Да был у князя дружинник Фока! Поди, знаешь?..
— Как не знать-то! Он теперь нашим новгородцем стал.
Елена изумленно на него взглянула.
— На дочке нашего богатого торгового гостя женился… Акинфием звать… Хочешь, я тебя сведу к нему?..
— Да что ты, родимый?! — обрадовалась Елена.
И они отправились к тестю Фоки.
XL
Печально сидел старый Акинфий со своей внучкой после ухода Фоки, Евфимия плакала.
— Скоро ли приведется мне с мужем любимым повидеться! — говорила она деду.
— Бог даст, свидетесь… Не печалься, голубка! — утешал ее последний.
У ворот брякнуло кольцо.
— Эх я, старый! — проговорил Акинфий. — На вече забыл сходить… Верно, кто-нибудь возвратился и мне о решении Господина Великого Новгорода скажет… Эй, Кузьма, пойди, отчини ворота! — крикнул он.
— Кого вам нужно? — спросил работник прибывших. Лука, пришедший вместе с последними, весело проговорил:
— Скажи Акинфию! Пусть дорогих гостей принимает! К нему сватья приехала.
На разговор вышел и сам хозяин.
Узнав, кто его гости, он широко распахнул ворота, приглашая к себе в дом.
Обрадовалась приезду свекрови и Евфимия.
— Слава Богу, нашлась у мужа матушка родимая! А то уж больно он скорбел о тебе!
Несмотря на мужское платье, пришлось и Марине признаться.
— Ишь ты, шустрая какая! — шутил старый хозяин. — Тебе, Евфимия, этак ни за что бы не решиться…
Однако старик не посоветовал менять костюм.
— Может быть, князь Андрей сам надумает к рати ехать, так отроков с собою возьмет… А может быть, гонцом тебя послать надумает… А как узнает, что ты девушка, так тебе уж никуда не попасть.
— Дедушка-то правду говорит, сестрица! — обратилась Евфимия к ней. — Как бы я хотела быть на твоем месте: все около мужа находилась бы.
— И впрямь так лучше, дедушка, — согласилась Марина.
— Что ж, коли так, — отозвался Мирон, — пусть в княжих отроках пока остается…
— А ты, сватья, у нас оставайся! — ласково проговорил Акинфий. — Все нам с Евфимией веселее будет.
