Автостоп - Вивье Колетт (библиотека книг .txt) 📗
— Ты видел, что я делаю, а? — спросил он его. — Держу пари, что ты так не сумеешь, потому что я тренируюсь уже несколько месяцев.
Говоря это, он подошел к Люку, сел рядом с ним на скамейку и сунул руку к себе в карман.
— Хочешь леденец?
Он дал Люку конфетку, себе засунул за щеку штук шесть и продолжал говорить, невнятно произнося слова:
— Противный городишко, настоящая дыра, правда? Хозяева хотели, чтобы мы обязательно дали здесь два представления, но, к счастью, Питале решил иначе, и мы завтра уезжаем.
— Какие два представления? — спросил Люк, ничего не понимая.
— Два представления театра марионеток, понял? Работенка не из легоньких, уж поверь! Я люблю переезжать с места на место, но вкалывать — это не по мне. К тому же хозяева… Сам знаешь, что такое хозяин, он всегда всем недоволен. Только и слышишь: «Бильбиль сюда, Бильбиль туда…» С Матиасом еще можно было бы договориться, но этот Питале… Когда он к тебе пристанет, спасу нет… Не думай, что я не могу за себя постоять, мне палец в рот не клади! В тот день, когда мы выехали из Парижа…
— Вы из Парижа?
— Конечно, сказочные гастроли: Мелен, Авален и так далее. А теперь мы направляемся в Экс… как его?
— Экс… Уж не Экс-ле-Бен?
— Да, должно быть, так… Ох, до чего я устал!
Бильбиль подавил зевок, как вдруг раздался чей-то глубокий бас. Мальчик от испуга так и подскочил на месте.
— Бильбиль! Ах вот ты где околачиваешься, Бильбиль!
Два молодых человека, один маленького роста с темными всклокоченными волосами, а другой крупный и широкоплечий, неожиданно появились у скамейки.
— Ну и заставил же ты нас побегать, маленький негодяй, — воскликнул тот, что поменьше. — Исчезать перед самым спектаклем, это, знаешь ли, слишком! Вот когда мы садимся обедать, ты почему-то всегда на месте, а когда надо работать, тебя нет… Объясни, что случилось?
— Я… гу… гулял, — прошепелявил Бильбиль — рот его все еще был набит леденцами.
— Да ты проглоти леденцы, болван! Право же, не понимаю, почему я до сих пор не купил тебе билета и не отправил первым поездом в Париж?
— Да потому, что я вам нужен, — небрежно огрызнулся Бильбиль и подмигнул Люку, чтобы тот оценил его смелость.
Широкоплечий молодой человек, который до сих пор лишь молча курил трубку, слегка нахмурил брови.
— Помолчи! И пошли, — сказал он грубоватым голосом.
Он говорил тихо, но слова эти почему-то произвели на Бильбиля удивительное впечатление. Он сморщил нос, открыл рот и быстро вскочил с места, словно подброшенный вверх какой-то пружиной.
— Пожалуйста, постарайся никуда больше не сворачивать!.. Кстати, Гару, — добавил Питале, обращаясь к своему товарищу, — нам надо найти кого-нибудь, чтобы рассаживать людей. Бильбиль у меня уже в печенках сидит, он делает одни только глупости. Но кто его знает, куда можно обратиться в этом городке…
Гару указал пальцем на Люка, который все еще сидел на скамейке.
— Вот он путешествует автостопом, это ясно… Поговори-ка с ним…
Питале внимательно посмотрел на Люка.
— Послушай, друг, — произнес он наконец между двумя затяжками трубки. — Хочешь заработать десять франков?
Заработать десять франков, когда нет ни одного су? Люк вскочил на ноги.
— Конечно, месье. Что мне надо будет делать?
— Заняться публикой и навести в зале хоть какой-то порядок. Как видишь, не бог весть что. К тому же бесплатно посмотришь наш спектакль. Договорились? Тогда пошли.
Помещение, которое труппа сняла на этот вечер, находилось на соседней улице. Это был длинный зал, уставленный скамейками и стульями, в глубине которого стояла ширма, выкрашенная в желтый и красный цвет. Лак кое- где облупился, а занавес был разорван, и все же из-за ярких красок этот маленький театрик выглядел на редкость привлекательно. В углу стояли раскрытые ящики, и курчавый мальчик с задорной физиономией склонился над одним из них.
— Могли прийти и раньше, — воскликнул он, выпрямляясь, — до начала спектакля осталось меньше получаса.
— Бильбиль, как всегда, куда-то пропал, — проворчал Питале. — Но мы нашли одного малого, который путешествует автостопом, он нас выручит, я надеюсь. Как тебя зовут, мой друг?.. Люк?.. Хорошо, попробуй хоть немножко прибрать здесь, Люк, а Бильбиль расставит стулья. Ты слышишь, Бильбиль?
— Но… — начал было Бильбиль.
— Ты слышишь меня или нет? — спокойно повторил Питале.
И Бильбиль кинулся к стульям с таким рвением, словно собирался схватить их все сразу. Но как только молодые люди исчезли за ширмой, он скорчил рожу и залез на какую-то тумбу: свесив ноги и снова набив рот конфетами, он с насмешкой наблюдал за Люком, который тут же усердно принялся за дело.
Когда в четверть девятого Питале снова появился с какой-то коробкой в руках, все было расставлено как положено.
— Ну хорошо, — сказал он Бильбилю, который успел спрыгнуть со своего пьедестала и стоял с нарочито непринужденным видом. — Теперь, пожалуйста, приведи себя в порядок. А Люк останется здесь и будет нам помогать.
Бильбиль, не дожидаясь, чтобы ему второй раз повторили это указание, тут же исчез, гримасничая пуще прежнего. Питале степенно уселся за маленький столик у входной двери и вынул из коробки мелочь, которую разложил перед собой аккуратными столбиками. Начали приходить зрители. Как только они получали билеты, Люк указывал им их места, детей он сажал впереди на скамейки, а взрослых — сзади, на стулья. Вначале все шло хорошо, но по мере того, как зал заполнялся, Люку становилось все труднее и труднее. Некоторые дети наотрез отказывались расставаться со своими матерями, другие перепрыгивали с одной скамейки на другую, уверяя, что иначе они ничего не увидят, и бедный Люк выбивался из сил, стараясь всех рассадить, хотя был оглушен криками и сбит с толку различными претензиями зрителей. Его спас звонок. Наконец свет погас, зажглись огни рампы и поднялся занавес: декорация изображала деревенскую площадь.
— Тра-ля-ля, зим-бум-бум, привет, привет, уважаемая публика! — прогремел бас, который Люк сразу узнал.
На сцене появился Гиньоль, дерзкий, насмешливый, в своей всегдашней синей блузе и шапочке. Затем было разыграно несколько смешных сценок, в которых было много шуток и палочных ударов, и в памяти Люка всплыли давние впечатления детства. Маленькие зрители кричали, хохотали, и когда Гиньоль, размахнувшись, отшвырнул виселицу, на которой жандарм хотел его повесить, прямо в зал, десять рук протянулось, чтобы схватить ее на лету. Виселицу поймал толстый светловолосый мальчик и кинул назад с такой силой, что чуть не сбил ею с ног жандарма. Все зааплодировали. Гиньоль праздновал победу. Занавес опустился, и зрители разошлись.
— Ну, как тебе наше представление? — спросил Матиас у Люка, появившись из-за кулис. Он был мокрый от пота и красный как рак.
— О, спектакль хороший, просто замечательный, — ответил Люк. — Только мне кажется, все эти истории уже устарели. Может быть, стоит добавить двух-трех марсиан?
— Точно. Мы уже сами решили это сделать, — весело ответил Матиас. — В Экс-ле-Бене появятся марсиане, и Гиньоль не растеряется, сумеет с ними сладить. У нас для каждого города своя программа. Удовольствия тоже должны быть разнообразными.
— Конечно. Мне что, сейчас убирать?
— Нет, на сегодня хватит, — сказал Питале, раскуривая свою трубку. — Все это мы уберем завтра утром, перед тем как отправиться в путь, и Бильбиль… Кстати, куда он опять делся, этот Бильбиль?
Его искали по всем углам и наконец нашли за ящиками, где он, удобно примостившись, спал как убитый.
— Ну, этот у меня дождется, — пробурчал Питале. — Что до тебя, Люк, то ты свободен. Вот твои десять франков.
Люк ушел довольный и гордый. Первым делом он направился в ближайшую булочную и купил там несколько рогаликов. Он съел их, не сходя с места, и только потом огляделся вокруг. На тротуарах уже никого не было, ставни в домах были закрыты… Где же он будет спать? И почти машинально Люк вернулся назад, в тот зал, где выступал кукольный театр. У тротуара стоял грузовичок — видимо, тот, на котором разъезжает труппа. Еще один грузовичок, уже который по счету за время его странствий. Дверь зала была закрыта на замок, но маленькая дверца рядом была распахнута и вела в складское помещение. Люк вошел туда, вытащил свой спальный мешок, залез в него и проспал до утра как убитый.
