Зеленое окно - Тихомиров Олег Николаевич (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я перевернулся на спину. Надо же такому случиться! Я еду в Москву. Напротив меня спит Виталька, а на нижней полке — Таня. Нет, я не из-за них поехал. Но из-за Тани. Я давно хотел увидеть Москву. А Таня — это так уж получилось, что едем вместе. Правда-правда!
Я, конечно, знал, что бывают в жизни неожиданности. Помню в третьей четверти контрольную по алгебре.
У отличника Ольмана одни ответы, а у меня — другие (мы алгебру всегда по Ольману проверяем). Все узнали, как он решал, стали скорей исправлять, бумажку передают друг другу. Но возле моей парты стоит Илья Васильевич как вкопанный и не отходит. Нинка Малявина глазом на меня косит, а передать бумажку эту самую боится. Что делать? И тут как раз звонок. Сдали мы тетрадки. «Ну, — думаю, — погорел». И вдруг на следующий день принес Илья тетради — у всех «пары» и «трояки», и лишь у меня пятерка. Это по алгебре! Я глазам своим не верил.
А еще как-то поехал с ребятами за грибами. Все полные корзины насобирали, а у меня на донышке две сыроеги перекатываются, раскрошились уже совсем. Ребята смеются, спрашивают, не буду ли я носильщика брать. А я молчу: не везет. Ничего не поделаешь. И вижу вдруг: у одного куста зажигалка лежит. Да такая красивая! Я поднял. Щелк — крышка отскочила, и заколыхался у меня в руке огненный язычок. «Made in Poland» на зажигалке написано. Польская, значит.
Виталька подскочил ко мне, тоже пощелкал, а потом говорит:
— Где нашел?
Я показал. Он чуть всю землю под кустом не перерыл. Только что искать! Зажигалка не гриб, одна возле другой не растет.
Подошел Диман, повертел в руках зажигалку, поджег сухой прут, проговорил:
— В порядке штукенция. Где нашел?
Я опять показал на куст, но Диман видел, как там шарил Виталька, и остался на месте.
Потом Виталька вновь принялся разглядывать мою зажигалку, без конца щелкал крышкой, хотел ножом отвернуть винтик. Но Диман предупредил:
— Сломаешь, не ковыряй. Виталька отдал мне зажигалку.
— Польская что!.. — сказал он. — Австрийские лучше.
— Ну и ищи себе австрийскую, — ответил я. — А мне эта сойдет.
— «Сойдет»! — передразнил Виталька. — Ее нужно хозяину вернуть.
— А где ж хозяина-то искать? — спросил я. Понятно, если б нашел я ее в трамвае, или в автобусе, или хотя бы в магазине, сдал бы — и все дела. А тут кому сдавать — лешему, что ли?
— Положи под куст, хозяин вернется и найдет, — сказал Виталька.
— Привет! — бросил Диман.
— Приветик! — повторил я за ним. Виталька промолчал: наверное, сам вспомнил поговорку про иглу в стоге сена.
— Тогда давай спрашивать у всех, — сказал он.
— У кого — у всех?
— А кто в лесу встретится.
— Давай, — согласился я.
— Ерунда, — сказал Диман. Он протянул мне корзину с грибами. — Махнемся: ты мне — зажигалку, я тебе — грибы?
— Нет, — покачал я головой.
— Точно, — вздохнув, признал Диман, — зажигалка лучше.
— Бери мои, — предложил Виталька, — у меня одни белые.
Но я меняться не стал. Мы пошли дальше и встретили старика. Палкой он отгибал нижние ветки у елочек.
— Вы зажигалку не теряли? — спросил я.
— Зажигалку?
— Ну да. — Виталька уже был тут как тут, рядом со мной. — Зажигалку.
— Нет, не терял. — Отогнув ветку, старик увидел гриб, наклонился, срезал его под корень.
— Польскую, — добавил Виталька.
— Что?
— Зажигалка, говорю, польская.
— И польскую тоже не терял. Я некурящий. — Старик положил гриб в ведерко и двинулся к поросли березок.
— Глухой хрыч, — выругался Виталька. — Еще за грибами ходит.
— А что, грибы пищат, что ли? Ему их слушать не надо, — сказал я.
Диман засмеялся, а Виталька поджал нижнюю губу.
Потом мы встретили женщину с девочкой.
— Спросить? — толкнул я Димана в локоть. Диман посмотрел на женщину, потом на девчонку и сказал:
— Не стоит.
— Бывает, что и женщины курят, — заметил Виталька.
— Бывает, — согласился я и спросил у нее про зажигалку.
Нет, она не теряла.
— А лопатку маленькую с синей ручкой вы не находили?
— Не находили, — сказали мы и пошли дальше.
Виталька все потешался:
— Надо же!.. С ручкой! А шляпу с перышком они не теряли?…
Долго нам никто больше не попадался. И вдруг, пожалуйста, настоящий мужчина, высокий, плечистый, да еще военный.
— Дядь, вы не курите? — спросил Диман. Военный пристально взглянул на нас.
— Курю. Но закурить не найдется. Малы еще.
— А зажигалку вы не теряли? — спросил я упавшим голосом.
— Не терял.
— Польскую, — вставил Виталька. — Отличная зажигалка.
— Нет, — пожал плечами военный.
Виталька прикусил губу, а потом сказал мне:
— Покажи зажигалку-то.
— Вот, — вынул я ее из кармана и дал военному.
Он поглядел на нее, попробовал, как она зажигается.
— Хорошо работает, — сказал он и протянул ее мне.
— Подари ему, подари, — громко зашептал Виталька.
— Возьмите ее, — сказал я, хоть и жаль было расставаться, но не забирать же ее назад после Виталькиного шепота: военный-то, конечно, все слышал.
— Спасибо, — сказал он, — у меня зажигалка есть. Правда, не польская, но работает не хуже. Сынишка сделал. — Он достал свою зажигалку, закурил. — Где ж ты таких белых насобирал? — спросил он у Витальки.
— Да там, — кисло ответил Виталька и махнул рукой.
Вот и осталась зажигалка у меня, потому что в лесу мы больше никого не встретили. Валялась она без дела в моем ящике (дома у нас курящих нет), а потом я взял да и подарил ее приятелю отца — полярному летчику…
Я опять перевернулся на живот и стал смотреть в окно. Темнотища. Ни одного огонька. Наверное, мимо леса поезд идет.
Нет, это были чепуховские неожиданности. И без той пятерки по алгебре вполне я мог прожить, и польская зажигалка тоже была ни к чему. А вот поехать вдруг в Москву — это да! Это чудо.
Если разобраться, может, и не очень-то чудо. Почти весь наш дом едет в Москву на гастроли. Взрослые, конечно. Ну, о Тане говорить нечего. Таня будет выступать в «Русалке». Но Виталька…
Здорово он все придумал!
Действовали мы по такому плану.
Я упрашивал своих родителей:
— Ну пустите меня… Всего на недельку… Раз, два — и я вернусь.
— Рано тебе самому разъезжать, — говорили родители,
— Ну да, рано! Все вон едут, а я нет.
— Кто это все?
— Таня едет, Виталька едет… — начинал перечислять я. — Им можно, а мне нельзя?
Виталька то же самое говорил у себя дома: «Все едут, а я нет». — «Кто все?» — «И Таня одет, и Эдька едет…»
Виталькины родители «сломались» раньше: у них в Москве были родственники, поэтому «глаз за ним был обеспечен» (так выразилась моя мама).
Я хотел было сказать, что мне никакой «глаз» не нужен, но вовремя спохватился.
— Ладно, — проговорил я, — пусть и у меня будет «глаз». Я на все согласен.
И тут выяснилось, что нет в Москве для меня подходящего «глаза».
— Ну к кому же ты поедешь? Ведь не к тете же Гекте, — сказала мама.
— Хотя бы! — воскликнул я, хватаясь за эту мысль как за соломинку. — Что она, не родственница, что ли?
— Весьма отдаленная, — вставил два словечка папа, оторвавшись от электробритвы.
— Сестра жены моего двоюродного брата, — уточнила мама. — Даже не знаю, как назвать эту степень родства.
— Короче говоря, некто Жуткина, — сострил папа.
В другом случае я бы тоже как-нибудь пошутил (фамилия тети Гекты была Уткина), но сейчас это могло лишь повредить мне.
— Старо, — заявил я. — И вообще тетя Гекта отличная тетка, и она меня любит, просто обожает.
— Особенно после того, как ты выкрасил губной помадой ее голубое пальто, — вспомнила мама давнюю историю.
Что верно, то верно. Но ведь мне тогда было три или четыре года. И пальто я стал перекрашивать не со зла, а как раз наоборот: хотел сделать что-то приятное этой нарумяненной тете, от которой вовсю пахло духами.
— Она давно об этом забыла, — сказал я. Папа опять отвел бритву от подбородка.
