Двое с лицами малолетних преступников (сборник) - Приемыхов Валерий Михайлович (книги полностью .TXT) 📗
Конечно, ни в какие фокусы Винт играть больше не захотел. Зашел он ко мне с перевязанной рукой, зато в костюме — в майскую-то жару. Прическа — держите меня, умру, не встану — аккуратная, волосок к волоску. Это при его-то патлах. В общем, ни ума, ни здоровья, как говорит моя бабушка. А дальше и того хуже. Вынул он чистенький носовой платок, вытер лицо и сказал:
— Давай у Элки по именам называться, а то неудобно…
Мне и отвечать ему не хочется. Иду, с шариком тренируюсь. По книжке. Делаешь пас рукой — шарик пропадает, делаешь пас — он опять появляется.
— Брось ты свой шарик! — говорит Винт.
— Костюмчик надел! — говорю я. — Почем материальчик?
— А что ж мне, в трусах в гости идти?
Есть справедливость на свете — к Эльвирочке приехал ее двоюродный брат. Таких я в нашем городе не встречал, такая сволочь — сразу видно, приезжий. Умный — жуть! На скрипке играет, на французском языке говорит. Началось все честь по чести: они вдвоем, дуэтом, играют ихнюю бодягу, я с шариком забавляюсь, Винт уставился на эту парочку, будто это «Спартак» с «Динамо» играют последнюю двухминутку, а счет ничейный. Головой в такт музыке кивает, один раз вытащил свой платок, руки вытер.
Кончилась музыка, Винт помолчал для приличия, потом сказал:
— Люблю я классическую музыку — это тебе не шлягер какой.
Эльвирочкин брат прямо ногами затопал от восторга. Я продолжал шариком играть, постепенно мне все начало нравиться.
— Это, наверно, Лист? — напрягся Винт.
Двоюродный брат фыркнул и по-французски: трас-трам-тром. Эллочка покраснела и решила разговор в другую сторону увести:
— Может, пойдем погуляем?
Винт кашлянул и сказал:
— Если я ошибся, то скажите… А что вы, как эти…
Брат смешливый попался — ржет, и опять по-французски: та-та-та!
— Перестань! — разозлилась Элла.
Потемнел Винт лицом. Никогда он так хорошо не выступал, я его с детсада помню.
— Он что, — показал Винт на брата, — не русский?
— Русский. Он мой двоюродный брат. Учится в спецшколе, французской…
— Ладно! — повернулся Винт к брату и начал чесать по-татарски: — Ассалом алейкум! Бара бир?
— Извините, если вы что подумали, — смутился двоюродный, — я ничего такого…
— Перестаньте! — чуть не плачет Эллочка.
— Енге манге? — Винт пальцем у виска покрутил. — Кель, секир башка! Якши? То-то!
И хлопнул дверью.
— Большой рахмат за все! — попрощался и я. Догнал Винта на улице. Он прическу свою растрепал, платочек в кювет выкинул. У меня сердце от радости запрыгало, но вида не подал, ему и так тошно за свое поведение. В глаза мне не смотрит, говорит безразлично:
— Здорово у тебя с шариком получается, молодец. Я без упреков, напоминаний поддерживаю разговор:
— Главное, — показываю на ходу, — зажимать его подушечками ладони…
Перед началом уроков в классе только и разговоров было о вчерашней тренировке по туризму. Фуртичева, проходя мимо нашего стола, сунула нам под нос палец:
— Видите — волдырь, это я костер училась разводить… Симакин выложил на парту большой компас, вокруг ребята столпились, а он рассказывает:
— Азимут три градуса на норд-вест будет вон там, где дверь!
— Винт! — крикнул я на весь класс. — Ты мой шарик не видел?
— Откуда? Откуда я мог его видеть?
Все на мгновение оглянулись на нас и опять за свое:
— Митя сказал, что самый лучший компас, когда стрелка плавает в жидкости…
— У моряков это называется гидрокомпас. Я вылез из-под стола, опять кричу:
— Никто моего шарика не видел? У меня шарик пропал…
— Нет, — ответили. — Какой шарик? Где ты его положил?
— Завтра палатки будем ставить… Но общее внимание уже на нас.
— Ничего не пойму, — сказал я, а Винт покачал головой.
— Фуртичева у нашего стола крутилась. У нее спроси…
— С ума сошел! — закричала Фуртичева. — Я и не видела его!
— А ты в портфеле посмотри! — посоветовал Винт.
— Да что за шарик? — спросил Симакин.
— Я тебе сейчас этим портфелем по голове! — возмутилась Фуртичева.
— Посмотри у нее под «Географией», — проговорил Винт задумчиво. — Не зря она тут крутилась. Посмотри, Сева…
Запустил я руку в портфель Фуртичевой и вытащил шарик.
— Ой! — испугалась Фуртичева.
— Это не мой, — сказал я, — извини, Зоя… — И положил шарик обратно в портфель.
— На фиг мне этот шарик! — вовсе перепугалась Фуртичева, раз рукой в портфель, а шарика нет. Весь портфель на парту вывалила и завизжала, как от дохлой мыши: — Куда ты его положил?! Куда ты его дел?! Не нужны мне никакие шарики!
— Сева, я ошибся, — сказал Винт. — Он у Симакина в сумке.
— Ха-ха, — рассмеялся Симакин. — С ума сошли!
Я взял его портфель, вытряхнул, шарик выпал и покатился по полу. Я его схватил, в рот сунул и проглотил, а классу показал пустые руки.
— Вот он! — крикнул Винт и шарик над своей головой поднял.
— Это они фокусы делают! — догадался Низамов. — Я сразу понял!
— Сделайте еще! Ну, пожалуйста! Ой, как здорово! Ну еще!
— Внимание! — Винт показал шарик. — Смотрите сюда!
Только все на него загляделись, вошла Элла. Лицо у Винта сразу помрачнело, шарик он тут же в карман спрятал.
— Ну что же вы?!
— При ней — ни за что! — решительно отрезал Винт.
— Товарищи… — начала было Элла, но Винт ее прервал:
— Тамбовский волк тебе товарищ!
Все поняли: разговор будет неприятный, и стало очень тихо.
— Ребята! — звонко сказала Элла. — Я виновата перед Севой и Виталием и прошу у них прощения!
По правде говоря, прощения у меня никогда не просили, я растерялся. Винт встал, вышел, хлопнул дверью.
— Сева, — протянула она мне руку.
Не хотелось мне этого делать, но никуда не денешься, не могу же я ее за Винта простить. Взял и подал ей ногу.
— Ой, как противно! — не выдержала Лидочка-тихоня. Знаю, что противно, но делать нечего, вышел вслед за Винтом.
— Так будет с каждым! — сказал мне Винт в коридоре.
— Отстань! — крикнул я. — Надоел ты мне! Хорошо, звонок зазвенел, и не надо было дальше объясняться.
После уроков мне на базар надо было, бабушка целую страницу исписала на память: лук, картошка, укроп и все такое.
— Куда ты? — спрашивает Винт.
— По хозяйству.
— Хочешь, помогу?
Я промолчал: нравится — пусть идет. Неприятный осадок у меня после этой истории в классе.
— Не злись, Кухня, — сказал Винт. — Че ты?!
— Дураком себя чувствую.
— Ты дураков не видел, — успокоил он.
И сует мне ладонь. Я чуть-чуть помедлил, а потом свою подал. Пожали друг другу руки. Помирились, значит…
…Рынок в это время еще бедный, одна редиска. Идем, выбираем, я деньги плачу, а Винт в списке купленное отмечает. Вдруг вижу гору свежих помидоров — кругленькие, ровные, лопаются от спелости. Продавец скучает — дяденька в кепке шире плеч.
— Винт, в списке помидоров нет?
— Нет. Лук остался, и можно идти…
Что на меня нашло, так захотелось помидоров, хоть в рабство к этому дядьке иди.
— Помидорки хочется, — говорю Винту.
А Винт чувствует себя виноватым и готов на все. Подходит, берет один помидор, кладет обратно, второй берет…
— Откуда овощи?
Продавец на Винта и не смотрит.
— Пойдем, ладно, — вздыхаю я.
— Дороговато, — говорит Винт.
— Проходи, проходи! — машет рукой дядька.
Вдруг вижу, Винт фокус делает: помидор обратно в кучу не кладет, а себе оставляет. Вот опять — помидор у него в руке, пас, он уже в другой руке, а когда все думают, что Винт обратно его положил, то это обман, рука пустая. Хочу его остановить, язык отнялся, колени дрожат.
— Винт! — кричу.
Одновременно мы закричали — я и дядя в кепке. Схватил он Винта за шиворот, тот вывернулся, бежать, я за ним. Мы бежим с одной стороны прилавка, продавец с другой. Кричит как резаный:
— Кошелек украли!
При чем тут кошелек?! Всех он взбудоражил, все закричали, заволновались. Винт юркнул под прилавки, я за ним, поскользнулся, на чьи-то корзины упал. Хватают меня сразу двадцать рук, свисток свистит, милиционер появляется. Точно, думаю, сейчас бабушка меня разбудит, и все окажется сном.
