На последней парте - Халаши Мария (читать книги .TXT) 📗
Вся сжавшись, Кати сидела за своей партой. «Здорово же ты придумал — меня среди восьмиклассников искать!» — невесело усмехнулась она.
— Мы ждали ее целых полчаса, тетя Дёрди, — продолжала Феттер. — Наконец явилась. Спрашиваю, где была, а она мне: уходила, вот и все. Спрашиваю: зачем? Она только плечами пожимает. И вдруг заявляет, что роль потерялась! Да еще таким тоном, словно ее это ничуточки не интересует. Тетя Дёрди, я предлагаю, чтобы те, кто так относится к концерту, не участвовали в нем!
«Какой же голос у нее противный, тягучий!» — возмущалась в душе Кати.
— И опаздывает всегда! — прибавила Виола Кертес. — Вы, тетя Дёрди, не знаете, а ведь она никогда не приходит в школу без четверти восемь!
«После Феттер самая противная Кертес».
— И еще она дерется, — заявила Като Немеш.
«Да и ты не такая уж тихоня, когда наябедничать можно!»
— Дети, послушаем сперва Кати. Может, у нее была серьезная причина и потому она опоздала. И роль, возможно, уже нашлась. Нельзя судить до тех пор, пока вы не выслушали человека, которого обвиняете, — очень серьезно сказала тетя Дёрди. — Почему ты опоздала на репетицию? — обратилась тетя Дёрди прямо к Кати. — Ты знала, когда она начинается?
— Знала.
— Ну, и?.. — Голос тети Дёрди звучал уже раздраженно.
Кати молчала и с ужасом чувствовала, что губы ее растягиваются в улыбку.
Но ведь она совсем-совсем не хотела улыбаться. Да и что тут смешного, если в магазине в тот день утром не было яиц и дяденька продавец сказал Кати, чтобы приходила в полдень, их к тому времени привезут. Вот она и побежала сразу после уроков, думала, успеет купить яйца за переменку. Но в магазине оказалась пропасть народу. Пришлось постоять — ведь папа придет с работы голодный, надо же его накормить!
— Отвечай, где ты была после уроков? — Тон у тети Дёрди становился все суровей.
— Так просто… уходила, — пробормотала Кати дрожащим голосом.
— Безо всякой причины?
— Да.
— Сядь, видеть тебя не хочу! — окончательно рассердилась тетя Дёрди. Усталым движением она поправила очки и сказала: — Мы должны наказать Кати Лакатош. Пусть члены комитета выскажут свое мнение. Ты уже сказала, Аги, теперь твой черед, Марика.
Марика встала.
«И ты будешь против меня», — с укоризненным видом посмотрела в ее сторону Кати.
— Я тоже считаю, что роль у Кати надо отобрать. Научится порядку, по крайней мере. И что опаздывает она, правда. И на репетицию не пришла вовремя, пятерых дожидаться себя заставила. Репетиция вообще не состоялась, потому что Кати даже роль свою потеряла.
«Значит, не хотите, чтобы я была доктором? А как же с Этукой? Ей уже нельзя будет прийти? Я помню, как начиналась роль, там были такие слова: «На что, девочка, жалуешься?»
— И из танцевальной группы надо исключить ее, — сказал Кладек.
«Тетя Луиза говорила, что перед танцами всем девочкам вплетет красный бант в волосы. Костюмов, она сказала, не надо, чтобы не утруждать мам. Мам! Тетя Луиза не знает даже, что у меня и нет вовсе мамы. Ну да теперь уж все равно — и костюм, и бант, и роль… Нужно было встать и сказать им, что я за яйцами уходила. Папа целый день на работе, Шаньо тоже, а дома ничего не было, только жиру чуточку. У Феттеров-то приходящая домработница. Вон как расхныкалась Аги сегодня утром: «Ох, ах, Марика забыла мне яблоко положить!» У Кладека мама работает, но он на продленном дне, да и вообще мальчиков не заставляют помогать дома. Ну, а Персик? У нее мама дома. И у мамы ее только и заботы, что дочку свою холить. Они вот здесь за углом живут, я сама видела, как мама провожает ее до калитки да еще машет на прощанье. Ну, откуда им всем знать, каково это, когда во что бы то ни стало нужно бежать в магазин, иначе вся семья останется без ужина. Да встань я сейчас и расскажи им об этом, ведь умрут со смеху. Особенно Коняшка, — так заржет, словно и вправду конь настоящий!»
— Встань, Кати, — опять обратилась к ней тетя Дёрди, — и расскажи классу, почему ты заставила ребят ожидать себя и куда делась твоя роль.
«Куда делась роль? Но ведь я же положила ее в сумку, среди тетрадок, я очень хорошо помню это! И я даже к тете Лаки бегала, — может, к ней как-нибудь попала!»
Кати молчала.
— Ты потеряла свою роль, — сказала тетя Дёрди, — потому что ты неряха и не умеешь быть аккуратной. Ты единственная в классе, кому пришлось во второй раз давать дневник, потому что первый ты потеряла. И ты опаздываешь, заставляешь других ожидать тебя, потому что никого не уважаешь. А ведь и тебе уже пора бы знать, что класс — это маленький коллектив, где…
— …один за всех, все за одного! — хором закончили фразу ребята.
«Ну, за меня-то вы не очень», — подумала Кати и вскинула голову, чтобы не хлынули давно уже закипавшие в глазах слезы.
— За это мы лишаем тебя твоей роли, — продолжала тетя Дёрди, — и танцевать ты не будешь. Вообще не будешь участвовать в концерте. Ты заслужила это наказание.
В голове у Кати гудело и, словно на испорченной пластинке, все время повторялось: «На что, девочка, жалуешься?» А губы ее снова растягивались в улыбку. Кто бы мог понять, отчего? Во всяком случае, не Кати.
— Она еще и смеется, тетя Дёрди, смотрите! — закричала вдруг Феттер и ткнула пальцем в Кати.
— Да, смеюсь, представь себе! — вспыхнула Кати. — Смеюсь, да, да, смеюсь! — Ее черные глаза метали искры. — Смеюсь, смеюсь! И мне ни капельки даже не интересно выступать, я потому и ушла тогда, что мне не интересно, хоть лопните с досады!
— Стыдись! — резко сказала тетя Дёрди. — И положи дневник мне на стол!
О Кати больше не говорили. В танцевальной группе ее место заняла Виола Кертес, а роль доктора — ох, это было самое ужасное! — получила Персик. Если бы роль досталась какой-то другой девчонке, Кати со спокойным сердцем ненавидела бы ее, но ненавидеть Марику она не могла. Разве что совсем немножко…
До самого конца урока тетя Дёрди не замечала Кати, словно ее и на свете не было. А когда прозвонил звонок, сказала:
— Подумай хорошенько над тем, что произошло, и если у тебя найдется что сказать, приходи ко мне в учительскую.
«Жди, как же, так я и пошла в учительскую!»
Выйдя в коридор, Кати встала в оконной нише. Она молча смотрела на пустынный серый двор. Пересчитала деревья, потом кусты… А где-то в глубине ее мозга все крутилась и крутилась пластинка и все повторялись и повторялись слова: «На что, девочка, жалуешься?»
«На что, девочка, жалуешься?»..
… — В конец я не стану, — запротестовала Кати и замерла, словно вообще не собиралась больше трогаться с места.
— Ну, становись тогда рядом с Беллаком, — приказал Крайцар.
Кати молча повиновалась, хотя отметила про себя, что этот Беллак на редкость противный парень. Но дисциплина есть дисциплина, Крайцар приказал строиться. Наконец-то они пойдут в атаку на шалготарьянцев! А вообще странно все это. Ведь после урока гимнастики Кати, честь по чести, собиралась идти домой. В самом деле собиралась, — она же обещала папе не шататься больше по улицам. Папа рассказал ей, что каждый день работает по два часа сверхурочно, чтобы побольше зарабатывать и жить, как люди вокруг живут. Но если Кати не будет помогать ему, тогда они с тем и останутся, с чем приехали. Кати обещала помогать, научилась у тети Лаки готовить суп-гуляш и каждое утро проветривать постельное белье… а сейчас вот она опять в крепости!
Ну, кто же виноват, что так все получилось?!
В прошлый раз — тогда еще стояла хорошая погода — весь класс вышел на большой переменке во двор. Персик предложила Феттер принять в игру и Кати. Они играли в «Зайцы, зайцы, из кустов выбегайте!» Феттер состроила такую гримасу, что Кати повернулась и побежала драться с Коняшкой — и то лучше! А ведь у нее уже всё, как у всех, — и школьный халатик есть, и даже платье точь-в-точь как у Феттер. Однажды Кати надела его в школу, чтобы показать Аги. «Подумаешь! — фыркнула Аги. — А на моем еще и вышивка белая!» И даже не посмотрела больше ни разу на голубое Катино платье. Конечно, если бы она сыграла доктора и на представление пришла бы Этука…
