Витька Мураш - победитель всех - Томин Юрий Геннадьевич (книги .txt) 📗
— Отек не увеличивается?
— Да будто поменьше стал.
Тут дядя Костя заметил нас.
— Вы моего Вовку не встречали?
— Нет, — говорим.
— Увидите, скажите: отец велел немедля домой бежать.
Пришли мы на берег. Вечер был тихий. На нас сразу налетели комары.
Первые комары — они злые, как собаки на привязи. Не знаю, может, комары про людей то же самое думают, потому что передавили мы их штук сто, пока немного привыкли. Может, для нас они — паразиты, а для себя — просто герои. Мы на сколько больше их, а они не боятся. Я даже стал следить за одним комаром. Он мне на руку сел и топчется, выбирает место, куда жало воткнуть. Я ладонь на него и говорю: — Сейчас шлепну.
А он на меня ноль внимания. Я говорю:
— Последнее предупреждение.
А он уже нацелился жалом, как Пал Григорьич на Батона. Тут я ему и врезал.
— Кончай чудить, — говорит Колька. — Пока ты с ним разговаривал, тебя десять штук укусить успели. Давай лодку перевернем.
Подсунули мы руки под борт, а мне по ладони что-то как даст. Я отскочил и гляжу на руку — кто это меня укусил? Колька смотрит на меня, ничего не понимает. Вдруг и Колька как отскочит и тоже стал руку разглядывать.
А из-под лодки:
— Бу-бу-бу-бу…
Колька говорит:
— Меня кто-то в руку клюнул.
— И меня тоже.
А из-под лодки опять:
— Бе-бе-бе-бе…
Колька говорит:
— Индюк, что ли, с фермы удрал? Только как он под лодку залез?
— Может, подкопался?
Обошли мы лодку кругом. Подкопа нет. А из-под лодки снова:
— Хи-хи-хи-хи…
Тут мы уж сразу поняли. Залезли на лодку и стали по днищу топать. Внутри со дна грязь, конечно, посыпалась, песок.
Из-под лодки кричат:
— С ума, что ли, сошли?
— Тогда вылезай.
Лодка чуть шевельнулась, но поднять ее Батон не смог. Мы ее стали переворачивать — тяжело. Еле вдвоем перевернули. Батон сидел на земле и тер кулаками глаза.
— Дурачки вы, что ли?
— А ты не клюйся, — говорит Колька.
Я спрашиваю:
— Ты как туда залез?
— Мне Ларик помог.
— А где он?
— Домой побежал. Он мне поесть принесет, я с утра голодный. Отец меня искал?
— Искал. Велел домой бежать.
— Еще чего не хватало, — говорит Батон. — Пускай он мне лучше банок надает. Рука уже зажила почти, а им бы только колоть. Теперь тепло, я могу хоть неделю сидеть.
— Тогда ищи другую лодку, — говорит Колька. — Эту мы сейчас в воду стащим.
Мы с Колькой взялись за борта и стали тянуть. Дергали, дергали, но лодка не двигается. Мы назад двигаемся — ноги в песок уходят. Батон тоже уцепился за борт левой рукой, но лодка вперед не идет, только чуть шевелится. Мы устали и сели отдыхать. Смотрим, идет Илларион, несет какую-то банку и кусок булки.
— Мама в городе, — говорит он Батону. — Дома нет ничего, только консервы. Вот — камбала в томате.
— Консервы тоже годятся, — говорит Батон. — Мы и консервы зарубаем. У кого нож есть?
Ножа ни у кого не нашлось.
— Принести? — спрашивает Илларион.
— Без ножа разберемся, — отвечает Батон. — Чего ходить, время терять.
Батон отыскал на берегу осколок камня и постукал по донышку банки. На донышке появились вмятины.
— Поддается, — обрадовался Батон.
Он постукал по второму донышку — опять вмятины.
— А теперь мы ее по центру, — сказал Батон и врезал камнем по банке сверху.
Донышко прогнулось и банка стала похожа на блюдце, но на банке не появилось ни одной трещины.
— Теперь мы ее с боков обстукаем, — сказал Батон.
Он поставил банку на ребро и замолотил по ней камнем. Скоро банка стала похожа на кубик. Батон ссадил палец об угол этого кубика и начал злиться.
— Ну чего ржете? — сказал он. — С утра небось налопались, вам можно смеяться.
Батон поднял банку с земли и огляделся.
— Я тебя добью, — сказал он банке, подошел к здоровенному камню и изо всей силы ляпнул банку о верхушку.
Банка стала похожа на шляпу. Но из нее не вылезло ни одной крошки.
— Зараза! — сказал Батон и поддал ее ногой.
Банка скатилась в воду. Она лежала на дне такая чистенькая и сверкала, как блесна.
— Еще блестишь, паразитка! — заорал Батон.
Он достал банку из воды и бегом понесся к валуну. Аккуратно поставил ее на самую макушку, долго смотрел на нее, прищурив глаза и покачиваясь.
Затем вывернул из песка камень поменьше, но тоже приличный. Я потом пробовал поднять этот камень, но еле от земли оторвал. Не знаю, откуда у Батона столько силы взялось!
— Ы-ы-хх! — сказал Батон и поднял камень над головой. Он выпустил камень — и тот упал прямо на банку и притиснул ее к валуну.
Мне сначала показалось, будто что-то взорвалось.
Во все стороны полетели какие-то куски и коричневые брызги. Один кусок засадил мне в ухо, да так, что я сразу перестал смеяться.
Батон стоял возле валуна, весь заляпанный коричневыми пятнами.
А возле его ног лежала банка. Теперь она была похожа на блин.
— А консервы-то были тухлые, — сказал Батон. — Потому она и взорвалась.
Пока Батон ел булку, мы лежали на песке и отдыхали от смеха, а потом взялись за лодку.
Вчетвером мы протащили лодку на метр и снова выдохлись. А на море как раз отлив и до воды шагов сто. Так нам ее неделю тащить.
— Давай, давай, тащи, чего встал, — командует Колька. — Нельзя ее больше на берегу держать, совсем рассохнется.
Колька жутко упрямый. Если он возьмется за какое-нибудь дело, то не остановится, пока не сделает. А я чувствую, что нам тут до утра ковыряться.
— Давай, — говорю, — головой сообразим. Руками нам ее не стащить.
— Что тут соображать, — говорит Колька. — Катки нужны. Они тут на берегу лежали. Только их в шторм унесло. Давай тяни. Пойдет помаленьку.
— А может — завтра? Завтра я отца попрошу, он ее трактором дернет.
— Завтра воскресенье.
— Ну, тогда в понедельник.
Колька ничего не ответил. Взялся за лодку, тянет один, даже лицо стало красное. Мы тоже взялись — еще метр.
Вдруг Батон пригнулся и спрятался за лодку. Я смотрю, по берегу идет директор и прямо к нам.
— Куда собрались? На рыбалку?
Мы молчим.
— Дайте сначала ей намокнуть, а то потонете. Ей нужно теперь на воде постоять дня три. А ты, Мелков, вылезай. Ты ведь на законном основании в школу не ходишь?
— На законном, — отвечает Батон.
— Тогда почему прячешься?
— Да я вас боюсь, — говорит Батон.
— Да врешь, не боишься ты меня. Знаю я, кого ты боишься. Ну-ка, покажи руку.
Батон протянул руку. Директор внимательно ее осмотрел и говорит:
— На этот раз живой остался. Будешь еще мозоли кусать?
— Я лучше работать не буду, — отвечает Батон. — Тогда и мозолей не будет.
— А я как раз вам собираюсь работу предложить.
— Какую?
— Давайте сперва ваше дело закончим. А ну-ка!
Взялся Иван Сергеевич за корму двумя руками и сразу приподнял лодку. Директор у нас жутко здоровый. Говорят, он раньше был моряком. Рассказывают, что на груди у него выколот якорь и поэтому он ходит мыться в баньку к Евдокимычу, а не в общую — стесняется свой якорь всем показывать. А может, и врут. Мой отец, например, ездит мыться в Приморск, потому что у нас парной нет.
Пока я думал, есть у нашего директора якорь или нет, лодка от меня уехала метров на десять. Он ее почти один толкал, остальные так, за борта держались.
Работы оказалось всего на пять минут. Потом мы поднялись наверх и сели отдыхать на камушках.
— Дело это добровольное, — говорит Иван Сергеевич, — заставлять никого не буду. Но вся надежда на вас. Восьмой класс трогать не стоит, он у нас в этом году выпускной. Значит, вы у нас сейчас как бы старшие. А дело такое — нужно спасать рыбу. Согласны?
— Конечно, согласны, — говорит Илларион.
— Ну, ну, Желудев, — говорит директор, — ты, я вижу, освоился. Нравятся тебе наши ребята?
— Нравятся.
— Чем же они тебе нравятся?
— Дружные, — отвечает Илларион и смотрит на меня.
